Почему именно пятью? Ведь Таламур собирался казнить, как минимум, шестерых, при том, что содержал в темнице только двоих из них. Да уж, странная у новоявленного монарха была арифметика, но, вероятно, он знал, что делал. Или планировал импровизировать в процессе.

Пользуясь отсутствием на площади людей, осторожно открыл одну из оконных створок и втянул носом свежий морозный воздух, который пах приближающейся зимой и почему-то тоже жасмином и ванилью. Может, этот аромат долетал до окон башни с улицы?

По брусчатке на площади стелился белый прохладный туман, делая ее похожей на заснеженное поле. Наверное, скоро и правда должен выпасть снег. Судя по тяжелым темно-серым тучам, первые снежинки посыпятся с неба через считанные часы. Дороги развезет, а сбежать станет еще тяжелее.

Решено. Я узнаю, кого именно казнит Таламур и постараюсь вернуться в Галатилион. Пока не думал, в каком качестве, но был уверен, что в родном городе будет проще.

Возможно, Сарн-Атрад, и правда, красивее, больше и величественнее. Повсюду белый мрамор и ярко-красные черепичные крыши, фонтаны и статуи, фрески и позолота. Вот только мне здесь было неуютно и плохо. И хотелось вернуться в свой кабинет, где пахло старой бумагой и машинным маслом, где в воздухе кружились пылинки и металлическая стружка, скакал механический заяц и тикали, усовершенствованные мной часы.

По мере того, как тусклый солнечный диск поднимался все выше над темнеющим вдалеке хребтом Бара-Райд, на площадь стекались люди.

Сначала лоточники с товаром и скромно одетые крестьяне, спешащие занять места получше, потом купцы в ярких одеждах, а позже — заносчивая местная знать.

С площади доносились чьи-то окрики, цокот лошадиных копыт и смех. А у меня внутри все сжималось от беспокойства и неприятного предчувствия. Может, я просто не считал казнь радостным и занимательным зрелищем?

Вот на площадь выкатили три огромных барабана и, установив их в разных концах, барабанщики синхронно ударили по натянутой коже, заполнив пространство низкими звуками пианиссимо, приглашающими оставшихся зрителей, напоминая, что до представления осталось совсем немного.

Бу-бум. Бу-бум.

Я достал из кармана брюк монокль с увеличением, который всегда носил с собой. Обычно он помогал мне копаться в мелких деталях разных механизмов, но сейчас, стеклышко в металлической оправе давало мне возможность рассмотреть тех, кто стекался на площадь в предвкушении незабываемого зрелища.

Лица в толпе были, оказались по большей части, возбужденно-радостными. Кто-то грыз фрукты и орехи в карамели, упакованные в яркие бумажные пакеты. Кто-то привел с собой детей. Кто-то размахивал флажками с королевским гербом. Ах да, сегодня же, помимо казни, еще и коронация была запланирована.

Я снова взглянул на толпу сквозь стеклышко монокля.

Хотелось разглядеть там хоть одно знакомое лицо. Велика была вероятность, что Тиал и Тори останутся в Сарн-Атраде после побега, или вернутся к сегодняшнему дню, ведь коронация нового монарха — последняя возможность заявить о своих претензиях на корону, а эти двое вряд ли готовы были от них отказаться.

Бу-бум. Бу-бум.

Вот пятеро палачей в черных колпаках, закрывающих лицо, с огромными топорами наперевес, заняли свои места у плах на деревянном эшафоте.

Вот строго промаршировал, занимая свои места, отряд лучников из королевской стражи.

Зрители разместились не только на площади, но и на окнах и крышах, расположенных по ее периметру, домов, рискуя разбиться, свалившись вниз.

Бу-бум.

Вот на самом краю дворцовой площади какая-то сумасшедшая пара застыла в поцелуе. Хорошо, что рядом не оказалось гвардейского патруля. Страсть страстью, но всему должно быть свое время и место. Еще бы на эшафот взобрались!

Но, когда с парня слетел капюшон, я присмотрелся к нему повнимательнее, потому что волосы у него оказались светлыми. Не пепельно белыми, как у короля Елеазара на старых книжных портретах, а русыми вперемешку с более светлыми прядями. Но даже этого хватало, чтобы он выделялся светлым пятном на фоне толпы моих темноволосых соотечественников, которые старались обходить целующуюся парочку стороной.

Словно почувствовав их реакцию, русоволосый прервал поцелуй и прижал девушку к себе, пряча от толпы.

И за мгновение до того, как он снова накинул капюшон, я разглядел его лицо и был крайне удивлен, потому что оно показалось мне знакомым.

Парень не стал дожидаться, пока я рассмотрю его повнимательнее, вместо этого потянув хрупкую девичью фигурку в темном плаще к центру дворцовой площади.

И вот это сочетание их вместе, движения, пропорции роста и веса привело к тому, что я, вспомнив, как наблюдал за Тэт и Дэймосом, танцующими на балу в Галатилионе, узнал обоих.

Какое-то время понадобилось мне, чтобы сопоставить образ Дэя с образом таинственного вивианца, о котором в дворцовой темнице рассказывал Таур-ан-Фарот.

Вот почему Дэймос так много знал о технических оружейных новинках, которыми мало интересовались в Терра Арссе и отдавали должное внимание лишь в Терра Вива.

Вот почему он, одетый как обычный путешественник, имел образование, достойное принца.

Вот почему он так хорошо знал о детях Елеазара. Он просто был одним из них.

Как ни странно, понимание того, кем в действительности являлся Дэймос, не вызвало у меня никакой враждебности, я был даже рад увидеть его и узнать, что с ним все в порядке. И то, что они с Пятой Следующей помирились, означало, что она в надежных руках и я избавлен от своего обещания помочь ей, данного Дэю на балу в Галатилионе.

Бу-бум. Бу-буду-бум.

Потеряв Тэт и Дэя в пестрой людской толпе, взглянул на другой конец дворцовой площади и увидел Тиал-Арана и Титорию. Их я узнал сразу и без труда, поскольку видеть их вместе привык.

Четвёртый Следующий выглядел хмурым, немного уставшим, но, как всегда решительным и сильным. Он шел четко, по-военному чеканя шаг. За спиной сверкал серебром эфес меча, а рядом величественно шествовала его спутница, как всегда ослепительно-прекрасная, сияющая красотой и свежестью. Прическа — волосок к волоску, фарфоровая кожа, алые губы и темные ресницы. Платье, богатому убранству которого позавидовала бы и королева. Эти двое явно вознамерились занять свое место на арссийском престоле и мне было любопытно, каким же образом они собираются сместить оттуда Таламура.

Возможно, я даже мог успеть уговорить Тиал-Арана снять с меня двимеритовый ограничитель, прежде чем попытаюсь сбежать обратно в Галатилион.

Бом.

Барабаны на площади забили в диапазоне фортиссимо и удары колотушек зазвучали подобно пушечным выстрелам. Это значило, что вскоре на площадь прибудет король.

Бом. Бом. Бом.

Я хотел было уже отойти от окна, и убрать стекло на цепочке обратно в карман, но заметил, что к Инглоту со стороны Терра Вива приближаются темные точки, оказавшиеся, при рассмотрении через монокль, вивианцами в темно-синих военных мундирах.

Все они направлялись к почти достроенной переправе и, кажется, тоже планировали присутствовать на сегодняшнем представлении, хотя их туда и не приглашали.

Бом.

На подъезде к строящемуся мосту солдаты из Терра Вива перестраивались ровные шеренги, пропуская вперед пятерых всадников.

Двое тех, что ехали по краям, немного позади, несли длинные шесты с вивианскими знаменами. Тот, что в центре, ехал первым, а на его светловолосой голове блестела золотом корона. Справа от короля расположился вивианский военачальник, с золотыми орденами и медалями на груди, а слева — такая же светловолосая девушка, в развевающемся синем платье, при взгляде на которую я почувствовал легкое жжение в районе груди.

Бом. Бом. Бом.

Грохот барабанов ускорился, но тут же стих в одно мгновение. Вместе с ним стихли разговоры, смешки и все посторонние звуки.

Громко и пронзительно взвизгнули фанфары.

Из центральных дворцовых ворот выехала торжественная процессия, во главе с Таламуром, сопровождаемая по обеим сторонам отрядом королевской стражи, и направилась в сторону специально отведенного им места у постамента. Король и его приспешники желали любоваться казнью в первых рядах и спешили занять приготовленные для них места.