Но вторым глазом Тулемий умудрялся глядеть очень дерзко, и мне это не понравилось. Даже захотелось казнить видящего прямо сейчас, но нет. Его смерть должна была стать прилюдной демонстрацией моей силы и могущества.

— Чего это ты сегодня так самоуверен, Тулемий? — Вкрадчиво осведомился я, заставив моего собеседника вздрогнуть.

Может быть, он и правда видел что-то о завтрашней коронации, а может блефовал. Мне предстояло это узнать.

— А чего это ты так не уверен, Таламур? — В тон мне отозвался он. — Неужели понял, что казнить собственного отца и пятерых ни в чем неповинных людей, не столь хорошая затея, как тебе казалось?

Это меня так разозлило, что я до боли в челюстях скрипнул зубами.

— Ты не смеешь обращаться ко мне по имени! — Прорычал я, подходя ближе и пиная его носком сапога. — Я для тебя — король и ты должен обращаться ко мне не иначе, как Ваше Величество!

От удара видящий застонал и отполз подальше, а дерзости в нем немного поубавилось.

— Я мог бы, но не считаю нужным так к тебе обращаться.

— И почему же?

По телу пробежала волна жара. Я ощущал недовольство, но изобразил на лице фальшивую улыбку.

— Потому, что ты жалкий самозванец.

— А ты — будущий труп!

На моей руке всколыхнулось алое магическое пламя, при виде которого на лице видящего промелькнуло испуганное выражение, а лоб покрылся испариной. Он попытался отползти подальше, но моя рука уже приблизилась к нему.

— Прежде, чем ты повторишь прошлый опыт, ты должен знать, что этим убьешь меня, — быстро проговорил Тулемий.

Его голос дрожал, а на шее проступили жилы. Он боялся меня и мне это нравилось. Его страх словно придавал мне сил и уверенности.

— И почему это должно меня останавливать?

— Потому что одного и того же человека нельзя убить дважды. И убив меня сегодня, ты лишишь себя возможности казнить меня завтра, вместе с остальными четырьмя.

— К сожалению, пока у меня остался только ты, но, я думаю, остальные все же явятся на собственную казнь, верно?

Я поднес огонь совсем близко к его лицу. Еще немного и языки пламени могли бы слизнуть ресницы с его глаз. Видящий сглотнул, отчего его кадык дернулся сверху вниз.

— В-вернно. — заикаясь, ответил он.

Кажется, мой огонь все же сделал его более сговорчивым.

— Отлично, — медленно проговорил я. — Возможно, не притворяйся ты сумасшедшим, и расскажи мне сразу о своих видениях, тебе не пришлось бы столько страдать.

Тулемий был напряжен и тяжело дышал. Он понимал, что каждое, произнесенное им слово, может еще больше вывести меня из себя и привести к новым ожогам на его теле.

— Я и вправду сошел с ума тогда, когда видения показали, что мне придется пережить. Увидел собственное, полное невыносимых страданий будущее. А когда ты явился в Онодрим, я осознал, что это будущее гораздо ближе, чем мне казалось.

— Так это из-за меня ты стал сумасшедшим? Неужели я настолько страшен?

Видящий кивнул. Его глаза блестели.

— Человек, убивший собственную мать ради крохи, имеющейся у нее, огненной магии, не может не пугать, — ответил он.

— Ее кроха, вкупе с моей собственной магической энергией и энергией одного из, ушедших на покой, старых огненных магов — и вот я уже сильный чародей, который завтра по праву займет королевский трон Терра Арссе.

Тулемий продолжал смотреть на меня, но ничего не говорил. Мои слова не впечатлили его так, как, по моему мнению, должны были.

Видимо, он действительно многое успел узнать из своих видений и, поскольку завтра ему все равно предстояло умереть, я поделился с ним своими планами:

— А уничтожив Тиал-Арана, вобравшего в себя силу своего Учителя, я стану еще сильнее. И это, не считая резерва Пятой Следующей, который, хоть и не принадлежит ей еще, обещает быть очень впечатляющим.

Видящий нервно кивнул, но я заметил, что он понемногу отползает от меня еще дальше, уже почти приблизившись к одной из колонн, подпирающих сводчатый, украшенный фресками, потолок.

— Тебе известно, когда проснется ее сила? Говори! — Я снова махнул магическим огнем в опасной близости от его лица, и он вжался спиной в колонну так, словно мечтал провалиться сквозь нее.

— З-завтра.

Отлично. Значит, я казню Пятую вместе со всеми, получив и ее магический дар. В предвкушении я погасил пламя и потер ладони одну о другую. Все складывалось как нельзя лучше.

— Вот увидишь, я стану самым сильным правителем! И самым жестоким! А хотя нет, не увидишь.

Теперь мне снова расхотелось его казнить, поскольку кто же сможет оценить мой триумф, если все будут мертвы?

— Не увижу, — снова кивнул Тулемий и я запутался.

Хотел было спросить, почему он так легко согласился, но заметил, что видящий задрожал еще сильнее, а глаза его стали мутно-белыми. Их словно заволокло туманом.

— Тулемий! — Недовольно окликнул я, но Следующий не замечал меня, поглощенный новым видением.

Что же, в таком случае я буду рад первым услышать о том знании, что преподнес ему его дар.

И ждать, внимательно наблюдая за его обожженным лицом, пришлось совсем недолго. Через минуту туман рассеялся, зрачок оставшегося целым глаза, стал виден, а взгляд стал более осмысленным.

Видящий часто заморгал, пытался понять, где он вообще находится.

— Что ты видел? — Рявкнул я, не давая ему прийти в себя. Но он продолжал моргать, ничего мне не отвечая.

Неужели снова притворяется сумасшедшим?

— Что ты видел, Тулемий?!

И снова молчание. Потом он посмотрел на меня, пронзительно и затравленно, но так и не ответил.

— Говори! Что ты видел? Иначе тебе снова придется терпеть боль!

— Всего один раз, — наконец, ответил он.

— Что «один раз»? — не понял я.

— Терпеть осталось только один раз. Я считал все твои пытки и осталась всего одна, — просто ответил он.

И я, разозлившись, снова пнул его носком сапога, вынудив испуганно прижать колени к груди и снова вжаться спиной в колонну.

— В таком случае, последняя пытка будет такой, что ты пожалеешь, что ничего не сказал!

— Мне будет больно в любом случае, независимо от того, расскажу я тебе или нет.

— Значит, расскажи!

Я был взвинчен и сам себе начинал казаться умалишенным. Меня трясло в предвкушении завтрашних событий и вместе с тем, я жутко боялся того, что что-то пройдет не по плану.

Где-то глубоко внутри я все еще чувствовал себя тем самым жалким самозванцем, не достойным не то, что трона Терра Арссе, но и вообще ничего не достойным. Уязвимым и мелким.

Но я поспешил выбросить эти мысли из своей головы. Это лишь пережитки прошлого. Они исчезнут, когда я сотру с лица земли всех, кто смел во мне сомневаться. Выжгу всё вокруг дотла, если понадобится.

— Расскажи! Что ты видел? — Настойчиво повторил я.

Если видящий скажет мне то, что меня успокоит, так уж и быть, не стану больше его пытать.

— Скажи и завтра я милосердно пожалую тебе легкую и быструю смерть, без страданий.

И я не лгал, я действительно от всей души желал быть столь великодушным. Если он скажет, что завтра меня ждет триумфальное восхождение на престол, а после — долгая жизнь и правление Терра Арссе, а, может, и всей Террой, то завтра я попрошу палача казнить Тулемием первым, одним ударом.

Но, вместо этого, он тихо и отчетливо произнес:

— Такую, как у тебя?

И я похолодел. Почувствовал, как по моей спине прокатились бисеринки холодного пота. Наклонился к Тулемию.

— Ты видел мою смерть?

Он кивнул, смело выдерживая мой взгляд.

— Может, ты даже знаешь, когда это произойдет?

После нескольких тягостных мгновений ожидания, он все же ответил:

— Завтра.

И этот ответ не только не успокоил меня, а разгневал настолько, что перед глазами замелькали круги, а кровь загрохотала в ушах. Огромный тронный зал сузился до маленького клочка у колонны, где, съежившись и втянув голову в плечи, ожидал своей незавидной участи Второй Следующий.

Завтрашний день должен был стать моим звездным часом. Я не собирался умирать завтра. Гхара, да я вообще не собирался умирать!