Уложив ее животом на согнутое колено, надавил рукой на спину, отчего у нее изо рта полилась вода.

Девушка закашлялась, полулежа на сухой траве. То, что она могла дышать, само по себе, было хорошим признаком. Значит, выживет. Значит, у меня получилось и спасти ее и выжить самому или, как говорят арссийцы, «и рыбку съесть и косточкой не подавиться». У вивианцев эта же поговорка выглядела менее цензурно, однако, смысл несла тот же.

Пахло застоявшейся водой, тиной и сыростью. Камыш шумел сухими листьями. В отличие от бурного Инглота здесь течения не было совсем, и озеро постепенно превращалось в болото.

Я склонился над Тэт и вгляделся в ее лицо, не пытаясь скрыть радость от того, что с ней было все в порядке. Девушка тяжело и хрипло дышала, часто моргала, хлопая темными ресницами, пытаясь сфокусировать взгляд слезящихся глаз на мне.

Вытерла капли воды с лица рукой, затянутой в мокрую перчатку и внимательно, словно не веря, с улыбкой глянула на меня.

И в этот момент последний солнечный луч осветил блеснувшее на ее руке крупное кольцо-артефакт и капли черной краски, падающие на нее с моих волос.

Вероятно, это самое кольцо и спасло ей жизнь при падении. Оно же светилось в воде и прожгло ткань перчатки. Этот артефакт был знаком мне по рисункам в книгах, и я надеялся, что на своем веку никогда с ним не повстречаюсь.

Поэтому выражения наших с Тэтрилин лиц, синхронно сменились с недоверчиво-радостных на недоверчиво-яростные. Ее глаза сузились, брови сдвинулись к переносице, дернулись крылья носа, дрогнули уголки губ.

Она явно успела разглядеть мои светлые волосы, и потеки черной краски на коже, а я понял, кому обязан за неприятные приключения с падением из седла и дурацкое притяжение.

Поэтому, следующие фразы прозвучали одновременно, эдакие полувопросы-полуобвинения. Так обычно констатируют для самих себя уже свершившийся и не поддающийся изменению неприятный факт.

— На тебе все это время было Кольцо огня?!

— Гхара, ты из Терра Вива?!

Вопросы были риторическими и не нуждались в ответах.

С каждой секундой во мне все больше разгоралась злость, до шума в ушах. Я стиснул челюсти и сжал кулаки, на шее вздулись вены.

Все это время я не мог понять причины привязанности к ней. Ведь существовали сотни других девушек, более красивых, более умных, более притягательных. Столько времени ломал голову над загадкой: чем же Пятая Следующая так привлекла меня, что я был вынужден столько раз возвращаться, забыв обо всем? Был сброшен с къярда. Пренебрег своими поисками меча из-за нее. Чуть не погиб ради ее спасения. Все это время дело было в кольце.

— И как давно оно у тебя? — Вкрадчиво полюбопытствовал я, хотя внутри кипели эмоции.

Но она смотрела на меня с такой же неприязнью, словно это я ее чем-то обидел. Ее грудь вздымалась, а недавняя улыбка застыла на лице и стала напоминать оскал.

— Не твоё дело, — фыркнула Тэтрилин в ответ.

Отпрянул от нее, а она, покачнувшись, тоже поднялась с земли.

— Не моё?! — Вспылил я. — Да что ты вообще знаешь об этом артефакте?!

Всю жизнь я считал, что кольцо, из-за которого мой отец был привязан к женщине, на которую не имел права, был утерян. Злился на Елеазара, за то, что тот дал слабину и позволил уязвимости взять над ним верх. Ненавидел Тайру, которая воспользовалась этим гхаровым артефактом, да еще и уничтожила и себя и Елеазара, лишив меня настоящей семьи. Проклинал Кольцо огня за то, что оно испортило мне жизнь и зарекался, что никогда не повторю ошибки родителей.

— Я знаю, что он мог спасти мне жизнь! И он спас.

Ответ Тэт, не смотря на враждебный тон, которым был произнесен, был логичным, если исходить из ее собственных интересов, но мне было не до логики. Ярость застилала глаза и мешала думать о чем-то, кроме этого, проклятого кольца.

— Это я тебя спас, потому что идиот. И потому что ты привязала меня к себе артефактом!

Тэтрилин задохнулась от возмущения. Открыла рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыла.

— Ты. Ничего. Не. Понимаешь, — прошипел я.

Мы смотрели друг на друга, мокрые и измотанные, пожирая друг друга озлобленными взглядами. Изо рта вырывались облачка белого пара, но мы не обращали внимания на холод вокруг.

— Ты ошибаешься, я понимаю больше, чем ты думаешь, Дэй! Ты не просто вивианец, ты еще и «тот самый вивианец». Сын Тайры и Елеазара. Когда ты собирался мне об этом сообщить?! — Губы Тэт приподнялись, обнажая зубы.

Она выплевывала слова таким обвиняющим тоном, словно само мое существование было преступлением.

— А теперь я поняла и что за артефакт ты ищешь! И почему так настойчиво втирался в доверие к Следующим, самой глупой из которых оказалась я!

Она замахнулась, чтобы, видимо, снова влепить мне пощечину, однако в этот раз моя реакция не дала сбоя, поскольку инстинкты были на пределе из-за обострившихся эмоций.

Я сжал пойманную за запястье хрупкую кисть ее руки так сильно, что Тэт с силой втянула воздух сквозь сжатые зубы, однако сейчас меня не волновала ее боль.

— И еще, — ее глаза блеснули в темноте. — Я не просила снова меня спасать!

После этого крика она выдернула руку и, отвернувшись, зашагала прочь, но, не успела сделать и нескольких шагов, как дорогу ей преградил, неожиданно выскочивший на тропинку, серый саблезубый тигр. В тишине прозвучал громкий угрожающий рык, гулкий и клокочущий.

Я-то был знаком с Русом, а вот Тэт вскрикнула, отшатнулась и замерла.

«Прекрати вести себя как избалованный мальчишка», — раздалось в моей голове суровым голосом телепата.

— Только твоих советов мне сейчас не хватало! — Огрызнулся я, а Тэтрилин, не понимая, с кем я говорю, смерила сначала меня, потом тигра, полным недоумения, взглядом. Видимо, добавила ко всем, приписанным мне грехам еще и легкую степень сумасшествия.

Рус снова зарычал, но теперь этот устрашающий жест предназначался мне. Однако я находился в таком состоянии, что, кажется, сам без труда мог зарычать точно так же.

«Я жертвовал своей стаей не для того, чтобы выслушивать твои глупые претензии. Здесь скоро будут люди из дворца. Через четыре часа жду тебя у Эмираты. Её тоже».

Рус не стал дожидаться моего ответа. Как и всегда, он в приказном тоне поставил задачи и скрылся в зарослях камыша. Действительно, со стороны дворца к берегу уже приближались гвардейцы с зажженными факелами. Будь я не так ослеплен собственной злостью, я бы и сам их давно заметил.

Следом за Русом в заросли скользнуло еще пятеро тигров, последний из которых подволакивал заднюю лапу. Пять. Всего пять. А в воду озера ныряло значительно больше.

Осознание того, что из-за последствий моего выбора Рус потерял большую часть своей стаи, заставило мой гнев немного остыть. Я все-еще очень злился на Пятую Следующую, но не настолько, чтобы из-за этого опрометчиво и глупо попасться в руки дворцовой стражи.

Тэтрилин, поняв, что участь быть съеденной тигром ей больше не угрожает, решительно продолжила свой путь по тропинке, удаляясь от меня в сторону леса. Как раз в той стороне, на опушке, я пару часов назад оставил Праду.

Пришлось ее догнать и, снова схватив за руку, дернуть на себя.

— Ты поедешь со мной.

Она даже опешила от такой наглости. Брови поползли верх, губы приоткрылись. Она снова гневно свела тонкие брови.

— Никуда я с тобой не поеду!

Следующая замотала головой и попыталась вырваться. Ее возмущенный крик, кажется, долетел и до гвардейцев, потому что огни факелов двинулись в нашу сторону.

— Это был не вопрос.

После этого я, не церемонясь, подхватил Тэт за талию и, перекинув через плечо, побежал в сторону леса.

Она вскрикнула так, словно это было больно, и какое-то время молотила меня кулаками по спине, с шипением требуя отпустить, но потом, успокоилась. Или поняла тщетность своих попыток, или заметила, преследующих нас, гвардейцев.

Сейчас это было неважно. Если уж я сделал выбор и нарек его правильным, то, каким бы он ни был на самом деле, стоило следовать выбранному пути.