– Если всякие бесстыжие девки могут веселиться, почему не могу я?!

Тетушка Сюэ и Бао-чай старались не обращать на нее внимания и лишь украдкой роняли слезы. Сюэ Пань ничего не мог поделать и только раскаивался, что женился на «ведьме, которая внесла в дом хаос». О выходках Цзинь-гуй было известно всем во дворцах Нинго и Жунго, и все только сокрушенно вздыхали.

К этому времени минуло сто дней лечения Бао-юя. Он постепенно поправился и стал выходить за ворота. Как-то он пришел повидать Цзинь-гуй, и его очень удивило, что у такой свежей, как цветок, и нежной, как ива, девушки, которая манерами и внешностью ничем не отличалась от его сестер, может быть такой несносный характер. Ему стало от этого очень грустно.

Когда он пришел навестить госпожу Ван, он повстречал там кормилицу Ин-чунь, приехавшую от имени своей барышни справиться о здоровье родных. Старуха рассказала, что Сунь Шао-цзу ведет себя непристойно.

– Барышня все время украдкой проливает слезы и просит, чтобы ее взяли денька на два домой, так как она желает хоть немного рассеяться.

– Я и сама думала об этом, но у нас то и дело случаются всякие неприятности, и я позабыла, – призналась госпожа Ван. – Недавно Бао-юй тоже говорил мне об этом. Завтра счастливый день, вот я и возьму ее домой.

В это время служанки матушки Цзя сообщили Бао-юю, чтобы завтра он собирался в храм Тяньци[25].

Бао-юй, который уже давно мечтал поехать куда-нибудь прогуляться, так обрадовался и взволновался, что всю ночь не мог сомкнуть глаз. На следующее утро он торопливо оделся, умылся, причесался и в сопровождении трех старых мамок в коляске отправился в храм Тяньци, чтобы воскурить благовония духу и возблагодарить его за ниспосланное исцеление.

В храме еще накануне было приготовлено все необходимое. Робкий по характеру, Бао-юй не посмел приблизиться к статуям богов и духов, казавшихся ему страшными и свирепыми. Он торопливо сжег бумажные фигурки лошадей и денег, поднес жертвенные кушанья и после этого отправился в даосский монастырь отдыхать.

Здесь Бао-юй подкрепился едой, а затем в сопровождении мамок и своего слуги Ли Гуя отправился гулять по окрестностям. Вскоре он устал и вернулся в монастырь, чтобы еще немного отдохнуть. Мамки, боясь, как бы он не уснул, пригласили даоса Вана развлечь юношу беседой.

Этот старый даос когда-то был бродячим торговцем лекарствами, потом приобрел славу искусного врачевателя, благодаря чему разбогател и открыл рядом с монастырем лавку, в которой торговал пилюлями и разными лекарствами. Он не раз бывал во дворцах Нинго и Жунго, все его там знали и дали ему прозвище Ван И-те – «Один раз приклей», намекая на его чудотворные пластыри, которые стоило приклеить к больному месту, как человек выздоравливал.

Когда Ван И-те явился, Бао-юй полулежал на кане.

– Вот хорошо, что вы пришли, – сказал он с улыбкой даосу. – Я слышал, вы замечательно рассказываете разные прибаутки. Расскажите нам!

– В самом деле! – засмеялся даос Ван И-те. – Но только не спи, а то лапша, которую ты съел, начнет выделывать у тебя в животе всякие чудеса.

Все так и покатились со смеху. Бао-юй улыбнулся, встал и оправил на себе одежду. Ван И-те тотчас приказал послушникам заварить для юноши самого лучшего чаю.

– Наш господин не станет пить вашего чаю, – сказал ему Бэй-мин. – В этом помещении ему и сидеть трудно! Как у вас тут все пропахло лекарствами и пластырями.

– Не говори ерунды! – наставительно заметил даос. – В это помещение никогда не вносили никаких пластырей и лекарств. К тому же меня предупредили о приезде твоего господина, и я уже несколько дней окуриваю эту комнату благовониями.

– Кстати, – оживился Бао-юй, – я слышал, вы приготовляете удивительные пластыри. От каких болезней они излечивают?

– Это длинная история, – заметил Ван И-те, – за один раз не расскажешь. У меня имеется сто двадцать видов пластырей, которые одинаково помогают от любых болезней, как государям, так и подданным. Они повышают жизненные силы, укрепляют здоровье, улучшают аппетит, успокаивают нервы, понижают жар или, наоборот, согревают, способствуют перевариванию пищи и отделению слизи; приводят в согласие пульс и кровообращение, укрепляют и обновляют организм, избавляют от болей, вызванных простудой, и помогают при заражениях ядами. Мои пластыри чудодейственны, попробуй их, и ты сам убедишься в этом!

– Все же не верится, чтобы пластырями излечивали все болезни! – с сомнением в голосе проговорил Бао-юй. – Интересно, могут ли они излечить от одной болезни?

– Мои пластыри излечивают от ста болезней и тысячи недугов! – воскликнул Ван И-те. – Если они не помогут, можешь выдрать мою бороду, надавать мне по щекам и даже разрушить наш монастырь! Согласен? Только сначала объясни мне, какую болезнь ты имеешь в виду?

– Догадайтесь сами! – ответил Бао-юй. – Если догадаетесь, я поверю, что вы сможете от нее излечить.

– Догадаться, конечно, трудно, но все же мне кажется, что пластыри от этой болезни не помогут, – произнес после некоторого раздумья старик.

Бао-юй пригласил Ван И-те сесть рядом. Тот был очень этим тронут и, наклонившись к уху Бао-юя, прошептал:

– Я догадался! Наверное, у тебя завелось дельце и тебе понадобилось подкрепляющее средство!

– Ах, чтоб тебя! – неожиданно вскричал Бэй-мин, от слуха которого не ускользнули слова даоса. – Вот я тебя сейчас побью по губам.

Бао-юй, который плохо понял, что сказал даос, переспросил, в чем дело.

– Не слушайте его! – сказал Бэй-мин.

Опасаясь, как бы дело не приняло плохой для него оборот, Ван И-те попросил Бао-юя:

– Лучше скажи прямо, что нужно!

– Мне нужно средство, которое могло бы излечить женщину от ревности! – выпалил Бао-юй.

– Вон оно что! – всплеснул руками даос Ван. – Таких лекарств у меня нет, и я даже не слышал, чтобы нечто подобное существовало.

– Тогда ваши пластыри не чудодейственны, – пришел к заключению Бао-юй.

– Я выразился не совсем точно, – снова начал даос, стараясь выйти из затруднительного положения. – Пластырей от ревности я не встречал, но слышал, что есть один отвар, который иногда помогает, хотя и очень медленно. Только предупреждаю: результат его действия сразу увидеть нельзя.

– Какой это отвар? – поспешно спросил Бао-юй. – Как его принимать?

– Он так и называется – «отвар от ревности», – ответил Ван И-те. – Чтобы его составить, потребуется одна груша, два цяня сахара, один цянь сухой апельсиновой корки и три чашки воды. Все это нужно варить вместе, пока не сварится груша. Каждое утро нужно съедать по одной такой груше, и ревность как рукой снимет.

– Приготовить подобное лекарство не составит труда. Но поможет ли оно? – с сомнением произнес Бао-юй.

– Если не поможет с одного раза, нужно повторить десять раз, – ответил даос. – Не помогло сегодня, повтори завтра; не вылечился в этом году, продолжай в будущем году. Вреда не будет никакого – наоборот, этот отвар очищает внутренности и повышает аппетит. Он сладок, приятен на вкус и, кроме того, помогает от кашля. Его можно пить хоть сто лет. За сто лет любой человек умрет, а какая может быть ревность у мертвого?! Вот тогда результат и скажется.

– Ну и болтун! – расхохотались Бао-юй и Бэй-мин.

– А что? – спросил Ван. – Ведь я старался разогнать Бао-юю сон. В таких случаях шутки приносят пользу. Скажу вам по правде: все эти пластыри ни на что не годны. Если бы я обладал настоящим чудодейственным лекарством, я бы выпил его сам и сделался бессмертным! Разве я стал бы здесь с вами дурачиться?!

Пока они разговаривали, наступил счастливый час, и Бао-юя попросили совершить возлияние вина, сжечь бумажные деньги и раздать жертвенное мясо.

Таким образом, весь обряд был исполнен, и Бао-юй отправился в обратный путь.

Приехав домой, Бао-юй узнал, что Ин-чунь уже давно там. Служанок из семьи Сунь, сопровождавших ее, накормили и отправили обратно. Лишь после этого Ин-чунь, находившаяся в комнате госпожи Ван, стала плакать и жаловаться: