– Мальчики-слуги докладывают, что старшего господина Цзя Шэ приглашают во дворец Нинго по важному делу.

– Можешь идти, – сказала матушка Цзя, обращаясь к Цзя Шэ.

Цзя Шэ почтительно поклонился ей и вышел. А матушка Цзя вдруг сказала Цзя Чжэну:

– Только сейчас вспомнила!.. Наша государыня очень беспокоится о Бао-юе, недавно даже специально о нем справлялась.

– А вот Бао-юй не хочет учиться и не оправдывает прекрасных надежд нашей повелительницы! – улыбнулся Цзя Чжэн.

– Я ответила, что Бао-юй сделал большие успехи в учебе и даже начал писать сочинения, – возразила матушка Цзя.

– Что вы! – снова улыбнулся Цзя Чжэн. – Разве он может добиться таких успехов?!

– Неужели он не справлялся, когда вы брали его с собой и заставляли в своей компании писать стихи? – сказала матушка Цзя. – Он ведь еще дитя, и учить его надо постепенно. Не зря говорят, что «от одного обеда, даже самого сытного, не располнеешь».

– Вы совершенно правы, – согласился с ней Цзя Чжэн.

– Кстати, раз уж вспомнили о Бао-юе, мне хотелось бы поговорить еще об одном деле, – сказала матушка Цзя. – Он уже совсем взрослый, и нам следует подумать о подборе для него невесты и о сватовстве. Здесь нужно проявить большую осторожность, ибо дело касается всей его жизни. Не важно, будет девушка из близких или дальних родственников, из бедной или богатой семьи, – главное, чтобы у нее был хороший характер и приятная внешность.

– Да, матушка, вы правы, – еще раз согласился Цзя Чжэн. – Но нужно учесть вот что: если мы хотим, чтобы у Бао-юя была хорошая жена, он прежде всего сам должен быть хорошим, иначе, подобно сорной траве, которая заглушает цветы, он загубит жизнь девушки. Разве это не будет достойно сожаления?!

Слова Цзя Чжэна пришлись не по вкусу матушке Цзя.

– Говоря по справедливости, это дело родителей, зачем мне о нем беспокоиться? – недовольным тоном произнесла она. – Но он вырос у меня на глазах, люблю я его больше других детей, и, возможно, я избаловала его. И все же я считаю, что внешность у него приличная, характер хороший; вряд ли он так безнадежен, как ты говоришь, и может погубить жизнь той, которая станет его женой. Может быть, я рассуждаю пристрастно, но мне кажется, что Бао-юй далеко превосходит Цзя Хуаня. Или вы с женой смотрите на это иначе?

Слова матушки Цзя обеспокоили Цзя Чжэна, он смущенно улыбнулся и промолвил:

– Вы, матушка, за свою жизнь научились разбираться в людях, и если вы говорите, что он хороший и его ждет счастье, значит так и будет. Но я, как отец, очевидно, слишком тороплюсь, желая поскорее видеть сына настоящим человеком, а возможно, ко мне применимо древнее изречение: «не знает достоинств своего сына».

Матушка Цзя только усмехнулась. Все остальные заулыбались.

– Ты уже не молод, – заметила матушка Цзя, – давно занимаешь высокую должность, пора бы тебе приобрести жизненный опыт.

Отвернувшись от Цзя Чжэна, матушка Цзя пристально поглядела на госпожу Син и на госпожу Ван и сказала:

– Мой сын обладал в детстве еще более странным характером, чем Бао-юй, и стал понимать кое-что в жизни лишь после женитьбы. А еще недоволен Бао-юем! Бао-юй более обходителен с людьми и лучше их понимает, чем его отец!

Госпожа Син и госпожа Ван не могли удержаться от улыбки.

– Опять вы, госпожа, вздумали шутить, – заметили они.

Пока происходил этот разговор, вошли девочки-служанки и потихоньку сообщили Юань-ян:

– Ужин готов, спросите старую госпожу, подавать ли?

– О чем вы шепчетесь? – поинтересовалась матушка Цзя.

Юань-ян сказала ей, что ужин готов.

– В таком случае пусть все идут ужинать, – распорядилась матушка Цзя, – со мной останутся только Фын-цзе и жена Цзя Чжэня.

Цзя Чжэн, госпожа Син и госпожа Ван стали помогать накрывать на стол. Матушка Цзя еще раз поторопила их поскорее уходить, и только после этого они удалились.

Выйдя от матушки Цзя, госпожа Син отправилась в свои комнаты, а госпожа Ван с Цзя Чжэном ушли к себе. Думая о словах матери, Цзя Чжэн говорил жене:

– Матушка моя так любит Бао-юя, что нам во что бы то ни стало необходимо сделать его ученым, помочь ему приобрести славу и положение, чтобы он оправдал возлагаемые на него надежды и не погубил девушку, которая станет его женой.

– Конечно, так и должно быть, – согласилась госпожа Ван.

Тогда Цзя Чжэн послал девочку-служанку передать Ли Гую:

– Как только Бао-юй вернется из школы и поест, пусть немедленно идет ко мне. Я хочу с ним поговорить.

– Все будет исполнено, – ответил Ли Гуй.

Как только Бао-юй пришел из школы и собирался пойти справиться о здоровье бабушки и родителей, Ли Гуй сказал ему:

– Пока не ходите туда, второй господин! Ваш батюшка приказал прийти к нему сразу же после еды. Он собирается о чем-то с вами говорить.

Слова слуги расстроили Бао-юя, но все же он навестил матушку Цзя, а после этого вернулся в сад, чтобы поесть. Наспех покончив с едой, он отправился к Цзя Чжэну. Цзя Чжэн был как раз у себя в кабинете. Бао-юй вошел туда, справился о здоровье отца и молча встал в сторонку, готовый в любую минуту услужить.

– Последнее время я был слишком занят и забыл кое о чем спросить у тебя, – начал Цзя Чжэн. – Как-то ты мне рассказывал, что учитель велел тебе один месяц заниматься толкованием канонов, а после этого приступить к сочинениям. С тех пор прошло два месяца – ну как, ты начал писать сочинения?

– Уже три раза писал, – ответил Бао-юй. – Учитель предупредил меня, чтобы я вам пока не докладывал об этом. «Когда научишься писать сочинения лучше, тогда и доложишь отцу», – сказал он. Поэтому я молчал.

– На какую тему были сочинения? – поинтересовался Цзя Чжэн.

– Первая тема – «Мне пятнадцать лет, но я стремлюсь учиться», вторая – «Если люди не знают, не сердись на них» и третья – «Тогда обращаются к Мо-цзы».

– Черновики у тебя есть? – спросил Цзя Чжэн.

– Я уже все переписал начисто, и учитель сделал исправления, – ответил Бао-юй.

– Сочинения дома?

– Нет, я оставил их в школе.

– Скажи, чтобы принесли, – я хочу посмотреть.

Бао-юй вышел и приказал слугам:

– Пусть Бэй-мин пойдет в школу и принесет оттуда тетрадь, на которой написано «Учебные задания». Она лежит в моем столе.

Бэй-мин тотчас же исполнил приказание, и Бао-юй почтительно вручил тетрадь отцу. Цзя Чжэн принялся ее перелистывать и, увидев на одной из страниц заголовок «Мне пятнадцать лет, но я стремлюсь учиться», начал читать. Первая строка, поясняющая тему, в изложении Бао-юя гласила: «Мудрец всегда стремился к учению, и это стремление проявилось у него с самого детства». Однако Дай-жу зачеркнул слово «детство» и вместо него поставил «с пятнадцати лет».

– Словом «детство» ты и показал, что не понимаешь темы, – сказал Цзя Чжэн. – Ведь под этим словом подразумевается возраст от рождения до шестнадцати лет. А здесь мудрец хотел сказать, что учиться надо всю жизнь, постоянно углубляя знания, поэтому он и говорит, что было с ним в пятнадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят и семьдесят лет. Поставив вместо слова «детство» выражение «пятнадцать лет», учитель сделал первую строку более понятной.

Читая дальше и дойдя до зачеркнутых Цзя Дай-жу слов «Отсутствие стремления к учению – распространенное явление среди людей», Цзя Чжэн покачал головой.

– Эти слова свидетельствуют не только о твоем ребячестве, но и об отсутствии стремления к знаниям, которым должен обладать настоящий ученый.

Затем он прочел фразу: «Мудрец стремился к знаниям в пятнадцать лет, разве это не редкое явление?»

– А здесь ты уж совсем понес околесицу!

Цзя Чжэн стал просматривать исправление Дай-жу. Оно гласило:

«Кто из людей не учится? Но мало кто по-настоящему стремится к учению. Разве можно поверить, что мудрец уже в пятнадцать лет обладал этим качеством?»

– Ты понимаешь, почему тебе исправили это место? – спросил у сына Цзя Чжэн.

– Понимаю.