Для Эмили Томас был идеальным вариантом. Эдмундс прекрасно это видел. Придет время — и она сама это поймет.

— Давайте за той машиной!

Бакстер никогда в жизни так не волновалась, как в тот момент, когда бросила эти слова водителю, забравшись на заднее сиденье желтого нью-йоркского кэба.

На Федерал-плаза Ритчер с Истом расстались. Эмили надеялась, что последний поедет на метро, но скверная погода заставила его взять такси. Страшась упустить их самый перспективный след, она выбежала на проезжую часть и яростно замахала рукой проезжавшим мимо такси.

Как в какой-то игре, она пыталась не упустить из вида нужный желтый автомобиль, пока они тащились через Финансовый квартал. Они покатили по скоростной автостраде, и детектив, понимая, что теперь точно не упустит Иста, достала телефон. Она знала, что Руш с Кертис только и ждут, когда она им позвонит, чтобы тоже присоединиться к слежке.

Эмили выглянула в окно, пытаясь увидеть какой-нибудь дорожный указатель, и быстро отстучала эсэмэску:

Нажав кнопку «Отправить», она услышала по радио знакомый луизианский акцент: «И будут пожирать вас по кусочкам до тех пор, пока от вас ничего не останется», — втолковывал пастор Джерри Пилснер.

— Но… по моим сведениям, весьма скудным и почерпнутым, в основном, из фильмов ужасов, — пошутил ведущий в студии, — это происходит постепенно, так?

— Совершенно верно, в три этапа.

— Но ведь… так бывает только в кинострашилках! Неужели вы всерьез утверждаете, что то же самое происходит и с этими Куклами?

— Я абсолютно серьезен. Три этапа, и первый из них — Заражение дьяволом. В этот период враг человеческий находит себе жертву, исследует пределы ее чувствительности и… заявляет о своем присутствии. Второй — это Подавление, когда дьявол подчиняет себе всю жизнь жертвы и порабощает ее психологически, пытаясь посеять в ней сомнения в собственном душевном здоровье.

— А третий? — спросил ведущий.

— Одержимость — момент, когда воля человека, наконец, сломлена. Именно в этот момент жертва впускает дьявола в себя.

— Впускает?

— Не в общепринятом смысле этого слова, конечно же, — уточнил пастор, — но у человека всегда есть выбор и, решая сдаться, он открывает духу тьмы путь к своей душе.

Бакстер наклонилась к водителю и сказала:

— Вы не могли бы это выключить?

Понедельник, 14 декабря 2015 года,

12 часов 34 минуты дня

Когда Филлип Ист заплатил за поездку и вышел из машины у одного из восточных входов в Проспект-парк, Бакстер попросила водителя тоже остановиться. С минуту психиатр стоял на месте, тревожно вглядываясь в проезжавшие мимо автомобили и расположенный напротив парк. Обрадовавшись, что за ним никто не следит, он прошел немного назад и свернул к многоэтажному дому в стиле ар-деко.

Эмили тоже открыла дверцу такси и ступила на тротуар. Она подозревала, что шофер специально не мог так долго найти сдачу, прекрасно понимая, что ей проще расстаться с восемью с половиной долларами, чем упустить добычу. Уворачиваясь от проносившихся мимо автомобилей, она вслед за Истом двинулась к входу в здание.

В какой-то момент она испугалась, что тот ушел, но тут на первом этаже щелкнул замок. Ориентируясь по звуку, Эмили увидела, что Ист исчез в дверном проеме в конце коридора, из-за перегоревшей лампочки погруженного во мрак. Она прошла дальше и запомнила номер квартиры.

Потом вышла на улицу, перешла через дорогу и села на скамейке у входа в парк, откуда можно было наблюдать за домом, не привлекая к себе внимания. Приготовившись терпеть холод, она достала телефон и позвонила Рушу.

Четверть часа назад Кертис и Руш обещали быть через двенадцать минут. Бакстер топала по мокрой жиже ногами, чтобы согреться, но в первую очередь от нетерпения.

— С Рождеством! — радостно произнес проходивший мимо пожилой джентльмен, увидел на лице детектива хмурый взгляд и совершенно справедливо воспринял его как недвусмысленное пожелание катиться ко всем чертям.

Она опять принялась звонить Рушу, но тут у дома нелегально припарковался какой-то незнакомый автомобиль.

Бакстер вскочила.

— Пять минут, не больше! — извиняющимся тоном сказал в трубку Руш. — Бакстер?

Она слегка переместилась, чтобы лучше разглядеть происходящее. Из фургона вышел человек в капюшоне, открыл боковую дверь и вытащил из салона большой рюкзак.

— Бакстер?

— Возможно, у нас проблемы, — ответила она, перебегая дорогу. Мужчина уже заходил в здание. — Только что подъехал зеленый минивэн, водитель ведет себя подозрительно.

Она услышала, как Руш передает ее слова Кертис. Уже в следующую секунду из динамика донесся вой сирены. Бакстер двинулась по скользкой дорожке, ведущей к стеклянной двери, и хотела было толкнуть ее створку, но в этот момент увидела, что буквально в нескольких метрах от нее водитель фургона скрючился над своим рюкзаком. Эмили резко остановилась, поскользнулась, чуть не упала и прижалась спиной к кирпичной стене, чтобы он не мог ее увидеть.

— Две минуты, Бакстер, мы почти на месте, — крикнул Руш, перекрикивая сирену, — дождитесь нас.

Эмили выглянула из-за стены и через стеклянную дверь увидела, что мужчина что-то собирает. Разглядеть его лицо по-прежнему не удавалось. Через секунду он достал пистолет — длинный от навинченного на ствол глушителя. Спрятал его под курткой, закрыл рюкзак и встал.

— У нас нет двух минут, — прошептала Бакстер, — семья Иста, кажется, здесь.

И нажала кнопку отбоя, не дожидаясь возражений Руша. Надо было непременно что-то делать. Воспоминания о судьбе Бентхемов в ее голове были слишком свежи.

Она вошла внутрь и увидела, что знакомый силуэт свернул в тот же тускло освещенный коридор и остановился перед дверью квартиры Иста. Чтобы выиграть немного времени, Эмили вытащила из сумки ключи и громко зазвенела ими, словно колокольчиком, в безмолвном вестибюле. Затем почувствовала, что противник повернулся к ней и неторопливо двинулась к нему по коридору с рассеянным видом человека, который здесь живет.

Бакстер шла как можно медленнее, мужчина смотрел на нее, явно дожидаясь, когда она пройдет мимо, и даже не пытаясь этого скрыть. Когда до него оставалось всего несколько шагов, она подняла глаза и лучезарно улыбнулась:

— С Рождеством вас!

Он ничего не ответил. Воротник его зимней куртки закрывал нос и подбородок. С уверенностью можно было сказать лишь то, что это человек среднего роста и телосложения, что у него европейский тип внешности и темно-карие глаза. Одна его рука покоилась за пазухой, наверняка сжимая рукоять пистолета.

Поскольку ни Руша, ни Кертис нигде видно не было, Эмили, импровизируя, уронила ключи на пол.

— Черт! — сказала она и опустилась на колени.

Она выбрала самый длинный и острый ключ, от дома Томаса, и зажала его в кулак, выставив бородку между пальцев как некое подобие оружия. Краем глаза она увидела, что противник злобно закатил глаза, и решила воспользоваться этой возможностью.

Детектив неожиданно вскочила на ноги и через капюшон вонзила зажатое в кулаке железо ему в щеку. Он закричал от боли, она набросилась на него, и они оба врезались в дверь квартиры.

Противник отшвырнул Эмили к противоположной стене и выхватил из куртки пистолет. Она опять ринулась на него и ударила ребром ладони по спрятанному под капюшоном носу, зная, что от этого ему на глаза навернутся слезы и затуманят взор.

Волк хорошо ее натренировал.

Преступник, почти ничего не видя, ударил ее тяжелым пистолетом. В этот момент щелкнул замок, дверь немного приоткрылась и в проеме показалось встревоженное лицо. Киллер отвлекся от Бакстер и пнул дверь ногой. Дверь распахнулась и сбила с ног Иста, он упал навзничь.

Внутри кто-то несколько раз вскрикнул, потом один за другим прозвучали три приглушенных выстрела.