Бакстер переполняла гордость: Эдмундс стоил их всех вместе взятых.

— Что требуется от меня? — спросила она Волка. — Не поворачивайся!

— Мотив, — ответил он, стоя к ней спиной. — Что-то, о чем мы не знаем, произошло на территории верфи. Финли был на мели, ему грозила конфискация, а Кристиан живет в особняке. Мы должны заполнить эти пробелы.

— Хорошо, — сказала Бакстер, слезая с унитаза. — Давайте выйдем и наведем суету?

Волк кивнул:

— Почему бы и нет?

Они высыпали в коридор, игнорируя вопрошающие взгляды прочих гостей, но вскоре поняли, что в этот вечер не были единственной занозой в пятой точке Кристиана…

Танцпол застыл.

Музыка затихла.

Все взгляды были направлены на хозяина, стоящего в центре потрясающей залы, и на буднично одетую женщину, которая только что отвесила ему пощечину.

— Мэгги! — выдохнула Бакстер, проталкиваясь сквозь толпу, чтобы забрать ее.

Когда Бакстер добралась до нее, она выглядела совершенно потерянной, Кристиан выглядел не лучше. Он держался за щеку с выражением человека, чей мир только что рассыпался. А когда она разревелась, он даже попытался протянуть ей руку. Отмахнувшись от нее, Бакстер вывела обезумевшую от горя подругу на улицу.

Кристиану потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он откашлялся.

— Послушайте, мне ужасно жаль! — он улыбнулся. — Прошу, пейте, танцуйте и веселитесь. А пока я пойду найду льда, чтобы приложить к ушибу.

Нервные смешки снова сменились гулом разговоров, первые звонкие ноты фортепиано заполнили паузы между ними. Все еще немного ошеломленный, Кристиан чуть не врезался в Эдмундса.

— Господин комиссар, — осклабился тот, коротко кивнув и направившись к Ваните, которая, по всей видимости, была рада видеть его.

Кристиан направился к бару, чувствуя на себе взоры судачащих гостей, следящих за каждым его шагом. Только он хотел подозвать бармена, как ему подали ткань, в которую завернули кубики льда.

— Спаси… — начал он, подняв глаза, и обнаружил, что Волк возвышается над ним. Он горько рассмеялся. — Ты сказал Мэгги?

— Тебя это удивляет?

— Удивляет… — он понизил голос до бормотания, перекрывающего общий гул. — Что ты будешь настолько глуп, что проигнорируешь мое предупреждение.

Он приложил холод к лицу.

— О, я его вовсе не проигнорировал, — сказал Волк, свирепо уставившись в глаза Кристиана. — И почему бы тебе не прислушаться к моему: продолжай прятаться в своем роскошном дворце меж деревьев. Пригласи всех подхалимов и лицемеров, которых только сможешь найти. Потчуй их своими дорогими напитками и непрестанной ложью… Все это не более чем хворост на тот день, когда я приду поджечь костер.

Кристиан какое-то время обдумывал угрозу Волка.

— Мэгги будет в безопасности. Даю слово. Что касается остальных… — он с сожалением покачал головой.

Положив большую ладонь на его плечо, Волк наклонился к уху Кристиана:

— Я знаю, что произошло на том складе.

Он ударил комиссара по спине в стиле Финли и ушел.

— Все в порядке? — сидевший рядом гость заметил кислую мину на лице хозяина дома.

Кристиан не ответил и смотрел, как Волк неторопливо шагает прочь. С другого угла комнаты Эдмундс и Ванита не сводили с него взгляд, в зал вернулась Бакстер, отведя Мэгги в безопасное место.

— Я говорю, — настоял пожилой господин, — все с тобой хорошо, Кристиан?

— Да… Да, все в полном порядке, спасибо, Винстон. Просто обычное давление, которое испытывает каждый, кто занимает место, подобное нашим. Ну ты знаешь, каково это, — он улыбнулся, все еще смотря на них… смотря на него. — Волки бродят рядом.

Воскресенье, 18 ноября 1979 года

17:07

Кристиан и Финли провели первый час своей смены за вымученной беседой. Тема ущерба, нанесенного друг другу, не поднималась. Кристиан сильно хромал, винно-красный синяк указывал на скрывавшийся под ним перелом челюсти, в то время как нос Финли снова поменял направление, от чего глаза его почернели… опять.

— Что мы сегодня есть будем? — спросил Кристиан, вдавливая педаль в пол, когда их новая патрульная машина пыталась взобраться на холм подле Каткин Брес.

— Мне все рано, — коротко ответил Финли.

С Кристиана было довольно. Он выкрутил руль, лихо срезав угол и подпрыгнув на обочине, свернул на красивое, но печально известное место для публичного секса. Финли бесстрастно смотрел в окно, хотя его напарник только что чуть их не убил. Затормозив, Кристиан заглушил двигатель, вылез из машины и сел на теплый капот. Его длинные волосы развевались на ветру, он сложил руки чашечкой и закурил. Солнце начало садиться над задымленным городом.

Финли вылез вслед за Кристианом и сел рядом.

— Я завидовал, — сказал Кристиан, не отрывая взгляда от открывающегося вида. — Я слишком много выпил… как обычно. Я вел себя как идиот… как обычно… и мне правда жаль… это можно считать, во-первых.

Финли хранил молчание.

— Мэгги… — Кристиан кивнул и улыбнулся. — Она одна на миллион, и между вами двумя есть эта потрясающая магия. Я завидовал. Но ты не обязан съезжать с этой темы!

— Я и не собираюсь.

— Съезжать?

— О, я съезжаю. Я сажусь на первый же самолет из этого дождливого ублюдочного города и не буду оглядываться, — пояснил Финли. — Но это никак не связано с ситуацией между нами. Мэгги уезжает… Я собираюсь за ней.

Кристиан кивнул.

Солнце остановило свой ход, бегло омывая огромные серые заросли освещенной шотландской сельской местности.

— Я поделил деньги пополам, — сказал Кристиан, отщелкнув бычок в кусты и закуривая новую.

— Они твои, — ответил Финли.

Кристиан тяжело вздохнул.

— Я не хочу ни монетки, — настоял Финли. — Но произошедшее в ту ночь… и существование этих денег уйдет со мной в могилу. Даю слово.

— Я не об этом беспокоюсь! — рассмеялся Кристиан. — Ты спас мне жизнь! — он обнял своего друга и ласково встряхнул его. — Я доверяю тебе как никому другому. Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

— Мне они не нужны, — повторил Финли, сбрасывая руку излишне расчувствовавшегося друга.

— Последние дни я много думал о достоинстве, — начал Кристиан. — О том, насколько оно непостоянно. О том, что это не черта характера, предустановленная в человеке. Это скорее что-то… вроде стремления, всегда вступающее в противоречие с реальной жизнью — оно нас испытывает, играется с нами, и всегда существует внутренняя борьба: достоинство против того, чего мы хотим, где «то, что мы хотим» — это думать о себе как о людях достоинства… Все так запутано.

— Интересно, — задумчиво сказал Финли, — насколько глупо то, что ты не говоришь.

— Я просто говорю… впереди долгая жизнь. Половина этих денег твоя, хочешь ты того или нет, и в тот день, когда жизнь источит твое достоинство, тебе нужно будет лишь попросить. Договорились?

— Этого никогда не произойдет.

— Ну так удиви меня. Договорились?

— Договорились.

Суббота, 16 января 2016 года

11:01

Вся заново сформированная команда собралась в дальнем углу паба, некоторые из них даже отважились попробовать деликатесы из вгоняющего в уныние меню завтраков «Кинг энд Кантри». Пока Волк пытался выловить что-то, что плавало в его кофе, Сондерс принялся за английский завтрак. Эдмундс тем временем не мог не заметить, как Бакстер поправляла свой лифчик и что Джо тоже это заметил.

Он легонько толкнул ее.

— Прости, — прошептала она, так и не поправив белье поудобнее.

Вернув свои деньги за взятый напрокат смокинг, Волк прочистил горло и встал с места.

— Всем доброе утро. Я надеюсь, что у всех все, — он поглядел на стол, где стояли нетронутые тарелки, — хорошо. Мы с Эдмундсом и лаборантом вчера весь день готовили презентацию, дополненную листами бумаги формата А3, шокирующими откровениями, разноцветными маркерами и даже «айпадом» невесты Эдмундса.