— Коукс! Пошел вон! — заорал он.

Волк перегнулся через стол и нажал кнопку, чтобы прервать их разговор.

— Ты в своем уме? Что ты себе позволяешь? — в бешенстве рявкнул старший инспектор.

Волк открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент донесся искаженный динамиком голос комиссара:

— Симмонс, это ты мне?

— Черт! — выругался Волк и нажал другую кнопку.

— Вас приветствует служба голосовых сообщений абонента… — затянул бездушный голос.

Когда Волк яростно нажал на телефоне еще одну кнопку, ошеломленный Симмонс обхватил руками голову.

— Как же ее выключить, эту чертову штуковину? — раздраженно закричал детектив.

— Там есть такая большая красная кнопка… — услужливо пришел ему на помощь комиссар.

Тут же раздался резкий щелчок и наступила тишина, подтверждая, что собеседник на том конце провода не соврал.

Волк высыпал на стол снятые «Полароидом» фотографии гротескного тела.

— Эти отпечатки наш убийца разослал в СМИ. И присовокупил к ним список приговоренных. — Симмонс потер лицо и посмотрел на снимки, живописующие «коллективный труп» на разных стадиях его «сборки». — Первым в нем идет мэр Тернбл, — добавил Волк. — Причем уже сегодня.

До сознания Симмонса его слова дошли не сразу.

Он вдруг сорвался с места и вытащил мобильный телефон.

— Терренс! — с энтузиазмом в голосе ответил мэр. Голос его звучал так, будто он стоял за дверью. — Рад тебя слышать!

— Рэй, ты сейчас где? — спросил Симмонс.

— Подъезжаю к воротам Хэм Гейт в Ричмонд-парке. Помнишь? Раньше мы часто здесь бывали. Потом у меня запланирована благотворительная акция.

Симмонс прошептал его координаты Волку, который тут же ринулся звонить в оперативный штаб.

— Рэй, ситуация следующая: тебе угрожает смертельная опасность.

Мэр отнесся к этой новости на удивление легко.

— Ну что ж, обычное дело, — засмеялся он.

— Оставайся на месте, к тебе едет несколько машин, они будут рядом до тех пор, пока мы все не выясним.

— А без этого никак?

— Я объясню тебе все при встрече.

Симмонс нажал кнопку отбоя и повернулся к Волку.

— На подходе три наших автомобиля, — сообщил тот. — Ближайший будет на месте через четыре минуты. В одном из них группа быстрого реагирования.

— Хорошо! — сказал Симмонс. — Скажи Бакстер и… этому… как там его… в общем, вели им ехать сюда. Теперь вот что, наш этаж закрыть, никого не впускать и не выпускать. Охране скажешь, что мы встретим мэра в гараже. Вперед!

Тернбл спокойно устроился на заднем сиденье своего «Мерседес-Бенца» Е-класса с личным водителем. Перед тем как сесть в машину, он попросил помощника отменить некоторые дела, запланированные в его плотном графике, чувствуя, что судьба уготовила ему долгий, утомительный день.

Всего два месяца назад мэр получил электронное письмо с угрозами и был вынужден целый день сидеть в своем доме в Ричмонде — до тех пор, пока не выяснилось, что его послал одиннадцатилетний мальчишка из школы, в которую его пригласили в начале недели. Теперь он опасался, как бы и нынешняя ситуация не обернулась столь же бесполезной тратой времени.

Плотный поток машин, в этот ранний час направлявшихся в парк, чтобы провести еще один славный выходной, заставил водителя уступить дорогу. Они остановились рядом с «Роял Стар энд Гартер Хоум», недавно проданным новому владельцу и теперь пустовавшим. Мэр загляделся на великолепное здание, венчавшее собой Ричмонд-Хилл, и подумал, сколько времени понадобится на то, чтобы этот дом, фрагмент долгой и богатой истории Лондона, в припадке деградации и бесчестья превратился в апартаменты для состоятельных банкиров.

Он открыл портфель, вытащил коричневый противоаллергический ингалятор и сделал глубокий вдох. Этот затянувшийся зной принес с собой тучи пыльцы, самым пагубным образом влиявшей на его дыхательные пути, и ему не хотелось опять ложиться в больницу, потому что в течение года он и так лечился там уже дважды. Ему наступал на пятки ближайший соперник, и мэр прекрасно понимал, что его отсутствие на намеченных на сегодня встречах и мероприятиях отнюдь не пройдет незамеченным.

Почувствовав, что внутри нарастает напряжение, он опустил стекло и закурил. Иронию, заключавшуюся в том, что рядом с ингалятором у него всегда лежала пачка сигарет, Тернбл давно не замечал, особенно после того, как стал курить меньше. Он услышал вдали вой сирен и с огорчением подумал, что это за ним.

Рядом резко затормозила патрульная машина, из нее вышел полицейский в мундире и обменялся парой фраз с его водителем. Тридцать секунд спустя они уже неслись вперед, зачастую по полосам для общественного транспорта и на красный сигнал светофора. Когда же к «Мерседесу», который в городе знала каждая собака, по бокам пристроились еще два полицейских автомобиля, он взмолился, чтобы ни одна живая душа не сняла на телефон эту гонку и не обвинила его в нелепой, чересчур острой реакции на возникшую угрозу.

Мэр соскользнул чуть ниже на сиденье и стал глядеть, как просторные дома за окном сменяются компактными офисными зданиями, напирающими друг на друга в бесконечной, изнурительной конкурентной борьбе, и заслоняющими собой небо.

Суббота, 28 июня 2014 года

7 часов 19 минут утра

Возвращаясь в Сатуарк, Эдмундс даже не сомневался, что Бакстер вот-вот собьет какого-нибудь велосипедиста, а когда они выехали на встречную полосу, понеслись по набережной и чуть не передавили пешеходов, пытавшихся перейти улицу в том месте, где их выплюнул вагон на станции метро «Темпл», закрыл глаза.

За решеткой «Ауди» Бакстер прятались синие проблесковые маячки. В нерабочем состоянии заметить их было нельзя, впрочем, во включенном тоже, судя по количеству тех, кому удалось избежать столкновения в самый последний момент. Ручку двери Эдмундс отпустил только тогда, когда Эмили свернула со встречки и поехала по своей полосе, лавируя в плотном транспортном потоке. Чтобы не въехать в зад двигавшегося впереди автобуса, Бакстер притормозила, оглушительный рев двигателя ненадолго стих, и стажер услышал, что у него звонит телефон. На экране высветилась фотография Тиа, привлекательной чернокожей женщины лет двадцати пяти.

— Привет, милая, у тебя все в порядке? — крикнул он в трубку.

— Привет. Ты исчез посреди ночи, потом в новостях рассказали об этом деле и я… Я лишь хотела убедиться, что с тобой все хорошо.

— Мне сейчас некогда. Я тебе потом сам перезвоню.

Голос Тиа прозвучал расстроенно:

— Хорошо. Будешь ехать домой, купи молока. — Эдмундс вытащил блокнот и сделал пометку — в аккурат под определением тетродотоксина. — И пару бургеров с говядиной, — добавила девушка.

— Ты же вегетарианка!

— Купишь бургеров! — нетерпеливо повторила Тиа. — Он добавил их к списку покупок. — Потом «Нутеллы»…

— Боже праведный, что вы делаете? — взвизгнул он.

Бакстер посмотрела на Эдмундса: он заорал, как баба, глаза его расширились от страха. За несколько мгновений до этого она заложила крутой поворот и лихо крутанула руль, лишь на миллиметр разминувшись с другой машиной.

— Черт бы его побрал! — облегченно засмеялась она.

— Ладно… договорились… — сказал Эдмундс, едва переводя дух. — Все, мне пора, целую.

Они проехали мимо будки охранников и по пандусу спустились в подземный гараж Нью-Скотленд-Ярда, не дав Тиа даже попрощаться, потому как телефон тут же потерял сигнал.

— Моя невеста, — с улыбкой объяснил Эдмундс. — На шестом месяце. — Бакстер окинула его бесстрастным взглядом. — Беременна. На шестом месяце.

Женщина и бровью не повела.

— Прими мои поздравления. Я вот думаю, как это мы, детективы, можем так долго спать? Хотя с хнычущим по ночам ребенком тебе это точно не грозит.

Бакстер кое-как припарковалась и повернулась к Эдмундсу:

— Послушай, ты ведь все равно не будешь расследовать убийства. Может, лучше не тратить попусту мое время и сразу вернуться в отдел по борьбе с финансовыми преступлениями?