Руш стоял над Китоном, по его щекам катились слезы.

Детектив подняла на него глаза и невидящим взглядом смотрела, как он опять нажал на спусковой крючок… потом еще, еще и еще… до тех пор, пока тело не превратилось в бесформенную массу на грязном снегу, пока у него в обойме не закончились патроны.

— Никакого Бога нет, — прошептал он.

Бакстер просто сидела, открыв рот, и смотрела. Ее друг сделал несколько неуверенных шагов и рухнул на землю.

Из покалеченных легких Руша вырвался вздох облегчения.

Он услышал, что Бакстер окликнула его и поползла к нему.

Но лишь грустно улыбнулся, глядя в низко нависшее небо…

…и высунул язык.

Среда, 6 января 2016 года,

9 часов 56 минут

— Никакого… Бога… нет…

Агент Синклер вскочил на ноги, промчался мимо зеркального окна и выбежал из допросной комнаты.

— Отлично, спасибо за сотрудничество, старший инспектор. Думаю, на этом все.

Эткинс вздохнул, вытер вспотевший лоб и собрал вещи.

Бакстер насмешливо помахала ему рукой, глядя, как он бросился вслед за разъяренным агентом ФБР — наверняка собираясь целый час целовать его в задницу.

— Босс у нас дипломатична, как всегда, — фыркнул Сондерс, с ухмылкой глянул на Ваниту и перевел взгляд на устроившегося в углу мужчину. Меж тем американец с важным видом вышел из комнаты.

Они сидели в тесном помещении, примыкавшем к допросной, и наблюдали за происходящим через зеркальное окно.

— Ну почему, почему она не может побыть вежливой каких-то долбаных двадцать минут? — простонала Ванита. — Неужели это так трудно?

— Видимо, трудно, — пожал плечами Сондерс.

Мужчина в углу согласно кивнул.

— Вы-то хоть не начинайте. Вас вообще здесь быть не должно, — сказала она ему, массируя лоб, за которым набирала силу боль.

Чтобы побыстрее отделаться от психотерапевта, Бакстер махнула ей рукой, давая понять, что она в полном порядке и не испытывает ни малейшего желания «о чем-нибудь поговорить».

Позабыв, что на нее все еще могут смотреть, как оно, впрочем, и было, Эмили закрыла руками лицо и легла грудью на стол.

— Ты куда собрался? — обратился Сондерс к мужчине, который встал и направился к двери.

— Хочу ее увидеть, — без особых затей ответил он.

— Похоже, ты не очень понимаешь, что означает «находиться под арестом», — сказал Сондерс.

Мужчина посмотрел на Ваниту, выглядевшую такой же уставшей, как Бакстер.

— У нас был уговор, — напомнил он ей.

— Идите уж, — ответила она и махнула рукой, — хуже все равно уже не будет.

Мужчина весело улыбнулся, повернулся и вышел в коридор.

— Нас за это уволят, — сказал Сондерс, глядя ему в спину.

— Уволят, — кивнула Ванита, — конечно, уволят.

Бакстер услышала приближающиеся шаги, но не узнала в них ни строевую поступь американца, ни ленивое шарканье Эткинса.

И застонала, все так же закрывая ладонями лицо.

По полу провезли металлический стул, а когда непрошеный гость сел за хлипкий стол, тот угрожающе зашатался. Эмили гневно вздохнула и подняла голову. У нее резко перехватило дыхание, как будто ей со всей силы врезали под дых.

Импозантный мужчина напротив неуклюже ей улыбнулся и немного отклонился на стуле, на тот случай, если ей вдруг захочется съездить ему по физиономии. Его темные волнистые волосы были длиннее обычного, но ярко-синие глаза не изменились и все так же пронизывали Эмили насквозь, как и в тот момент, когда он ушел из ее жизни.

Бакстер могла лишь смотреть на него непонимающим взглядом, не в состоянии выдержать еще одну опустошительную бурю эмоций.

— Ну… привет! — попробовал он начать разговор, словно они расстались только вчера.

Он положил на стол скованные наручниками руки и стал придумывать какую-нибудь глубокомысленную фразу, которая превратила бы затянувшееся на полтора года молчание в нечто совершенно обыденное и восстановила веру Бакстер в него.

Наконец Волк определился:

— Сюрприз!

Дорогой читатель,

«Я не хочу обнулять все в конце каждой книги, как это происходит в конце каждой серии „Симпсонов“»

Я твердил это с самых первых утомительных интервью в поддержку книги «Тряпичная кукла». Но сейчас это высказывание верно как никогда, когда я завершил работу над третьей книгой трилогии, объединяющей в себе всю историю и смысл последствий всех решений. Я верю, что достиг глубины этих персонажей и драмы их взаимоотношений, которой бы никогда не смог достичь, пиши я одиночные романы. И хотя я пытался идти на встречу новым читателям как в «Палаче», так и в «Конце игры», невозможно проигнорировать тот факт, что книги раскроются для вас куда больше, если вы увидите историю с самого начала.

Также мне не чужда моя гиковская сторона, и мне нравится помещать в текст «пасхальные яйца» и легкие отсылки к моим любимым фильмам и сериалам, зная, что только самые верные фанаты смогут их распознать. От этого вымышленный мир ощущается чуточку более реальным, а значит, эти книги просто нафаршированы ими.

Это вовсе не концовка «Тряпичной куклы». Я всегда хотел, чтобы эти первые три романа повествовали об этой конкретной команде в этот конкретный момент времени. Они пересекаются. Их истории переплетаются. Они являются трилогией… Но и реальный мир устроен не так — жизнь зачастую возвращает нас назад, развязывая узелки, какими бы крепкими мы их ни завязывали. У меня уже есть костяк четвертой книги, и я невероятно взволнован ею и тем новым направлением, в котором движется данная серия.

В конце концов, это просто одна большая история.

Как и всегда, сердечно благодарю своих читателей и еще сердечнее извиняюсь за полное отсутствие взаимодействия в социальных сетях: это просто не мое. Но я работаю для вас. Эта книга для вас, и я искренне надеюсь, что от прочтения вы получите столько же удовольствия, сколько испытал я, пока писал ее.

Ну, без лишних слов: дамы и господа, финальная часть трилогии «Тряпичная кукла» — «Конец игры»…

Понедельник, 4 января 2016 года

11:13

«Давным-давно… Но не сейчас»

Заснеженный пригород проплывал в грязном окне трясущегося автомобиля, а неяркое солнце нагревало кожаный салон.

— Вы ведь он, да? — настаивал на своем мужчина на водительском сиденье. — Вы Уильям Коукс?

— Кто-то, может и он, — устало вздохнул Волк, пока темные глаза в зеркале заднего вида наблюдали за ним, изредка посматривая на дорогу. — Вот тут, по левой стороне.

Не заглушив двигателя, который отозвался отрывистым кашлем, водитель остановился на чьей-то подъездной дорожке.

Волк заплатил мужчине наличными (хотя какая уже была разница) и выбрался из машины на безлюдную улицу. Но не успел он закрыть дверь за собой, как машина рванула с места, обдав его ледяным месивом, и, громыхая и трясясь, исчезла за поворотом. Немного жалея о чаевых, заплаченных этому бесцеремонному стукачу, Волк подумал, что рассчитывать, что взятка в фунт с небольшим закроет рот таксисту хоть сколь-либо надолго, значит, обманывать себя. Он вытер брюки рукавом длинного черного пальто, которое когда-то принадлежало убийце Летаниелю «Тряпичной кукле» Массе — сувенир из прошлого, трофей своего рода и напоминание о тех людях, ради которых ему следовало бы там быть.