Бакстер достала телефон и отправила Холли сообщение. Меньше чем через 30 секунд она увидела, как та машет ей из толпы, а затем бежит по улице к машине. Проверив, что на нее никто не смотрит, она открыла дверь и села на пассажирское сиденье, обвив руками Бакстер.

— Они увезли его, но не сказали мне куда! — вхлипывала она. — Я даже не знаю, жив ли он еще!

Мягко выскользнув из ее объятий, Бакстер посмотрела на свою старую школьную подругу: ее волосы и одежда были в крошечных точках, а руки покрыты высохшей кровью.

— Ты ранена? — сказала она.

— Не совсем. Я порезала ноги стеклом, — помотала головой Холли.

— Что им известно? — спросила Бакстер, намеренная подавить собственную душевную боль прагматичностью.

— Ничего, — шмыгала носом Холли. — Он заставил меня вытащить его на улицу, — со стыдом объяснила она. — Он думал о тебе, даже когда… когда… — она снова заревела, что почти вывело Бакстер из себя.

— То есть, они не знают о том, что в дом вломились?

— Нет.

— Они не знают, что я там живу?

— Конечно. Нет.

— А что насчет выстрелов?

— Половина улицы слышала их и думала, что они раздаются из их домов.

— И кем они считают тебя?

— Просто сумасшедшей эмоциональной прохожей, которая вызвала скорую помощь.

Бакстер кивнула и ободряюще погладила руку подруги. Пока она все делала правильно. Казалось, что был не самый подходящий момент, чтобы говорить ей, что ей придется лгать еще несколько раз, пока полиция не отвяжется от нее.

— Он спас мне жизнь, — прошептала Холли, поворачиваясь к ней.

— И мою.

— Не могу поверить, что его больше нет.

Глаза Бакстер блестели голубым, пока она смотрела на мигающие огни через лобовое стекло.

— Да… И я.

Четверг, 3 мая 1994 года

10:04

— Лимфома Ходжкина, — мягко сказал врач. — Форма рака.

Мэгги просто кивнула, карьера медсестры слишком глубоко укоренила в ней невозмутимую отстраненность. Финли, напротив, просто сидел с открытым ртом.

Погода была безжалостно прекрасной в тот день, звук покачивающихся жалюзи, дразнимых ветром, был единственным звуком, раздававшимся в тихом кабинете.

Мэгги неуклонно теряла в весе с нового года и в свои тридцать три не должна была чувствовать себя настолько изможденной, из-за чего она и спросила совета у друга-врача, однако все быстро переросло в череду формальных тестов и куда большую суету, чем она хотела.

— Итак, Мэгги, я знаю, что это шок для тебя… для вас, но я хочу, чтобы ты знала…

— Каков… каков… — перебил его Финли, замявшись, вспоминая нужное слово. — Каков прокл…

— Прогноз? — предположила Мэгги, улыбнувшись ему.

— Да, он самый. Каков прогноз?

Доктор кивнул, очевидно ожидая этот вопрос.

— На такой ранней стадии я не могу дать вам ответ. Мы должны провести тесты…

— Больше тестов, — цыкнул языком Финли.

— …чтобы выяснить, распространилась ли болезнь, и если да, то как сильно. — Мужчина посмотрел на Мэгги. — Но она крепкая и, если не брать в расчет это, совершенно здоровая, поэтому рискну предположить и сказать «Хороший».

Мэгги ободряюще улыбнулась мужу, которого, кажется, немного успокоило совершенно необоснованное и абсолютно бессмысленное мнение. Она протянула к нему руки и сжала его ладонь.

— Смею вас заверить, — продолжил доктор, — Мэгги получит все самое лучшее, что может предложить национальная система здравоохранения.

Финли скривился, услышав комментарий, который был призван его успокоить. И пока Мэгги продолжила разговаривать с доктором, его мысли впервые за многие годы вернулись к багажнику, полному украденных денег, половина которых была его.

Кристиан оставался в Глазго почти полтора года после отъезда Финли, пока в конце концов не решил вернуться домой в Эссекс. С небольшой помощью старого приятеля он устроился на работу в столичную полицию, даже проработав в том же отделе какое-то время, после ему дали должность менеджера средней руки в каком-то другом подразделении. Они по-разному держали связь, но не разговаривали вот уже больше двух лет, когда совершенно внезапно позвонил Финли.

Спустя всего три дня после диагноза Мэгги, двое мужчин сидели вместе в кафе, а яркий солнечный свет соблазнял их занять столик у реки.

— Жизнь победила, — объявил Финли, когда темы для светской беседы были исчерпаны.

— Поясни?

— Пятнадцать лет назад, — напомнил Финли, — ты сказал мне, что однажды жизнь подкосит мое достоинство. Что ж… ты был прав. Жизнь победила.

Кристиан нахмурил брови.

— Мне нужна моя половина, — сказал Финли.

— Конечно. Она твоя, — ответил он, поморщившись. — Но все не так просто, я не могу просто передать тебе чемодан.

Лицо Финли поменялось.

— Не переживай! — быстро добавил Кристиан. — У меня все есть… На самом деле даже больше. Но в этом и загвоздка. Я не закопал деньги просто в обувной коробке в саду. Я инвестировал, вкладывал в разные предприятия: покупал акции и облигации… недвижимость. Я все планировал на долгосрочную перспективу.

— Мне нужны мои гребаные деньги! — выпалил Финли, ударив кулаком по столу, разлив напитки.

— И ты их получишь, — сказал Кристиан ровным голосом, успокаивающе улыбнувшись напуганной официантке. — Но нам надо сделать по-умному. Если я просто обналичу половину своего портфеля и передам деньги тебе, то это будет немного подозрительно. Согласен?

Финли заворчал.

— Почему, как ты думаешь, я все еще вкалываю как лошадь? — спросил Кристиан своего друга, удрученно глядящего на воду. — Что происходит? Если все настолько плохо, я мог бы сбыть кое-какие краткосрочные бумаги, по которым мы сильно не проиграем.

— Делай.

Кристиан кивнул:

— Сегодня днем… но только если ты мне скажешь, в чем дело.

Финли закрыл глаза, чтобы собраться с духом.

— Мэгги… С ней беда.

Четверг, 19 января 2016

9:03

— Какого черта случилось вчера ночью?

— Ты мне, мать твою, соврал. Вот что!

— Я сказал тебе не отсвечивать, просто припугнуть ее. А затем я просыпаюсь и вижу грязную работу и место преступления по всем новостям.

— Там живет одна невооруженная женщина. Разве не это ты мне сказал? Не один очень-сука-тяжело-вооруженный агент ЦРУ!

— Он был в ее квартире?

— Был. И мы разрешетили там все, когда все закончилось.

— Какой бардак!

— Я хочу двойную оплату.

— Двойную?! Я тебе и одинарную не заплачу: работа не сделана.

— Меня подстрелили! Из-за тебя я чуть не погиб.

— Подстрелили? Сильно?

— Ну не слабо!

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет. Бывало и хуже.

— Очень хорошо: двойная оплата… по завершении работы.

— Договорились. Так, если она там не живет, то где она?

— Новый Скотланд-Ярд. На самом деле я сейчас на нее смотрю.

— Выдвигаюсь.

— Пока просто проследи за ней. Посмотри, куда она ходит. Но если представится возможность…

— Понял.

— Черная «Ауди», обставь все как несчастный случай. Регистрационный номер: Ромео, Виктор, ноль, девять, Хотел, Чарли, Гольф.

— Понял.

— Доложишься позже.

Холли совсем не поспала.

Всю ночь она искала в интернете новые сообщения, касающиеся задержания Руше, в тщетной надежде, что хоть одно сможет раскрыть свежие детали. Она взяла больничный и по указанию Бакстер поехала обратно на место пальбы, солгав достаточно убедительно, чтобы полицейский, охраняющий периметр, поверил, что она живет там, и пропустил ее. Она вошла внутрь и обхватила себя руками от холода, забыв о разбитом окне в большой комнате и поставив у себя в голове пометку заклеить его пленкой перед уходом. Не в силах сделать что-нибудь кардинальное с отверстиями в стене прихожей, она вошла в кухню, где посреди комнаты на полу все еще лежал пистолет Руше. Она открыла рюкзак и положила пистолет внутрь, закидав его сверху лекарствами и повязками.