Я молча глотаю остатки мандарина и позволяю Олегу провести пальцем по краешку моих зубов. Как будто проверяет рефлекс у собаки: если сдержится и не укусит - можно пускать в дом, если пустит в ход зубы - отвести на задний двор и пристрелить.

Я сдерживаюсь.

Потому что я умная дикая собака.

И потому что я знаю, что время, когда без опаски смогу вцепиться ему в глотку, еще не пришло.

Глава пятьдесят вторая: Меркурий

Сегодня у нас с женой небольшая круглая дата. И – нет, это не тот день, когда мы поставили в наших паспортах соответствующие печати. Уж день собственной свадьбы я даже со своей побитой головой как-нибудь бы запомнил, но женщины ведь любят всякие знаковые моменты, которые далеко не всегда кажутся таковыми их мужчинам. В особенности если одни моменты со временем перекрываются другими, более важными и масштабными.

Впрочем, это нисколько не оправдание.

Я не забыл, я просто не думал.

Но накануне Валерия подошла ко мне вечером на кухне, Волчонок к тому времени уже спал, а я как раз занимался инвентаризацией остатков своего спортивного питания.

— Привет, - подкралась совершенно незаметно и обняла со спины. – Я соскучилась.

— Привет. Намекаешь, что пораньше спать мы не ляжем?

Накрываю ее руки своими.

— Ну-у-у…

Она высвобождает руки и опускает их ниже, на пояс моих домашних штанов, забирается пальцами под них – и еще чуть ниже.

Секса у нас не было уже несколько дней – и мое тело реагирует довольно быстро.

Не слышу, скорее, чувствую, как вздыхает жена, когда чувствует мое увеличивающееся возбуждение.

— Вообще-то я имела в виду несколько иное, но раз у нас тут что-то гораздо более интересное, не откладывать же в долгий ящик.

Я всегда стараюсь, чтобы ей было хорошо. Нет, у нас не бывает взрывного секса, что сносит голову и после которого пол квартиры превращается в зону боевых действий. Но у нас маленький ребенок, и не будет ничего хорошего, если он случайно застанет маму и папу на той же кухне без штанов.

Да, я понимаю, что раньше в деревнях в одной небольшой избе вполне могли жить три, а то и четыре, поколения – и никто особенно не прятался и не стеснялся, когда дело доходило до продления рода. Все казалось естественным.

Не знаю, я все же не столь открыт и естественен.

И все же секс у нас хороший. Не охренительный, но хороший, качественный. Лера кончает не очень громко, но все равно на всякий случай кусая подушку или меня. А я позволяю себе расслабиться только после нее.

Мне приятно видеть ее расслабленное лицо, чуть взмокшие волосы и румянец на щеках. Наверное, нечто подобное испытывает каждый мужчина, когда его женщина получает удовольствие. Если, конечно, получает. Странно, когда мужику плевать, кончила ли его женщина. Это же мини оргазм для собственного разума.

Совсем в идеале во всем этом деле должны бы присутствовать яркие чувства. Но можно и без них. В конце концов, в какой семейной паре они в действительности яркие после двадцати-тридцати лет совместной жизни? Привычка, удобство, куча совместных пересечений и воспоминаний, планов, хорошо если обоюдное уважение и дружба. И это в лучшем случае. Но любовь – у кого она остается?

— Кажется, ты что-то хотела мне сказать, - напоминаю, когда после секса лежим в постели.

— Ой, уже и забыла, - усмехается Лера и забрасывает на меня ногу.

Это такая попытка подольше удержать меня в постели, потому что сплю я все равно один. Не знаю, почему, возможно, дело в проблемах с головой. Но уснуть с ней вместе я просто не могу. Достаточно малейшего ее движения ночью – и тут же просыпаюсь, а потом лежу глаза в потолок. Естественно, утром встаю вообще никакой, с гудящей башкой и мыслями в раскоряку. Потому уже давно решили, что спать мы будем отдельно.

— У нас завтра немножко круглая дата, - говорит шепотом, что-то вырисовываю у меня на груди пальцем.

Вот ток я и узнаю, что эта дата – день, когда она пришла ко мне на собеседование.

По сути, день знакомства.

— Может, сходим куда-нибудь?

Лера никогда ни о чем не просит просто так. В том смысле, что очередная шуба, очередной телефон, украшения или новая машинка – это не про нее. Все это у нее есть, но лишь потому, что так захотел я сам. Потому что у моей жены должны быть и личные деньги на траты для себя, и нечто большее, что мне приятно ей подарить, чтобы просто увидеть улыбку на ее лице.

Потому не вижу ни малейшей причины ответить ей отказом. Почему бы и не выбраться в цивилизацию, а то ведь она и так почти постоянно сидит дома. Надо думать, так и взвыть недолго без нормального человеческого общения. Общение с другими мамочками на детской площадке – такое себе дело, не так чтобы его может быть достаточно.

И вот теперь мы сидим в хорошем ресторане, а услужливый официант распинается, предлагая нам на выбор несколько сортов вина. Чувствую себя немного деревянным болваном, потому что, вопреки сложившейся традиции, что мужчина должен разбираться в алкоголе, я в нем не разбираюсь от слова «совсем».

С умным лицом соглашаюсь с тем, на чем делает акцент официант. Или сомелье – так, наверное, правильнее. Ох уж эти дорого_богатые условности.

Разумеется, Волчонка на вечер пришлось оставить с няней. Хочется сказать, с новой, но это будет банальным неуважением к жене.

Мы беседуем о том, как будем встречать новый год, не съездить ли куда-то недалеко и ненадолго, чтобы не сбивать мой рабочий график, но в то же время хоть несколько дней побыть только втроем.

В целом, я думаю, что летом мы сможем вырваться недели на три на какой-нибудь хороший курорт. Что лет не отдыхал просто так, ничего не делая и ни о чем не думая. Жене, уверен, такая идея тоже придется очень по душе, поваляется пожарится на пляже, расслабится и по-настоящему отвлечется, разгрузит голову. Без этого нельзя. А мы с Волчонком будем практиковаться в плавании. Он и сейчас уже неплохо держится на воде в бассейне, куда мы с ним ездим дважды в неделю, но море и солнце – это совсем иное.

Нам всем нужно перезагрузиться и нужно уже начинать жить немного больше для себя. Хотя, конечно, это, в первую очередь, касается именно меня, с головой погрязшего в работе.

Зато все было не зря.

После ресторана решаем немного прогуляться. Вечер сегодня на удивление теплый и спокойный. Вероятно, последний такой в этом году. Уже с завтрашнего дня обещают чуть ли не каждодневные дожди, что по ночам будут переходить в снег. Самая поганая и слепая погода.

Мы выходим на просторный ярко освещенный проспект. Машин на дороге еще достаточно много, но воздух все равно чистый. Все же осень и не самая хорошая погода хоть в чем-то могут быть полезными.

Немного в стороне от нас здание театра. Признаться, он совсем выпал у меня из виду и из головы. Если бы вспомнил о нем раньше, выбрал бы для прогулки другое направление. Любое, лучше строго противоположное.

Одного случайного взгляда в его сторону достаточно, чтобы в голове огненным фонтаном взорвались воспоминания. Я много раз думал и анализировал свои поступки в то время, пытался понять и найти ту грань, после которой невзрачная балерина вдруг перестала быть надоедливой раздражающей помехой в моей жизни, а превратилась в нечто гораздо более ценное и трепетное. Как могло так произойти, что я полностью растворился в ней и хотел прожить вдвоем всю жизнь?

Не знаю, сколько было таких вопросов. Ответов я на них не нашел все равно.

И сейчас в голове поверх всех прочих возникает новый вопрос, которого не было раньше: а что было бы, если б тогда я пришел на ее концерт? Что было бы, если б не забыл? Если б вытащил из шкафа чертов взятый в прокате костюм, напялил его и пришел. Если б купил хоть какой-нибудь будет. Если б попытался понять то, что испытывала на сцене Вера, чем жила и чем хотела поделиться со мной.

Но я всего этого не сделал.

— Макс? Все хорошо? – несмело одергивает меня за руку Лера.