Сука, как я мог так просчитаться? Я же всегда умел держать нос по ветру, буквально жопой чувствовал изменение курса и оперативно подстраивался под ситуацию. Мой корабль всегда был на плаву даже там, где на хрен разбивались и тонули даже старые прошаренные ледоколы.

Это все Сабуров и моя сука-жена.

Я бы запросто удержался на плаву и в этот раз, разобрался бы с Щербаковым - хрен знает как, но точно разобрался бы - и порешал все остальные проблемы. Но эта парочка решила раскачать мою лодку.

Залезаю в карман, достаю оттуда пару смятых купюр - сдача после обеда в каком-то задроченном фастфуде. Жалкие бумажки, к которым я раньше тупо побрезговал бы даже притрагиваться. Как говорил один мой знакомый: не хочешь иметь дела с копейками - не бери в руки это дерьмо.

Соколовский Сашка.

В могиле, блять. Уже год как в могиле, и на нем сверху лежит гранитная плита с фальшивыми словами горя и невозможности пережить утрату. Его жена выскочила замуж в прошлом месяце за какого-то губатого молодого жеребца. Краем уха слышал, что он ебал ее еще до смерти Сашки.

Бабы, блять.

Все зло от них.

Когда я выплыву - а я точно выплыву - и закопаю Нику так глубоко, где ее уже точно никто не сможет достать, больше, блять, никогда не свяжусь по серьезке ни с одной телкой. Буду просто ебать их и выбрасывать, как только набьют оскомину. Точно. Именно так и будет.

Но пока нужно сосредоточиться на том, как выгребать из этой помойки.

Нужно вернуться в дом. В сейфе остались документы. Многие из них - гарантия моей безопасности, потому что там замешаны такие люди, которых, при случае, можно и припугнуть. Это крайний случай и такой херней я раньше никогда не занимался, но и болото, из которого я пытаюсь выкарабкаться - исключительное. Ничего, пройдет время - и я воскресну, как феникс. Нужно только немного подождать, подождать, пока грязь уляжется и потом потихоньку выгребать.

Я еще раз прохожу по дому в надежде найти хотя бы что-то, что мжно будет загнать в ломбарде. Понятное дело, что никто мне не даст даже близко ту ссумму, которую стоять даже самые дешевые мои цацки, но хотя бы на первое время мне должно хватить. Но сколько бы я не рыскал, ничего ценного в доме не осталось. Кроме моего и Никиного шмотья, которое, к тому же, все в характерных желтых пятнах. Фу, блять.

Меня подташнивает. Я скучиваюсь пополам и блюю прямо на пол своей прекрасной гардеробной, с ламинатом из натуральной канадской сосны, который приготовили по спецзаказу и привезли в такие короткие сроки, что строителям, делавшим ремонт, пришлось незапланировано ускоряться. Я тогда до хрена бабла вложил в это мероприятие, хотя можно было подождать и воспользоваться стандартной доставкой производителя, потому что спешить с ремонтом было вообще не обязательно.

Бля, Агеев был прав.

Я столько бабла спускал в пустую, просто на какую-то хуйню, которая теперь окружает меня мертвыми стенами и грязными обоссаными полами. Не считал, что трачу и куда. Не задумывался, просто брал от жизни все и бездумно тыкал кредитку в каждую затычку. Просто так, чтобы кайфовать от могущества, дарил каким-то одноразовым шлюхам дорогие часы и украшения, устраивал им красивые отдых тропических островах просто за разовый трах, на который у меня морально вообще ничего не вставало уже давно.

Ладно, Корецкий, спокойно. Главное, разрулить сейчас, а выводы ты уже и так сделал.

Из квартиры выхожу даже не закрывая дверь на ключ - в ней уже и так не осталось ничего ценного. Разве что кому-то из моих - тоже не бедных! - соседей взбредет в голову сдирать полы и шторы, и тырить шкафы. Это все, конечно, тоже стоит приличную копеечку, но, бля, каким же ушлепком надо быть, чтобы «бомбить» квартиру соседа, которому недавно пожимал руку и желал хорошего дня? Хотя, все они именно такие. Все эти жирные козлы с минимум денег в кошельке, но с «перспективными инвестициями», которые всегда завистливо смотрели мне вслед. Все они бухтят про «вложения», но не живут на полную катушку, а просто проживают свою серую жизнь, как будто можно действительно кайфовать от денег, которые не можешь потрогать руками и от жизни, которую будешь жить когда-то потом. Как будто им по два раза отмерено.

До дома ехать примерно сорок минут, но ради перестраховки я теперь катаюсь разными подворотнями, стараясь даже на своем китайском ведре привлекать поменьше внимания. Мало кто и как слил этот номер и данные тачки. После того, как эти твари взломали мою квартиру еще и обнесли ее как последние жлобы, я настроен на любой вариант развития событий.

Но… все-таки нет.

Потому что когда подъезжаю к дому и уже вижу знакомый кованый забор, меня встречают не распахнутые ворота, а грохот, от которого закладывает уши и мое ржавое ведро, словно щепку, бросает в сторону ударной волной. Просто чудо, что даже в таком дерьмище я умудряюсь держать руль и не даю машине свалиться с обочины.

Мой прекрасный дом с мраморными колонами , вырубленным прямо в стене камином, отделкой из розового гранита и индивидуальным проектом всего, вплоть до ступенек и перил, полыхает, словно ебаный пионерский костер. Зарево и жар растекаются по округе вместе с перепуганными соседями, которые уже вываливаются каждый из своей конуры и начинают снимать пожар на телефоны. Интересно, блять, хоть кому-то из них пришло в голову вызвать пожарных?!

Ясно одно - мне больше, мать его, некуда идти.

Во всем этом огромном городе мне больше некуда податься, только разве что в занюханный хостел, где не будут спрашивать документы, или вонючую подворотню. И то - до поры, до времени.

Сука!

Я пытаюсь как-то развернуть тачку, когда на экране телефона появляется входящее сообщение.

От Грузева.

Ну, блять, хоть какие-то хорошие новости сегодня.

Сабуров меня в это дерьмо засунул - Сабуров меня из него и вытащит.

Глава восемьдесят третья: Венера

Ближе к ночи, когда я, свернувшись калачиком, дремлю на диване, пока Максим принимает душ, за окном раздаются громкие хлопки. Просыпаюсь и не могу понять, что происходит. Бросаюсь к окну и вижу в небе расцветающие купола салюта. Похоже, кто-то из соседей что-то празднует.

Выдыхаю.

И только теперь понимаю, как сильно бьется сердце.

Я даже не успела испугаться в голове, а тело уже среагировало. Так недолго и козленочком стать и потом мекать на каждый громкий шум.

Снова выдыхаю.

«Спокойно, Вера, ты же когда-то любила фейерверки, пусть в какой-то далеко и как будто даже чужой жизни, но все равно любила».

Разворачиваюсь и иду обратно к дивану.

Шум воды в ванной стих, значит, скоро появится Максим.

Чувствую, как губы сами собой расползаются в глупой улыбке. В его объятиях я вообще самый смелый в мире Портняжка. Никаких салютов не испугаюсь, даже если будут разрываться над самой головой.

Краем глаза замечаю какой-то движение.

Поворачиваю голову в сторону темнеющего дверного проема в соседнюю комнату. Сейчас там почти ничего нет, кроме большого деревянного стола и нескольких стульев вокруг, а еще дальше – хорошо оборудованной кухни. Когда-нибудь там будет нечто вроде зала, где обитатели и гости этого дома смогут вместе проводить какие-то застолья.

Замираю.

Там, где никого не может быть, виднеется едва различимый черный силуэт.

Мы почти не используем верхний свет, обходясь небольшими светильниками по месту. И сейчас, разумеется, в будущем зале царит полная темень, едва-едва разбавляемая светом от далекого уличного фонаря. В моей же комнате относительно светло.

Пол под босыми ногами внезапно становится нестерпимо холодным, а по спине точно саданули стальными крючьями.

Это не испуг, как в дешёвых хоррорах, когда вздрагиваешь от резкого неожиданного звука или смены картинки на экране. Это нечто куда более неторопливое, но при этом гораздо более глубокое, проникающее в каждую клеточку тела, в каждый закоулок сознания. Я смотрю на черный силуэт и изо всех сил надеюсь, что тот исчезнет, рассеется или, что это Максим. Просто почему-то я не заметила, как он прошел в кухню, а теперь возвращается обратно с какой-то вкусняшкой, только почему-то очень не торопится…