— Нет, — сказала обезьяна. — Вовсе не так. Я сам намереваюсь пройти экзамен.

На секунду все драконы в баре, а было их довольно много, притихли. Они не верили своим ушам. Это существо собиралось пройти экзамен? Это... Шутка? Многие с прищуром посмотрели на мохнатое животное и к своему удивлению обнаружили, что оно хотя и улыбалось, намерения у него были совершенно серьёзными. Тогда среди драконов зазвучал недовольный ропот.

— Серьёзно?

— Смех и да только, кто придумал эту глупость?

— Да это же просто оскорбительно...

Сам Сун не обращал на них внимания. Наконец хозяин пришёл в себя, кивнул и сказал:

— Ну ладно... Тогда денег хватит... Выбирай себе место.

— Благодарю вас, — Сун поклонился, самую малость, как того требовал этикет, и прошёлся в зал. И сразу его встретили плеяды пристальных глаз. Некоторые драконы смотрели на странного зверька с любопытством, некоторые — с презрительным высокомерием.

— Если позволите... — сказал Сун и уже собрался разместиться в уголке возле синего змея, когда последний зашипел:

— Не позволю... Я слежу за моей гигиеной, — в его глазах мелькнула усмешка.

Сун медленно кивнул и пошёл к другому месту, затем к третьему, четвёртому, пятому — везде он получал отказ. Вскоре даже те драконы, которые не испытывали к нему отвращения, стали отказывать ему в праве устроиться рядом. Они, может быть, и хотели согласиться, но боялись общественного порицания. Ведь если они позволят этому зверьку разместиться рядом, то и сами покажутся грязными. Сун всё понимал, но совсем не сердился. Наконец, за неимением выбора он разместился в самом тёмном и холодном углу, среди пыли и паутины на потрёпанных камнях.

Стоило ему положить на пол свою сумку, как в зале снова раздался ропот:

— Ещё одни...

— Зверинец, какой-то... Омерзительно.

— Топай к своему дружку...

Сун удивился, приподнял голову и увидел, что к нему направляется ещё одна мохнатая фигура. Обезьянка немедленно подвинулась, улыбнулась и сказала:

— Прошу, места нам хватит...

Неизвестный просвещённый кивнул и уселся возле грубой стены. Сун краем глаза посмотрел на него. Из-под длинной бамбуковой шапки выпирал чёрный носик и белые усики. Сверху в головном уборе были проделаны два отверстия, из которых торчали мохнатые ушки. Сун попытался вспомнить, что же это был за вид, — сам он таких прежде никогда не встречал, а спрашивать было по меньшей мере грубо, — и спустя пару секунд припомнил, что это, кажется, был кролик...

Белый кролик.

Сун задумчиво почесал за ухом. В той местности, в которой он вырос, кролики совсем не встречались. Он читал про них, разумеется, но своими глазами никогда не видел. И уж тем более удивительным показался ему окрас пушистого собрата. Он был белый, как первый снег... Впрочем, снег тоже Сун видел только один раз: когда учитель привёз горстку, возвращаясь из странствия в далёкий ледяной предел.

— Здравствуйте, — сказал Сун и доброжелательно улыбнулся своему соседу. Последний самую малость кивнул. Замечая, что он не очень настроен говорить, Сун решил его больше не беспокоить, разместился поудобнее на грубых и грязных досках и достал из своей сумочки книгу:

«Изречения великого мудреца Вури».

Обезьянка открыла её на первой страницы и принялась с внимательным интересом изучать.

Первое время драконы с презрением поглядывали на уголок, в котором расположились пушистые звери. Когда Сун достал книгу, некоторые из них прыснули и высказали такое предположение, что «зверёныш» только делает вид, будто читает, а на самом деле перелистывает страницы. Кое-кто даже скривил хмурую морду и заявил, что «не подобает животному пачкать своими грязными лапами великую книгу». Однако Сун никак не отвечал на провокации, и постепенно чешуйчатым это надоело, и они стали заниматься своими делами.

Через пару часов обезьянка отложила книгу в сторону и достала из своей сумки несколько кусочков чёрствого хлеба.

— Будете? — спросил Сун.

Кролик, который всё это время сидел неподвижно со скрещенными лапами, помолчал некоторое время и ответил:

— Не откажусь.

Голос его был глубоким и нежным.

Сун обрадовался, причём не столько согласию своего соседа, сколько тому, что последний всё-таки решил заговорить. Вскоре между ними завязался разговор:

— Так вы тоже прибыли на экзамен, сир...

— Ву. Нет, я пришёл навестить одного старого знакомого.

— Вот как... Не лучшее вы подобрали время, сир Ву. Сейчас в столице не протолкнуться.

— Вижу, — кивнул кролик. Он был не очень многословным, но при этом в словах его не было ни холода, ни враждебности. — Однако мой друг уже стар, и я боялся не успеть.

— Вот как... Мне очень жаль, — с искренним сожалением сказал Сун. — Время беспощадно, — заметил он с грустной улыбкой на своём мохнатом лице. — Я и сам недавно похоронил своего учителя.

Белый кролик повернул голову, показывая, что слушает.

— ...Он был великолепным драконом, учёным. Двадцать лет назад он отправился в чащу, где проживал мой народ. Я эти времена застал так, мельком, но мы тогда были совсем дикими. Жили на деревьях и ели бананы. Теперь о таком и вспомнить уже стыдно. Но потом пришёл мастер и научил нас рычать, писать и правильно себя вести. Ещё он защищал нас от браконьеров...

— Браконьеров? — спросил Ву.

— А вы про них не знаете? Тогда вам повезло, — без толики зависти заметил Сун. — Даже когда их Мудрейшество объявили, что все просвещённые обладают равными с драконами правами, остались те, кто продолжал охотиться за нашей плотью и нашими шкурами. Обычно их зовут браконьеры, я сам подцепил это слово, но учитель всегда говорил, что намного правильнее будет называть их убийцами. Они перебили несколько резерваций в округе и, если бы не учитель, они бы с нас тоже шкуры содрали.

Он был мудрейшим драконом, простите, если я повторяюсь. В столице его ожидала великолепная карьера, если бы он только захотел вернуться... Но вместо этого он двадцать лет учил меня и остальных писать, читать, а ещё самому важному — манерам и справедливости... — в чёрных глазах Суна засиял благодарный блеск.

— Но пару месяцев назад он погиб... Признаться, именно поэтому я и хочу попробовать свои силы на экзамене, — Сун поджал хвост. — Я знаю, что это немного эгоэстично, но я хочу доказать, что учитель не напрасно потратил годы своей жизни, когда учил нас. Говорят, имена тех, кто займёт первую сотню мест на экзамене выбьют золотом на обсидиановой пластине толщиной в три метра и шириной в несколько сотен и разместят на главной площади прямо напротив императорского дворца. Если бы я только мог попасть в этот список... Тогда никто бы не смел... Прошу прощение, вырвалось грубое слово. Никто бы не стал говорить, что учитель ошибался, — сказал Сун, и его большие чёрные глаза засияли.

Господин Ву внимательно выслушал своего собеседника, а затем заключил:

— Похвально.

— Благодарю вас, — кивнул Сун.

После этого он закончил трапезу, извинился и продолжил читать книгу. Вечером они ещё немного поговорили, а затем хозяин заведения велел гасить свет, и бар накрыл приятный полумрак...

На следующий день с первыми лучами солнца небывалое столпотворение образовалось на широких улицах города. Десятки тысяч драконов на своих лапах, если они были бедными, или на каретах устремились в сторону императорского дворца, в котором и должен был пройти экзамен. Для этих целей освободили широкую каменную площадь, которая была размером с целое поле. Вход на неё охраняли стражники в броне из пылающего на солнце нефрита. Учёные, которые собирались пройти экзамен, выстроились в десять очередей. Один за другим они показывали проверяющим небольшие медные значки — сертификаты о своём образовании. Желающих испытать свои силы на экзамене было несколько миллионов, однако допускали на него только обладателей наивысшей учёной степени.

Знания всегда ценились в империи драконов, а потому учёные в большинстве своём были богатыми и важными чешуйчатыми. Статность змия можно было определить по тому, сколько у него было прислуги. Иным драконам помогало всего две-три ящерки, иных же сопровождала целая свита. К таким, например, относился высокий чёрный дракон в белой мантии с золотистою каймой. Вокруг него возилось больше десяти слуг. Остальные смотрели на него с раболепием, и немудрено, ведь это был один из принцев, детей самого императора! Звали его Кархан. Юный дракон всегда славился своей учёностью и был одним из кандидатов на престол. Он и сам это понимал, а потому смотрел на всех хотя и благожелательно, но свысока.