— Пророчество! Мне явилось пророчество! Буря утихнет, вы слышите! Наместница услыхала нашу молитву, так молитесь же и благодарите её вместе...

Когда больные и их родственники его услышали, они были растеряны. Затем, постепенно, все они опустили головы и стали повторять знакомые ещё с пелёнок слова молитвы. Некоторые делали это от чистого сердца; другие, более циничного склада ума, из опасения, что обезумевший священник может выдворить их вон. Самые горячие мольбы читал разумеется сам Фарман. Он не понимал, не смел понять, почему именно ему явилось пророчество, первое за десятилетия, и трепетал от волнения.

Прошло несколько часов. Небо оставалось пасмурное. Буря, казалось, становилась только сильнее. Те немногие, кто принял заявление священника на веру, начинали сомневаться. Но сам Фарман не унывал. С пламенем в глазах, бледный, он бегал по всему острову, стучал в холодные стёкла и двери, и кричал, что грядёт освобождение, что скоро всё наладится, что ещё немного, и случится чудо.

Наконец он выбежал на пляж, на который настилались шумные волны, и стал смотреть в гремящую пучину. Его белая роба хлестала от порывов холодного ветра. Перед ним тянулась тёмная гуща. И несмотря на всё это лицо его было светлым. Он смотрел на океан с полной уверенностью, что через пару минут гроза утихомирится.

Жители острова, стараясь держаться на приличном расстояние от священника, уже начинали подозревать, а не сделался ли он безумным от отчаяния, и не нужно ли им схватить его и связать, — ведь, того и смотри, Фарман может ринутся в эти ревущие пучины... Он был единственным врачом на острове. Они не могли его потерять.

Рыбаки уже собирались взяться за дело и готовили сети, как вдруг, в этот самый момент ветер притих.

Жители острова удивились, приподняли головы, которые они до сих пор прятали за деревянными оградами, укрываясь таким образом от бури, и увидели картину, которая тотчас повергла их в шок.

Бурное море вдруг... застыло. Волны, облака, ветер... Всё это сперва остановилось, а затем стало выпрямляться. Океан сглаживался — становился ровным и зеркальным. Тучи развеивались; казалось, некая незримая гигантская рука методично отгоняет их прочь, словно метёлка, которой подметают пыль... Не прошло и минуты, как воцарились тишина и спокойствие. Единственным следом недавней грозы были капли на деревьях, которые горели в лучах жаркого тропического солнца, словно жемчужины с золотыми сердцевинками.

Всё это произошло настолько внезапно, что жители острова просто не могли поверить своим глазам. Они оцепенели. В это же время Фарман улыбнулся, поднялся по тропинке, которая вела на пляж, и радостно похлопал своих друзей по плечу.

Чудо свершилось!

Потрясённые жители острова немедленно упали на колени и стали читать горячие молитвы. Никто из них не видел дух белоснежной девы, который витал над их клочком земли, и тем не менее они обильно наполняли его силой своей веры. Ещё через пару часов прибыли корабли, — моряки тоже были удивлены странной переменой с погодой и, узнав о Пророчестве, присоединились к общему служению.

Только у Фармана не было на это времени. Весь день и всю ночь варил он лекарство в своей самопальной фармацевтике и лечил больных. Юный священник работал, не смыкая глаз, а когда вечером он вернулся в свою келью для очередной молитвы, на своём столе он обнаружил некую запись. Фарман её прочитал — для этого ему несколько раз пришлось напрячься, припоминая старую грамматику и церковный лексикон, а уже на следующий день он передал свои полномочия и церковь ученику и стал рубить доски и строить себе судно, на котором собирался отправиться в путь. Куда, спрашивали его потрясённые жители острова. В море! Зачем? Проповедовать и помогать обездоленным!

Через несколько недель Фарман, вооруженный грубой картой, вышел на своём самодельном судне в море. Глаза его сияли уверенностью. Ему была поручена великая миссия. Он должен слоняться по миру, творить чудеса и, и это было самое главное, искать самых преданных верующих, с которыми можно было поделиться содержанием скрижали.

На ней были записаны самые сильные молитвы. Молитвы, которые обязательно сработают... Только наиболее истовые жрицы достойны были узнать их тайны.

В будущем, эти скрижали будут названы Писаниями Ордена Белых Крыльев, а сам Фарман станет известен как его основатель, великий Магистр и первый... Паладин.

___________________

На правах рекламы

Знакомый автор просил рекомендовать его книгу:

"Моё кредо — эргономичность во всём. Этого требует моя профессия, ведь я — киллер экстра-класса. Вот только не ожидал, что меня подставит контора, на которую я работал пятнадцать лет! А что окажусь в другом мире, где правят аристократические кланы, а окружённый крепостной стеной город атакуют полчища гулей — тем более. Теперь мне, последнему из рода, нужно выжить и овладеть местной магией, ведь вокруг — одни враги, жаждущие моей скорейшей гибели. Но тот, кого прозвали Зодчим смерти, не доставит ублюдкам такого удовольствия!:"

https://author.today/work/227879

В то время как Фарман собирался в своё великое и, в будущем, легендарное странствие, императрица Мира уже вернулась в Бездну, — собственно, она её и не покидала, — и теперь упражнялась с разными методами воздействия на материальный план. Её предположение оказалось верным. Божественная сила действительно зависела от веры и её оттенков. Сперва, Мира хотела попробовать излечить больных, однако это оказалось невозможно. Всё же Белую Наместницу никогда не считали богиней здоровья. Данную силу эльфийская религиозная традиция приписывала первому Наместнику Нара, так как последний считался основателем медицины.

Кроме этого Мира убедилась, что характеристики веры можно было менять. Когда она сделала своё пророчество, и Фарман, а также некоторые другие представители его паствы, в него поверили, ей стало немного проще разогнать грозовые облака. Разумеется, влияние их веры было минимальным, ибо население острова составляло всего пару тысяч эльфов, но даже эту маленькую песчинку на весах Мира заметила.

Она вообще довольно ясно ощущала всех тех, кто наполнял её силой веры. Ей нужно было только немного сосредоточиться, чтобы увидеть каждого из них, почувствовать его желания, стремления, услышать его мольбы... Казалось, перед ней протянулось безграничное небо, на котором сияли звёзды. Некоторые из них были блеклыми. Другие горели ярко. Они то потухали, когда эльфы испытывали кризис веры, то наоборот, разгорались с особенной силой в минуты религиозного экстаза.

Вот Мира закрыла глаза и оказалась посреди тёмного пространства, усеянного зелёными и золотистыми огоньками; постепенно, она стала их сортировать. Происшествие на острове навело женщину на одну занимательную мысль. В данный момент ей требовалось, чтобы эльфийский народ пылал особенно горячей верой. Что нужно было для этого сделать? Обыкновенно, наибольшее религиозное рвение появляется тогда, когда происходят чудеса. Так было, например, во время второго великого исхода, или в апогей катаклизма, когда в небесах над континентом пронеслись белые крылья.

Собственно, сама Мира совершила решающий прорыв и обрела свою Божественную силу именно когда спустилась на землю и продемонстрировала эльфам свою мощь. Так и сейчас: женщина получит намного больше веры от жителей острова, — если не в данный конкретный момент, то в перспективе, через несколько лет, — которых она спасла в сравнении с теми затратами, которые, собственно, ушли на это спасение.

Что ж, в таком случае ей нужно время от времени спасать обездоленных?

И да, и нет...

Делать это самостоятельно было довольно проблематично... И не только потому, что Мира была ленивой. Больше двух сотен лет она носила имперскую корону и прекрасно понимала, что лишь безумец полагается во всём на свои собственные силы. Невозможно управлять империей в одиночку. Для этих целей существует бюрократический аппарат — судьи, губернаторы, магистраты... Так почему бы не перенести систему управления царством мирским на царство небесное?..