Вполне логично, что он не знал точной цены на магические инструменты для детей, учитывая, что он никогда не был женат.

— Филина, я одолжу тебе необходимое количество денег, но я ожидаю, что ты вернешь их, — сказала я. — Используй их, чтобы выкупить магический инструмент твоей матери. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли такую драгоценную семейную реликвию.

— Старый магический инструмент, у которого была насильственно перезапечатана мана, не будет стоить больше трех маленьких золотых, — сказал Фердинанд, доставая карту, которая сияла, как радуга. Она была очень похожа на гильдейскую карту, и это сравнение стало еще более уместным, когда он протянул её Кашику. — Мы собираемся купить этот магический инструмент. Мы заплатим три маленьких золотых. Полагаю, у тебя нет претензий и возражений по сделке.

Ошеломленный и неспособный отказать Фердинанду, Кашик с трудом сглотнул и достал такую же карточку. Он прикоснулся своей к той, которую достал Фердинанд, а затем потянулся за магическим инструментом.

— Нет! Немедленно прекратите это! — Воскликнула Йонасара. — Это магический инструмент моего ребенка!

— Ты всегда можешь купить еще один.

— Нет! Кто знает, когда мы сможем это себе позволить?! — Запротестовала Йонасара, но Кашик вырвал магический инструмент из её рук и протянул его Фердинанду, который затем передал его мне. Я, в свою очередь, передала его Филине.

— Лорд Фердинанд, леди Розмайн… Я так благодарна вам обоим… — сказала Филина. Она крепко обняла магический инструмент и начала плакать, но на этот раз она плакала слезами радости.

Я вздохнула с облегчением, радуясь, что наконец она начала улыбаться.

Вытирая глаза, Филина решительно посмотрела на своих родителей: — Отец, леди Йонасара, теперь я буду жить в замке в качестве вассала леди Розмайн. Теперь, когда Конрад отправляется в храм, я больше никогда сюда не вернусь.

Кровь отхлынула от лица Кашика, в то время как Йонасара вздохнула с облегчением — две, мягко говоря, противоположные реакции. Между тем ярко-зеленые глаза Филины сияли твердым, решительным светом.

— Скорее всего, никогда не наступит день, когда Дрегарнур, Богиня Времени, снова свяжет наши нити воедино, но я молюсь, чтобы вы жили в мире под защитой богов, — сказала Филина. Это были её прощальные слова, она взяла Конрада за руку и покинула то, что когда-то было её домом.

— Розмайн, ты собираешься его сейчас отвезти в храм? Это не входило в наши планы, — сказал Фердинанд, как только мы вышли из особняка семьи Филины. Он смотрел на меня сверху вниз глазами родителя, собирающегося сказать своему ребенку, чтобы тот вернул бездомную кошку туда, где он её подобрал. Если бы мы были одни в храме, он, конечно, отчитал бы меня за то, что я «помогаю всем, кого вижу, не задумываясь о последствиях».

Однако я знала его уже слишком хорошо. Хотя он и предпочитал вести себя на публике, как должно аристократу, в глубине души у него были противоречивые чувства по поводу детей, страдающих от жестокого обращения. Он не прошел бы мимо них, если бы не было серьезной причины, не позволяющей ему вмешаться.

— Я директор приюта при храме; было бы выше моих сил бросить на произвол судьбы нуждающегося ребенка. Фердинанд, а вы сами могли бы его бросить?

— …Хорошо. Я бы хотел отправиться в храм и покончить с этим как можно скорее, но с тобой много несовершеннолетних рыцарей-стражей. Сначала мы должны вернуться в замок.

Хартмут улыбнулся: — Одним из требований к ученику-чиновнику, который должен заниматься печатным делом, является способность входить в храм и разговаривать с простолюдинами- торговцами. Пожалуйста, возьмите меня с собой, лорд Фердинанд, — сказал он.

На его лице было написано, что он говорил не столько из-за страсти к своей работе, сколько потому, что хотел сам увидеть храм святой… но, возможно, это было просто мое воображение. В любом случае, я могла бы использовать это его оправдание, чтобы взять с собой и Филину.

— Фердинанд, как нам может помешать присутствие учеников-чиновников? — Удивилась я. — Они все равно скоро посетят храм, так что…

— Извините меня, леди Розмайн! — Джудит вскинула руку. — Я хочу нести караульную службу вместе с Ангеликой!

— Одно дело, когда с нами отправятся ученики-чиновники, но ученикам-рыцарям стражам разрешается нести службу только в Квартале Знати. Мы можем решить, стоит ли расширять ваши обязанности на встрече с Аубом Эренфестом, но на сегодня вы должны вернуться в замок, — сказал Фердинанд. Он взглянул по очереди на Джудит, Леонору, Лизелетту и Корнелиуса, пока писал письмо — белую птицу моим храмовым слугам, в котором говорилось, что мы везем в храм сироту.

Джудит опустила голову. Она не могла ослушаться приказа Фердинанда и поэтому приготовила своего верхового зверя, готовясь вернуться в замок.

— Я сочувствую тебе, Джудит, но мне тоже не разрешали нести службу в храме до того, как я не достигла совершеннолетия. Тебе тоже следует поторопиться и достичь совершеннолетия, — сказала Ангелика. Она с некоторой гордостью выпятила грудь при этих словах, создавая своего верхового зверя.

Джудит улыбнулась. — Ангелика, а какой он, храм?

Ангелика подняла глаза, обдумывая этот вопрос, затем в свою очередь улыбнулась: — восхитительно вкусное место.

Услышав такой ответ, я отлично понимала, почему Джудит выглядела сейчас столь сбитой с толку: — Там работает мой личный повар, так что еда, подаваемая в храме, такая же, как и в Королевской академии, — объяснила я. — Именно это и пытается сказать Ангелика.

— Что?! Это намного лучше, чем то, что мы получаем в общежитиях рыцарей! Ч-чем еще он отличается? — Спросила Джудит, её фиалковые глаза заблестели, когда она посмотрела на Ангелику.

Ангелика снова задумалась, потом хлопнула кулаком по ладони. — Храм-это еще очень тяжело.

— Что? — Джудит посмотрела на меня, ожидая объяснений, но даже я не знала, что на этот раз имелось в виду. Я покачала головой, что побудило Ангелику начать объяснение.

— В храме все должны заниматься работой с документами, совсем как чиновники. Меня там также обучает и тренирует лорд Экхарт, поэтому я и могу сказать что там очень непросто.

Я была снова поражена, как восприятие Ангелики окружающего мира отличается от моего. Корнелиус уже бывавший в храме раньше, только покачал головой, в то время как те, кто еще не были там, продолжали смотреть в замешательстве.

— Ооо. Это так романтично, учиться у своего жениха и с нетерпением ждать каждого урока! Я так завидую тебе! — Это снова Джудит.

Эм, подождите. Что в этом хоть немного романтичного?

Когда Джудит завизжала от восторга, я пришла к выводу, что её представления о мире хоть и не совпадали с представлениями Ангелики, были не менее странными. Все были ошеломлены этим открытием, хоть и в разной степени и по разной причине.

Лизелетта, младшая сестра Ангелики, широко раскрыла глаза и переводила недоверчивый взгляд то на Ангелику, то на меня. — Все занимаются чиновничьей работой…? Это что же, моя сестра тоже занимается чиновничьей работой?! — Воскликнула она.

— Нет, я охраняю дверь. В одиночку, — ответила Ангелика с совершенно героическим выражением лица, побуждая всех начать понимающе кивать. Они знали её оценки — она была полностью лишена способностей для работы с документами.

— Я на мгновение подумала, что ты стала обузой для леди Розмайн не только в Королевской академии, но и в храме, — сказала Лизелетта. — Пожалуйста, продолжай воздерживаться от порчи документов, сестра.

— Я так и собираюсь делать. Служители миледи в храме действительно хороши, поэтому они знают, что мне ничего нельзя поручать связанного с документами.

Насколько же сильно Ангелика все испортила, когда попыталась помочь с документами? Я начала чувствовать себя чрезвычайно неловко, но Лизелетта не стала вдаваться в дальнейшие подробности; вместо этого она просто создала своего верхового зверя.