— Эм, Хартмут… Мы с Родериком пойдем, но поскольку это беседка Богини времени, возможно вы и леди Кларисса могли бы остаться здесь до четвертого колокола…?

Хартмут посмотрел на Филину, которая изо всех сил старалась быть внимательной и полезной, несмотря на то, что была слишком юна для того, чтобы по настоящему понимать о школьной романтике, а после на мгновение задумался

— Кларисса, нам есть о чем поговорить? — спросил он.

— Здоровье леди Розмайн, храм, ее опекуны, различные чудеса, которые она сотворила, — ответила я, загибая пальцы на каждый из названных пунктов. — У меня гора вопросов к моему Богу Тьмы.

Филина и Родерик с одинаковым ужасом в глазах переглянулись. Я понятия не имела, что именно их так напугало, но в отличие от них, мне не хватало сведений о леди Розмайн.

— Я проделала весь этот путь для того, чтобы встретиться с тобой, Хартмут, и все же мы почти не обсуждали саму леди Розмайн. Не думай, что я девушка, которая будет довольствоваться малым, — продолжила я, беря Хартмута за все еще протянутую мне руку и мягко потянула его обратно на скамейку.

— В таком случае давай поговорим о поступках истинной святой, которые леди Розмайн совершила еще в детстве, хорошо? — ответил Хартмут в ответ на мое предложение. — Моя Богиня Света.

— Мой Бог Тьмы действительно знает такие чудесные истории. Так продолжай же.

Филина и Родерик сбежали из беседки, а я до четвертого колокола слушала рассказы, воспевающие леди Розмайн. Богиня Времени, должно быть действительно шутила над нами, как и говорилось в слухах. Ведь время проведенное вместе, казалось прошло в мгновение ока.

— Я буду заниматься в своей комнате, чтобы поскорее закончить с уроками. В конце концов, мне нужно будет помочь леди Шарлотте во время сезона общения.

— Я точно так же буду готовиться к сегодняшнему практическому уроку.

Проводив леди Розмайн, мы, вассалы разошлись по своим комнатам. Я уже поднималась по лестнице в общежитие, когда меня окликнул Хартмут.

— Леонора, ты сейчас свободна, верно?

— Я намерена провести это время изучая фей-зверей и их слабости, в рамках подготовки к предстоящему Межгерцогскому турниру. Поэтому я не буду помогать Родерику тренироваться или собирать материалы, — ответила я, уже заранее зная, о чем он собирается попросить. — Если ты уже понял, что он бесполезен, и в результате столкнулся с нехваткой рабочей силы, то убеди леди Розмайн взять вместо него другого ученика-чиновника.

Я понимала, что Хартмут очень занят и с трудом справляется со своими обязанностями, но я была рыцарем-стражем. Я не собиралась заниматься бумажной работой, разве что я получу подобный приказ напрямую от леди Розмайн.

— Как строго, Леонора. Если бы ты только могла быть доброй к кому то, кроме Корнелиуса…

— Согласие помочь тебе однажды приведет к тому, что ты начнешь обращаться ко мне за помощью постоянно, — кратко ответила я. Я снова отвернулась от него, собираясь уйти, но снова услышала, как кто-то зовет меня по имени. Это был Корнелиус, а ведь, я думала, что он вернулся в Эренфест вместе с леди Розмайн. И он выглядел так, словно очень спешил. — Ты очень быстро вернулся. Ты конечно говорил об этом, но учитывая твою службу и необходимость сделать доклад о событиях в Академии, я думала, что тебя не будет как минимум до завтра.

— Мы же говорим о Корнелиусе, — со смехом вмешался Хартмут. — Я полагаю, что леди Эльвира тоже была там, чтобы поприветствовать леди Розмайн, и она, не теряя времени даром, сразу же забросала его вопросами, заставив развернуться и сбежать обратно в Академию.

Корнелиус поморщился, показывая, что догадка Хартмута совершенно истина. Я сочувственно улыбнулась ему и сказала:

— Я понимаю, что ты чувствуешь, Корнелиус, я бы тоже захотела сбежать.

Когда мы сообщили леди Эльвире, что Корнелиус решил выбрать меня в качестве своей пары на выпускной, то ее темные глаза заблестели, а она начала неустанно расспрашивать меня о нашем романе. Неожиданный напор был крайне ошеломляющим, особенно из-за того, что я не могла ответить на ее вопросы, дав клятву хранить эту тайну вместе с Корнелиусом.

— Матушка конечно расстроится, но это мой последний год в Королевской академии, — сказал Корнелиус. — Нет ничего странного в том, что я хочу оставаться здесь подольше. Ради того, чтобы в будущем у меня было как можно больше воспоминаний об этих днях.

— Ясно, ясно, — перебил его Хартмут. — Ты хочешь больше времени для флирта с Леонорой, ведь сейчас у тебя нет необходимости выполнять свои обязанности стража.

Я бросила на этого остряка холодный взгляд.

— Хартмут, тебе не стыдно устраивать такую неуместную сейчас истерику? Я полагаю, ты ошибся с целью своего выступления, — вероятно он мстил за мой отказ помочь ему.

— Пожалуй я откланяюсь, — пожав плечами отмахнулся Хартмут и ушел наверх. — Не хочу, чтобы Леонора затаила на меня обиду, или что-то в этом роде. Вы двое, повеселитесь.

Последние слова явно были лишними…

Пока я смотрела на быстро удаляющуюся фигуру Хартмута, Корнелиус с противоречивой улыбкой протянул мне руку.

— Раз ты так раздражена, то тебе, должно быть, действительно не приятно проводить время со мной.

Оглядевшись вокруг и убедившись, что здесь больше нет лишних свидетелей, я вложила свою ладонь в его.

— Я не люблю тех, кто насмехается над нами, как это делает Хартмут, но я рада тому, что смогу проводить с тобой больше времени, Корнелиус. Пожалуйста, не дразни меня, ведь ты уже знаешь о моих чувствах.

Корнелиус неторопливо сопроводил меня вверх по лестнице. В Королевской Академии у леди Розмайн было меньше стражей, чем в замке, так что обычно у нас было очень мало времени для того, чтобы побыть наедине. Одной прогулки с ним было достаточно, для того чтобы в груди разлилось приятное тепло, а на губах заиграла счастливая улыбка.

— Я чувствую тоже самое, — сказал Корнелиус. — У нас есть время только до конца занятий. Поэтому давай проведем вместе столько времени сколько сможем, до тех пор, пока леди Розмайн не вернулась. К счастью, мы уже закончили с большей частью наших уроков, чтобы иметь возможность сопровождать ее в библиотеку.

Даже если в день Земли устраивались групповые собрания и тренировки, у нас еще было много времени, которое мы могли провести вдвоем. И время, которое мы раньше тратили на то, чтобы сопровождать леди Розмайн в библиотеку, сейчас тоже было свободным. Мы, вассалы могли использовать его по собственному усмотрению.

— Леонора, у тебя сегодня ведь нет занятий? — спросил Корнелиус. — Есть ли какое-то конкретное место, куда бы ты хотела сходить?

— Куда угодно, лишь бы мы были вдвоем. Возможно мы бы могли бы использовать эту возможность для того, чтобы собрать новый материал для “Историй любви Королевской Академии”?

— В конце концов мы сами станем материалом для Матушки и всех остальных…, — скривив лицо сказал Корнелиус. Я не могла не улыбнуться в ответ. Его попытки уйти от слежки Эльвиры казались мне скорее милыми, чем мужественными.

— Хотя я не хотела бы сама стать прообразом, но рассказы, которые пишет леди Эльвира, понастоящему захватывающие, — ответила я.

— Я знаю, что женщины любят их. Думаю ты не исключение, Леонора?

— Ну, я просто читаю их.

— Я думаю, что большинство мужчин чувствовали бы себя неловко, если бы их попросили действовать так же, как в этих историях… — пробормотал Корнелиус. Он взял меня за руку и вывел из общежития, жалуясь на то, что такие любовные истории постоянно все перевирают. Мы вместе шли по коридору в центральном корпусе.

— Даже мы, женщины, понимаем, что такие идеальные истории не имеют возможности существовать в реальности. Я например, не хотела бы, чтобы меня вынуждали придерживаться стандартам тех дам, что там фигурируют, — ответила я. Истории любви Королевской Академии” описывали настоящие романы самым красивым способом из возможных. Временами они казались даже несколько экстремальными, поэтому было легко понять, что вряд ли кто-то захочет испытать его по настоящему.