— Ааа, рыба такая вкусная… — выдохнула я. — Я хочу в Аренсбах.

Фердинанд на мгновение подавился своей едой, а после пробормотал:

— О чем ты говоришь, идиотка?! — мои рыцари-стражи смотрели на меня широко распахнув глаза от шока. Но только когда Хартмут небрежно сказал, что это хорошая идея, я поняла, что мой комментарий возможно был слишком прямолинеен.

— Ой? Разве то, что я сказала, было неуместно? — спросила я. — Я просто имела в виду, что было бы хорошо жить в Аренсбахе, ведь там есть столько разной рыбы.

— Это было совершенно не понятно, — ответил Фердинанд.

Я отшутилась и стала ждать, пока подадут мою соленую рыбу на гриле. Чуть позже появился Фран и осторожно поставил тарелку передо мной. Это было очень простое блюдо — белое мясо рыбы, посыпанное солью перед жаркой. Но пришлось очень долго уговаривать их приготовить это именно так, ничего не добавляя.

— Это та самая соленая рыба, которую ты так упрямо хотела? — спросил Фердинанд, глядя на мою тарелку. — Пахнет вполне приятно.

— Я знаю, — с улыбкой ответила я, прежде чем отломить большой кусок и отправить себе в рот. Этот вкус заставил меня желать белого риса, но все равно это было восхитительно.

Внезапно, почувствовав направленный на себя взгляд, я подняла голову. Я была совершенно уверена, что уже оказывалась в похожей ситуации в прошлом.

Когда же это было? О, точно! В тот раз, с Сильвестром!

Это было тогда, когда Сильвестр переоделся синим жрецом и попросил меня дать ему попробовать свою еду. Я была почти уверена, что тот комплимент по поводу запаха был очередным эвфемизмом дворян, с помощью которого, они требовали поделиться едой.

Нет, нет, нет. Фердинанд не Сильвестр. Он не будет просить еду с моей тарелки.

Я взглянула на него, чтобы убедиться, что он продолжает спокойно есть, а затем посмотрела на единственный кусок рыбного филе передо мной. Правильным в этой ситуации было бы предложить ему мою еду, а после съесть все что останется после того, как он попробует, но я не хотела полностью отказываться от своего ужина.

— Все блюдо я вам не дам, — сказала я, пытаясь вспомнить, что я тогда ответила Сильвестру. — Но я готова поделиться половиной.

Фердинанд заломил бровь.

— Если ты так много помнишь, то наверняка помнишь и правильный порядок действий.

— Правильно было бы сделать вид, что я тебя не поняла, верно? Так как это моя рыба, то я отказываюсь от нее отказываться, — я издала возмущенный “хм”, а потом продолжила есть, пока не осталась ровно половина порции. Фердинанд смотрел на все это с неописуемым выражением лица.

— Ладно, Фердинанд, — сказала я, откладывая приборы. — Ты можешь взять оставшуюся половину, — я подвинула ему тарелку, и он со смехом ее принял.

— Ты не можешь называть это половиной, Розмайн. Это остатки, которые верховный епископ отдает главному жрецу.

— Хм?

— Ну, несмотря ни на что, у тебя более высокий статус в храме, чем у меня. Поэтому я любезно приму эти Дары.

Я не собиралась тебе отдавать свои остатки! Правда! Это звучит крайне дерзко! Верни обратно!

Конечно я не могла сказать это вслух, поэтому мне оставалось только смотреть, как Фердинанд ест рыбу… и его выражение лица было все таким же нечитаемым.

Наевшись, я наслаждалась чаем. Фердинанд делал тоже самое, глядя на меня и моих слуг.

— Розмайн, Весенний молебен не за горами. Я полагаю, тебе Лейзеганги будут искрене рады, но я не уверен, как они отреагируют на Вилфрида, в котором течет кровь Вероники, и чья репутация запятнана после инцидента с Башней. Тебе нужно будет внимательно следить за ситуацией и поддерживать его при любой возможности.

Короче говоря, я должна была защитить Вилфрида от камней, которые в него могут бросить Лейзеганги, точно так же как он и Шарлотта защищали меня, когда я посещала зимние собрания после своего пробуждения.

— Вы все, защищайте Розмайн, — сказал Фердинанд, пристально глядя на моих вассалов. — Однажды она будет стоять рядом с Вилфридом, как его жена. Ни при каких обстоятельствах не поддавайтесь на сладкие речи Лейзегангов.

— Поняли.

В этом году Вилфрид должен был начать свою поездку для Весеннего Молебна еще до того, как я закончу с церемонией крещения. У него было много планов, что и сместило дату выезда. Он должен был успеть закончить с передачей маны, а после прибыть в Лейзеганг для того, чтобы провести последние проверки типографий.

— Я собираюсь путешествовать верхом на своем звере, как это делаешь ты, чтобы успевать проводить по две церемонии в день: утром и вечером, — объяснил мне Вилфрид. — Мне нужно быстро закончить с этой поездкой, чтобы я мог отправиться в Лейзеганг.

— Я ничего не имею против того, что ты подражаешь мне, но ты не забыл запастись восстанавливающими зельями? — спросила я. — Проведение двух церемоний в день это довольно серьезная нагрузка, — Вилфрид собирался использовать фей-камни, наполненные моей маной, так что возможно эта поездка не будет такой выматывающей, как мне кажется, но все же дополнительная подготовка никогда не повредит.

Вилфрид бросил взгляд на Фердинанда, а после кивнул.

— Да, я взял зелья. Я сварил немного, так как теперь могу делать их сам.

Итак… ты отказываешься от тех зелий, которые регулярно дает нам Фердинанд?

Их вкус был как и прежде ужасен. Но они были намного эффективнее, чем те рецепты, которые мы изучали в Академии. Я решила, что Лампрехт все равно возьмет с собой немного этих супер эффективных зелий, поэтому я попросила его вдобавок еще и следить за тем, чтобы Вилфрид не перенапрягался.

— Он действительно справится? — спросила я у Фердинанда. — Это правда не просто проводить по две церемонии в день.

— Это ничто по сравнению с тем, сколько за один день проводила ты, когда еще была синей жрицей, — был дан ответ. — У него есть здоровье и фей-камни, наполненные твоей маной, а у тебя не было ни первого, ни второго. Поэтому здесь не о чем беспокоиться. Просто позволь ему справиться с этим самостоятельно.

Вместе с чашей, я приму эстафету поездок от Вилфрида, после того как он вернется. Тогда будет мой черед проводить церемонии для центральных провинций. Но в этом году у меня было много дел и до начала этой поездки. Хартмут и Корнелиус хотели сопровождать меня, ведь теперь они были совершеннолетними и могли покидать дворянский квартал, чтобы сопровождать своего сюзерена.

— Нет, — сразу же отказала я, когда услышала об их желании. — Вы остаетесь.

— Но почему?

Было три основные причины: я не хотела, чтобы на религиозных церемониях меня сопровождали высшие дворяне. Больше людей — это больше еды, которую нужно вести с собой. И нам просто не хватит места, чтобы разместить всех на ночь. Именно поэтому я оставляла в замке всех своих вассалов, кроме рыцарей, чье сопровождение для меня обязательно. Хартмут с завистью посмотрел на Дамуэля, который должен был сопровождать меня, прежде чем хлопнуть в ладоши, принимая мою аргументацию.

— Хорошо, леди Розмайн. Я обучусь работе налогового инспектора, чтобы иметь возможность сопровождать вас на праздниках урожая.

— Что? Вассалы могут стать налоговыми чиновниками?

— Учитывая нехватку рабочей силы, я уверен, что ауб согласиться с этой идеей, после недолгих уговоров.

Ладно… согласна. Я тоже могу представить себе подобный исход событий.

«Нехватка рабочей силы» о которой говорил Хартмут была вызвана тем, что Сильвестр и Фердинанд доверяли очень малому числу людей, и только этому малому списку они могли позволить сопровождать меня в моих храмовых разъездах. Бывшая фракция Вероники ранее железной хваткой держала в своих руках все важные должности герцогства, в том числе и места сборщиков налогов, и пусть ключевые посты с тех пор были заменены новыми людьми, значительное число должностей все еще было занято именно ими. Я уже могла представить, как Сильвестр после ознакомления с идеей Хартмута, сразу же соглашается с ней.