— …Нам надо будет это обдумать. Ты советовался с Отто, чтобы узнать его мнение?

— Его ответ состоял в том, что, скорее всего, в зависимости от герцогства торговцы будут вести себя по разному. Как бывший бродячий купец, он не особо знающ о купцах, ведущих торговлю по приказу своих эрцгерцогов, — ответил Бенно. Если даже у Отто и Густава не было никаких идей, как у опытных торговцев, то чего можно было ожидать от меня.

— Я полагаю, было бы разумно выяснить, как другие герцогства справляются с этим. Хотя, возможно, самым надежным методом было бы сделать в Эренфесте что-то особенное, чему не смогут подражать другие герцогства… — Размышляла я вслух.

Первое, что пришло на ум, были корабли с красной печатью — японские торговые суда начала семнадцатого века, которые занимались торговлей с патентом с красной печатью, выданным правящим сегунатом Токугава. Вероятно, мы могли бы скопировать эту систему, сделав ее такой, чтобы только купцы с патентами с красными печатями могли вести торговлю, хотя я понятия не имела, сможем ли мы на самом деле их выпустить или они вообще будут работать. Было слишком опасно принимать такое решение в одиночку.

— Я посоветуюсь с эрцгерцогом, — сказала я. — Возможно, это то, что нужно будет решить на Конференции эрцгерцогов.

— Мы благодарим вас за ваше внимание.

Мм… Еда действительно становится вкуснее, когда ты ешь её с другими людьми.

Такая мысль пришла мне в голову, когда я заканчивала свой последний обед с Лютцем и остальными. В будущем я могла бы встречаться за обедом с Бенно, поскольку он был главой компании Плантен, но о том, чтобы есть за одним столом с учеником лехерлом, таким как Лютц, просто не могло быть и речи. Возможно, через десять лет, это и можно будет сделать, но мне казалось, что меня нынешнюю и такое далекое будущее разделяет просто невообразимо огромная пропасть.

— Леди Розмайн, вот документы, касающиеся продаж в этом году, мнения о чиновниках из низших дворян и перестройке нижнего города.

— О, я очень признательна вам за них. Я передам их аубу, — сказала я. — А вот послание от ауба.

Лютц протянул мне документы, пока Бенно объяснял что в них содержится. Я взяла их и, убедившись, что между ними вложено письмо, быстро положила их в короб и закрыла крышку. В то же время Лютц заметил конверт, который я вложила в документы, которые вручила ему, и взглянул на Юстокса.

Интересно, это тоже будет наш последний раз, когда мы обмениваемся письмами…?

Даже после того, как я укрепила свою решимость, эта мысль все еще причиняла боль моему сердцу. Я сдержала желание заплакать, когда приказала Фран открыть потайную комнату.

— Бенно, Марк, Лютц — мы должны обсудить кое-что очень важное. Дамуэль будет сопровождать нас в качестве моей охраны, Гил и Фран — в качестве моих сопровождающих… и Юстокс как мой чиновник.

Глаза Лютца неверяще расширились в тот самый момент, когда я произнесла это имя. Марк уставился в пол, в то время как Бенно зажмурился, как бы говоря себе: “Итак, этот день наконец-то…”

Я посмотрела на дверь, которую открыл Фран, а затем одарила Лютца лучшей улыбкой, на какую только была способна:

— Это очень, очень важный разговор.

Я вошла внутрь, а все остальные последовали за мной. Я села на кресло, которое Гил выдвинул для меня; затем, как только Фран закрыл дверь, я обвела гостей нарочито спокойным взглядом.

Дамуэль стоял позади меня, Фран стоял у двери, а Гил стоял справа от меня в стандартной позе слуги. Все они были на своих обычных местах, но трое из компании Плантен неловко переводили взгляд с Юстокса на меня, не зная, куда им идти.

— Бенно, Марк, Лютц… Все в порядке. Юстокс все знает. Вы можете сидеть и вести себя как обычно.

— Что? — воскликнул Лютц. Он посмотрел на Юстокса, который, в свою очередь, посмотрел на него сверху вниз, удивленно — вопрошающе приподняв бровь.

— Я тот, кто по приказу лорда Фердинанда давным-давно разузнал все о Майн. Вот почему он доверил мне работать с компанией Плантен и мастерской в течение последних двух лет. Чтобы избежать любых недопониманий, добавлю, что я здесь нахожусь по приказу лорда Фердинанда.

Лютц поморщился при этих словах. Он сел напротив меня, а затем бросил на меня встревоженный взгляд.

— Леди Розмайн, что сказал Верховный жрец?

— Лютц, пожалуйста. Говори как обычно.

— Обычно…? — Он оглядел комнату, затем вздохнул и крепко зажмурился. Это заняло у него мгновение, но в конце концов его зеленые глаза посмотрели прямо на меня.

— Тогда…ладно. Что случилось?

Я с облегчением услышала его привычный тон, но в то же время меня охватило чувство непреодолимого отчаяния. В моих глазах появилась неприятная теплота, и сквозь пелену слез я увидела, как Лютц и Бенно тянутся ко мне.

Я сжала кулаки на коленях.

— Сегодня последний день, когда мы можем воспользоваться потайной комнатой. Поэтому он сказал мне… попрощаться… — сказала я, выталкивая изо рта слова между глубокими вдохами, слезы теперь потоком текли по моим щекам.

Я услышала, как Бенно издал понимающий «хмм», пока я смотрела, как слезы капают мне на руки.

— Понятно. Если отбросить то, как ты выглядишь и все такое, то, по мнению общественности, тебе десять лет. Мы знали, что ты не сможешь долго пользоваться такой комнатой. Правила благородного общества слишком строги для этого, — сказал он с горьким выражением лица.

Глаза Лютца расширились от удивления. Он был единственным из троицы, кто не ожидал, что это будет наше последнее прощание — Бенно и Марк оба знали, что, в конце концов, это неизбежно произойдет.

— Возраст-это один из факторов, но ты также проявляешь заметное благорасположение только к нескольким избранным купцам, — сказал мне Марк. Его тон был спокойным, но в улыбке читалась озабоченность. — Уже есть много торговцев, которые говорят, что ты слишком сильно привязана к компаниям Плантена и Гильберта. Если поползут слухи, что ты водишь простолюдинов в свою потайную комнату, все мы сильно пострадаем.

Последствия были бы еще более серьезными, если бы люди пришли к выводу, что весь успех компании Плантен был обусловлен моей благосклонностью к ним. По словам Бенно, это повлияло бы на мотивацию его работников, и последнее, что я хотела бы сделать, — это нанести ущерб репутации его торгового дела.

— Да, думаю, святая не может быть в центре таких разговоров… — сказал Лютц.

— Не только это, — заметила я. — Будет также объявлено о помолвке.

Лютц уставился на меня, совершенно ошеломленный.

— Чья помолвка…? — Спросил он, и его бровь удивленно изогнулась.

— Моя. Будет объявлено о том, что я обручаюсь со своим братом Вилфридом. Сыном эрцгерцога.

Естественно, это удивило моих собеседников. И Бенно, и Марк выглядели совершенно ошарашенными, в то время как Лютц вопросительно уставился на меня, как будто не мог до конца смириться с мыслью о моей помолвке.

— Эм… Подожди. Ты помолвлена…? Я… Не рановато ли для этого?

— Ага. Многое произошло в Королевской академии. Это необходимо для того, чтобы предотвратить возникновение более серьезных проблем.

— Как всегда, где бы ты ни оказалась, ты постоянно создаешь проблемы, да? — сказал Лютц с раздраженным видом. Затем его лицо исказилось от беспокойства. — Думаю, с этим я уже не смогу тебе помочь…

Его улыбка, полная противоречивых чувств, заставила мое сердце сжаться. Мне хотелось крепко обнять его, как обычно, но я не могла найти в себе сил чтобы даже протянуть к нему руку. Я просто сжимала и разжимала кулаки на коленях, уставившись на складки, которые образовывались на моей юбке. Как будто между нами была стена или огромная пропасть, которую я только сейчас заметила. Возможно, я всегда знала, что она там находится, но я просто игнорировала её… И теперь мне внезапно пришлось признать этот факт, признать существование препятствия.

Мне действительно было трудно выразить словами то, что я чувствовала.