Вошла Рихарда, закончившая подготавливать мои покои, и мы обсудили, как следует говорить с членами королевской семьи. Затем я отправила ордоннанц Анастасию, сообщив, что вернулась и хочу назначить встречу для передачи шпильки.

Пока мы ждали ответа, я сообщила Хартмуту и Филине, что мы с Эльвирой будем заниматься развитием печатного дела в Эренфесте. Я также сказала им, что Юстокс будет обучать чиновников-учеников.

— Поскольку это совсем новая отрасль, важно, чтобы следующий ауб был знаком с её работой, — объяснила я. — По этой причине будут участвовать чиновники Вилфрида, Шарлотты, Мельхиора и мои чиновники-ученики, а также чиновники, присланные гибами, у которых есть опыт работы с простолюдинами.

— Леди Розмайн, неужели я действительно буду участвовать в чем то столь важном…? — Испуганно выдохнула Филина. Когда я увидела её бледное лицо и полные неуверенности ярко- зеленые глаза, я вдруг вспомнила, что сказал мне Дамуэль — что из-за того что он стал моим рыцарем-стражем и так сильно увеличил свой объем маны, несмотря на то, что был низшим дворянином, он стал объектом сильной зависти и недовольства. Филина тоже была низшей дворянкой, так что она тоже должна была вскоре обзавестись столь же неприятным опытом.

— Если ты опасаешься последствий участия в печатном деле, я могу поручить другим выполнить эту роль, — сказал я.

— …В этом нет необходимости. Я решила что буду делать книги вместе с вами, леди Розмайн. Я не переменю своего решения, — ответила Филина, решительно сжав кулаки. Её кулачки дрожали от страха, но её голос был ясным и сильным. Я не могла не улыбнуться при виде её убежденности.

— Хартмут, я сделаю все, что смогу, сама, но, пожалуйста, проследи за тем, чтобы Филину не мучили другие чиновники.

— Как пожелаете, — ответил Хартмут.

Я сказала Хартмуту и Филине, что их будут обучать, чтобы они стали ключевыми фигурами в полиграфической промышленности (или же печатном деле? В анг. переводе полиграф. промышленность, но у меня просто пальцы ног поджимаются когда представляю как Майн и Фердинанд и Сильвестр а также принцы и аристоркаты употребляют этот термин, а как думаете, вы, мои читатели?), и что им нужно будет усердно учиться у Юстокса в течение короткого периода его пребывания здесь. Примерно в это время вернулся ордоннанц.

— Приходи завтра к пятому колоколу; я хочу как можно скорее подарить шпильку Эглантине, — прозвучал голос Анастасия. Сообщение повторилось трижды, прежде чем белая птица снова превратилась в желтый фей камень. Я отправила свой ответ с благодарностью, а затем повернулась к Брунгильде и Лизелетте.

— Если моя встреча с принцем Анастасием состоится завтра, когда мы сможем провести чаепитие? Нам нужно соответствующим образом написать письма-приглашения, верно?

— Я считаю, что его лучше назначить через пять… нет, четыре дня, — сказала Брунгильда. — Идеальным решением будет провести чаепитие, как можно раньше; нашим гостям, как и нам, нужно будет подготовиться к межгерцогскому турниру. И, между прочим… мы тоже должны подготовиться к выпускному Ангелики, не так ли? — Она посмотрела на девушку, о которой шла речь, в то время как Лизелетта решительно кивнула в знак согласия.

— Я захватила с собой свой костюм, — сказала Ангелика, склонив голову в смутном замешательстве. — Я не думаю, что мне нужно как-то еще готовиться.

Брови Брунгильды гневно взлетели вверх.

— Разве тебе не нужно как можно больше упражняться в нахождении и движении по сцене?! Ты наделена такой красотой; было бы пустой тратой времени не вымыть волосы риншамом и не украсить тебя шпильками, чтобы еще раз привлечь внимание к моде из Эренфеста!

— Сестра, отец и мать сообщили мне, что ты еще не определилась со своей прической, макияжем и тому подобным. Ты использовала дежурство в храме, чтобы избежать обсуждения этих тем, не так ли?

Замечание Лизелетты заставило Ангелику печально опустить глаза. Её длинные ресницы отбрасывали небольшие тени на её лицо, делая её похожей на образ с каноничной картины незаслуженно оскорбленной молодой женщины; но на самом деле, это было лицо, которое она строила всякий раз, когда ей было лениво что то отвечать или делать. Я довольно хорошо научилась прозревать сквозь её маски, и, конечно, Лизелетта была в этом не менее хороша чем я — она сделала раздраженное лицо, а затем понимающе улыбнулась.

— Сестра, я выберу прическу, которая тебе идеально подходит, так что, по крайней мере, веди себя достойно в этот день.

— Если ты этого желаешь, Лизелетта, я буду вести себя хорошо, — сказала Ангелика с преисполненным печали кивком. Она сейчас выглядела самой настоящей печальной принцессой, выданной замуж в другую страну по политическим причинам, за мужчину, к которому у нее не было чувств, но все это было не более, чем игрой. Кстати, хотя она была ужасно ленива, когда дело касалось её работы, она была очень преданным рыцарем-стражем — она тратила много времени на добавление новых фей камней для укрепления своих рыцарских доспехов и вышивание магических кругов на своем плаще.

— Я знаю, что тебе не очень нравится носить что-либо, что не увеличивает твои возможности в бою, сестра, но ты не должна позорить мужчину, который будет тебя сопровождать, — продолжила Лизелетта.

Я несколько раз моргнула, а затем посмотрел на Ангелику. Лизелетта не упомянула “отца” или “дедушку”; она сказала “мужчину”. Другими словами, у Ангелики будет эскорт — сопровождение в самом прямом смысле слова.

— Кто сопровождает Ангелику? — Поинтересовалась я. — Я полагаю, не член семьи?

— Что? Леди Розмайн, разве вы не знаете? Сестра, ты никому больше не говорила…?

— Я ничего не знала об этом.

Лизелетта посмотрела на меня, потом на Ангелику, а затем на всех остальных. Увидев, как её сестра сделала озадаченное выражение лица, как будто это не имело к ней никакого отношения, она нахмурилась, прежде чем выдавить неубедительную улыбку.

— Если никто не знает, я полагаю, что это может быть забавным сюрпризом.

С кем встречается Ангелика…? Теперь мне и вправду любопытно.

— Юстокс сказал, что он будет сопровождать вас весь сегодняшний день, миледи. Возможно Лорд Сильвестр и Фердинанд, и приказали это, но вы уверены, что вас это устраивает? — Спросила меня первым делом утром Рихарда. У нее сейчас было строгое выражение лица; Мы с Трауготтом менялись служителями на один день, и она, без сомнения, испытывала сильную головную боль, зная, что её собственный сын переодевался в женскую одежду, чтобы притвориться служительницей.

— Я сама немного обеспокоена этим, но того что мы с Вилфридом и так знаем, недостаточно. У нас нет выбора. Не говоря уже о том, что Юстокса рекомендовал мне сам Фердинанд. Я доверяю ему полностью.

Кроме того, мне неприятно это говорить, когда Рихарда так волнуется, но я вроде как хочу посмотреть, на переодетого Юстокса. Ну конечно же из нездорового любопытства, точно так же, как можно захотеть посмотреть фильм ужасов.

Я проведу свое утро в библиотеке, пополняя ману Шварц и Вайс; затем, во второй половине дня, я собиралась встретиться с Анастасиусом. Юстокс должен был сопровождать меня в качестве моего служителя, а это означало, что Трауготта будет обслуживать Рихарда.

— Юстокс всегда очень сосредотачивается на работе, которую ему больше всего нравится делать, так что, вероятно, он оставляет все что имеет отношение к Трауготту напоследок. Я должна буду убедиться, что он выполняет свою работу должным образом… — сказала Рихарда, и её темные глаза заблестели. У меня не было никаких сомнений в том, что её проверка будет очень тщательной.

После завтрака, пока не открылась библиотека, мы в общей комнате обсуждали межгерцогский турнир. С точки зрения уроженца Земли, турнир был похож на сочетание спортивного фестиваля, культурного фестиваля и ярмарки работ, во время которой студенты демонстрировали свои навыки своим опекунам, аубам и королевской семье Суверении.