— Я не хочу быть перетертым в фарш.

Ирраиль усмехнулся одними кончиками губ.

— Тогда тебе стоит лично взяться за шестеренки системы, Вито. И крутить их, и повелевать.

— Это как? — парнишка не понимал. А Ирраиль хотел объяснить так, чтобы больше этой темы не касаться.

— В любой системе есть механизмы, детали, — ударился в рассуждения он. — Все эти госслужащие на вокзале такие же люди, как ты и я, и они тоже в своих жерновах. Надо стоять над ними, чтобы не оказаться под. Вот и все.

Больше они не говорили. Ирраиль вскоре задремал, а Вито Лаен просто сидел и изучал его изрезанное морщинами лицо. Думал о том, что будет таким же старым и сморщенным и, возможно, умным…

Они вышли из кабины поздним вечером. Стоило бросить беглый взгляд вокруг, чтобы потерять дар речи. Город сиял, сливаясь с абсолютно чистым звездным небом. Это было изумительные розовых очков Милки Вэй.

У самого края платформы их ждал человек. Выше среднего, молод и непривычно одет. Вито зацепился за него взглядом. И лишь спустя пару мгновений Ирраиль резко затормозил коляску и буквально вскинулся.

— Димитрий… — процедил он сквозь зубы.

— Сколько лет, сколько зим, Ирраиль, — улыбнулся незнакомец, подходя ближе. Ни один, ни второй не спешили пожимать друг другу руки, и это выглядело странно. — Ты не один, как я понимаю.

Взгляд его неприязненно скользил по Вито, словно взвешивал и оценивал.

— Мой воспитанник, — не стал возражать мастер, — Вито.

— Что ж, этого следовало ожидать, — ничуть не смутился советник. — Идём, машина недалеко.

Он резко развернулся, и Вито ничего не оставалось, кроме как подтолкнуть коляску с мастером, догоняя.

Ехали молча. Димитрий и Ирраиль сверлили друг друга взглядами, и отчего-то Вито казалось, что он в их немом общении лишний.

Догадка подтвердилась, стоило им зайти в здание резиденции.

— Иди вперед, Вито, — резко выдал мастер. — Шестой этаж, правое крыло, конец коридора, а там сам разберешься, — велел он. А едва Вито скрылся, Ирраиль резко крутанул колесо и развернулся в сторону Димитрия. Долго смотрел на него оценивающим взглядом, после чего разочарованно покачал головой. — А ты совсем не изменился. Как был щеглом, так им и остался

Димитрий смущенно улыбнулся. Оправдываться за случайное омоложение было глупо.

— Давай оставим прошлое там, где ему полагается быть, Ирраиль, — наконец ответил он. — Есть работа и есть шанс вернуть официальную практику, получить назад лицензию, так, может, лучше посвятить время этому, а не старым разборкам?

Старик нахмурился и откинулся на спинку своего кресла.

— Говори, я внимательно слушаю.

— Не здесь, — Димитрий многозначительно обвел пространство взглядом, — коридор не самое подходящее место для принятия решения. К тому же нас ждет префект дэ Руж. Крайне занятная особа.

Мастер напрягся.

— Я думал, ты цену набиваешь.

— Вовсе нет, — самодовольно усмехнулся Димитрий. — Это действительно госзаказ, Ирраиль, первого уровня секретности.

* * *

Дверь скрипнула протяжней обычного. Так, словно отворяющий ее сам боялся. Кэйт задумчиво посмотрел на то, как в щели показалась чернявая макушка, а за ней любопытный нос на миловидном лице. Волосы у гостьи были густые и длинные, по пояс. Глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, оказались невообразимого фиолетового оттенка, что даже по сегодняшним меркам было крайне дорогой модификацией. Плотный серый комбинезон закрывал все остальные прелести красавицы. Причем окутывал он даже шею, словно спецовка рабочего из нижнего города.

Барышня неуверенно вступила внутрь, а потом уставилась на Кэйта во все свои фиолетовые глаза, изучая его буквально по сантиметру. Свон от столь пристального внимания даже в кресле заерзал. Собирался проучить очередного любопытного, а тут столь наглое поведение аж из колеи выбило.

— Добрый вечер, — наконец выдала она тяжелым мужским басом, продолжая смотреть на Кэйта и по-девичьи хлопать ресницами. Бывший следователь слегка ошалел от столь вопиющего контраста и еще раз внимательно взглянул на вошедшую. Заметил нашивку со значком десятого подземного города и призадумался.

— Добрый, а вы кто?

— Вито Лаен, — неуверенно ответили ему, что не внесло особой ясности. Кэйт подпер голову рукой и еще глубже задумался. Ну не спрашивать же напрямик о поле, это как минимум нетактично. Как максимум не по-мужски.

— А можно праздный вопрос, Вито, — зашел издалека Кэйт, — кто вы по профессии?

— Любовница… — все тем же басом ответили ему, не забыв при этом покрыться ярким румянцем. Кэйт Свон прочистил горло и растерянно оглянулся. Похоже, это уже был чей-то прикол. Но вот камера, камера где?

Где-то там, за синими облаками живет солнце. Когда у него хорошее настроение, оно ласкает поднебесный мир. А когда плохое, безжалостно убивает, испепеляя землю дотла.

И сколь бы ты ни искал — под злым солнцем нет места воде и нет места жизни.

Надо измениться самому, чтобы вместо ироничной улыбки светила рассмотреть собственную зацикленность. Надо стать безразличным, чтобы увидеть в солнце такое же безразличие. Потому что оно не живет за синими облаками. Оно вообще не живет.

Оно существует внутри твоего сердца исключительно таким, которым видишь его ты. Преображается в нужную тебе тварь исключительно под твоими руками.

Автор неизвестен

4750 год н. э. / 130 лет до Перелома

Маркус как раз просматривал на экране своего компьютера результаты генетического анализа, присланного мастером Ирраилем, когда целая цепочка взрывов разорвала тишину подземного убежища. Завыла тревога. Наскоро нацепив на голову гарнитуру, он включил связь. После чего быстро оделся, вооружился и запустил на своем персональном компьютере программу самоуничтожения. Дэйла, не выбирая выражений, пыталась натянуть на себя комбинезон.

— Взрывы на площадке Л-пятнадцать, — гундосил оператор в наушник. — Камеры не работают. Снесена стена на Б-восемь. Цепочка движется на север. Коридор С-пять не задет. Коридор С-семь не задет. Снесена стена на площадку К-двадцать три.

Маркус резко остановился и взглянул на Дэйлу.

— Что?

Говорить не было времени. Озвучивать свои мысли тем более.

Но, похоже, кто-то собрался уничтожить клона Абэ. Что за оружие использовалось, сказать было трудно. Когда минировали — тем более. Без помощи изнутри такое провернуть сложно. Тем не менее Маркус собирался повоевать за этого щенка. Исключительно из принципа.

Нажав в основание гарнитуры, включил микрофон:

— Кто возле третьей лаборатории? Эвакуируйте пациента. Оператор, сворачиваемся, — выдал он.

— Общая эвакуация. Программа самоуничтожения на десять минут. Никого не ждем.

— Что делать с остальными? — поинтересовался штатный оператор. Маркус помрачнел и вышел в коридор. Сквозь наушник было слышно непрекращающийся грохот.

— Ликвидировать, — не раздумывая, выдал он.

Дэйла с возмущением уставилась на него.

— Он твой брат…

— Мой брат… мертв, — с ненавистью прошептал Маркус, вспоминая отчет Ирраиля. — И я клянусь, Фердинанд проживёт не многим больше своего ГМО…

— Общая эвакуация, — затрещали громкоговорители, перебивая его, — десять минут. Эвакуация…

Дэйла не ответила на выпад Биби, спорить было бесполезно.

— Ты слишком веришь этому мастеру, убей в себе имперца наконец, люди никогда не являются тем, чем кажутся, особенно если они модифицированные, — ее слова прозвучали чрезмерно отчетливо в резко повисшей тишине.

Маркус не ответил. Взвел курок и мотнул головой:

— Идем, все претензии позже, — процедил он, но Дэйла не услышала. Его слова утонули во вновь поднявшемся грохоте взрывов.

* * *

— А кто вы по профессии? — поинтересовался незнакомец. Последний раз нечто подобное у Вито Лаена спрашивали во время регистрации в полицейском отделении. Казалось, в этом странном мире только и делают, что спрашивают и ставят перед фактом. Причин не отвечать не было, а если и были, Вито о них попросту не знал.