Девушка упрямо поджала губы и вздрогнула когда за спиной послышался голос ее мучителя. Его дрянной чемоданный телепорт ей в кошмарах сниться будет.

— Предлагаете мне помыть ее лично? — лениво поинтересовался Абэ. Фердинанд чуть склонил голову на бок и задумался.

Нана ждала, хмуро следя за ним. Голос у него был почти такой же как у Маркуса, даже интонации идентичны, взгляд, движения… руки, ладони. Просто до отвращения похож. А еще он напоминал Тариса своим прищуром глаз, подбородком, ушами… Как эти три человека вообще могли быть братьями? Когда днем ранее Маркус говорил об их родстве, о том, что его младший брат уничтожил семью и стал императором, — Нана думала что это выдумка. Удобоваримая ложь для придания веса его действиям. Сейчас же она в полной мере осознавала — это была чистейшая правда. Насчет статуса родного брата Маркус не лгал. Сходство было очевидным. Мог ли человек сидящий перед ним быть таким же убийцей как и Маркус?

Мог ли хороший человек держать при себе Абэ, как доверенное лицо? Однозначно — нет.

Тариса было откровенно жаль. Он не заслужил таких братьев. Ни одного из них. Нандин за ее спиной тихо рассмеялась и девушка нервно поджала губы. Он как и Райго слышал ее мысли.

— Приступайте немедленно… — неожиданно выдал Фердинанд и прищурился. — Если сожжешь ее, в кресло сядешь сам. Я надеюсь ты понял, Нандин.

"Мыть… Жечь…" — Нана растерянно взглянула на Императора. У нее было острое чувство, что сейчас его слова далеки от их первоначальных значений. Последняя фраза и вовсе озадачила. Оглянувшись на Абэ она встретилась с его абсолютно непроницаемым взглядом и кислой миной…

Значило ли это, что озвученное "кресло" вполне опасно и сейчас в него придется сесть ей? Мысль застряла где-то в подсознании и неожиданно все стало слишком просто. У нее нет цели — просто следовать указаниям Нандина Абэ.

Так просто жить, оказывается…

Абэ вышел из кабинета молча, Нана следом, как завороженная подчиняясь ему. Это было легко: идти следом и сосредотачиваться исключительно на чужой спине, куцей косичке, широким плечам, костюме в полосочку. Монохромный рисунок на ткани рябил в глазах и отвлекал, завораживал. Носил ли такой костюм Райго, до того как сбежал?

Был ли он хоть когда-то таким же как его изначальная версия — генетический брат Нандин Абэ? Мог ли он шутя раздавать мыслительные приказы и вот так же свободно стоять перед Императором? Или же все было немного иначе?

Почему Райго рядом с Тарасом? Это было так похоже и так кардинально отлично. Фердинанд и Нандин… Тарис и Райго…Мог ли читать мысли Фердинанд, так же как и Тарис? Мог ли читать мысли Маркус? Были ли они такие же сильные как их самый младший брат? Пылала ли их кожа, управляли ли они собственными клетками, температурой тела?

Нана не могла ответить на эти вопросы. Она даже не могла подумать о том, чтобы перестать задавать их самой себе. Не отдавала отчета, что Абэ слушает ее мысленный диалог и ведет сквозь бесконечные ряды инкубаторов. За выпуклыми стеклами были люди со сросшимися веками, со сросшимися ртами, оплетенные сетями и залитые жидкостями. Они были похожи на заготовки людей, на которых чокнутый Мастер ещё не нарисовал лица.

Комната, в которую ее привели, была разительно белой. Кто-то посветил ей фонариком глаза, а кто-то замерил объем черепа.

— И помыть… — донеслась до нее обрывочная фраза Абэ.

— Она не подготовлена, — возразил один из лаборантов. Нан лишь усмехнулся, в ответ…

— Сколько их было, таких неподготовленных… Делай, мне нужен рабочий секретарь. Остальное не важно.

***

Фердинанд пребывал в смешанных чувствах. Он доверял Нандину и если тот сказал что эта девушка подойдёт, то так оно и будет. Но, правильно ли это? Все всегда делалось по обоюдному согласию. Взять ту же Тридцать девятую, её никто не заставлял и не ставил перед фактом. Контракт, подготовка, тестирование. Каждый из его тридцати девяти секретарей за последние пятнадцать лет был добровольцем. И вот теперь напротив всех них Нана, которая даже толком не подозревала что с ней произойдёт.

Признаться, Фердинанду хотелось увидеть её менее колючей, и все-же по доброй воле а не по необходимости. Запихнув совесть поглубже, он подтянуло к себе коробку с данными, оставленную Наном и выудил из неё первый кристалл. Память Наны Вагнер. Дата стояла знакомая. Наверное, Абэ просмотрел все, начиная с убийства в Академии. Что ж, это было забавно. Опустив кубик в считыватель, приготовился смотреть. И пропал…

* * *

Был обед, когда Мидлтон соизволил встретится с Клэр дэ Руж. Вот только встреча, увы произошла не в его кабинете, а в допросной.

Клэр хмуро на него пялилась, со своего места, а полковник чувствовал все большее раздражение по поводу случившегося.

— Я жду, Мидлтон, — не вытерпела она, тарабаня наманикюренными пальцами по столу.

Полковник крякнул и разложил перед собой папки.

— Сложно, госпожа префект. Если бы не ваше участие в ночной вылазке и не смерть Алека кгм, господина Швецова, никто бы вас не трогал… Дали бы отписку на ваше письмо, да и только.

Клэр повела рукой, предлагая продолжать дальше, Мидлтон все больше хмурился.

— У меня задача проверить настоящая ли вы.

— О как… — понимающие протянула она. — И что, мне плюнуть, волосами поделится, кровью, или сразу раздеться и все шрамы продемонстрировать? Может какой пропал ненароком?

— Ну… Один то пропал.

— Конечно, вместе с рукой, лет так пятнадцать назад, — она подалась вперёд и вперилась в него взглядом:

— Где гарантия, что вы не подставной?

Ослабив галстук, Мидлтон шумно выдохнул и раздраженно сдвинул папки в сторону…

— Дерьмо все… Я ко всему был готов, но почему Лэйн менталист, Клэр, вы спятили? Мне каким боком вас выгораживать теперь?

Дэ Руж тихо рассмеялась.

— Вы серьёзно? Полковник, вы хоть звукозапись выключили?

Лицо Мидлтона вытянулось.

— И почему я уверена, что вы о ней забыли?

Он скривился и уныло взглянул в камеру под потолком. Клэр прыснула.

— И помашите Нандину ручкой, это в обязательном порядке, — хихикнула она.

— Меня отстранят?

— Конечно, — улыбнулась она, — за попытку выгораживания и не уставный разговор.

Придет время и мы все станем одинаковы и равны, опустимся на четвереньки и заглянем в душу дикому зверю. Глаза в глаза… и поймем что разницы между нами и ими на самом деле нет.

Сон был тяжелым, а пробуждение болезненным. Не спасал ни свежий ветерок, игравший кружевными занавесками, ни яркие лучи солнца, коснувшиеся ее лица. На миг прикрыв глаза, Нана задумчиво уставилась на капельницу, а потом перевела взгляд на гротескные зеленые банты, украшавшие тяжелые кремовые шторы по бокам окна. На фоне серых стен они выглядели слишком ярко и неуместно. Еще более неуместно выглядел туалетный столик заставленный всевозможными бутылочками духов. Отцепив капельницу, Нана медленно поднялась и подошла к зеркалу, невольно провела руками по кремовой ткани атласной сорочки. Полуденное солнце радостно играло яркими бликами вычерчивая по ее безобразному отражению фактурные тени от занавесок. Но это все, чем оно могло порадовать.

На сгибе правой руки виднелся след от катетера, который она только-что сорвала. Собственная кожа казалась белой, почти бескровной. Бледное, осунувшееся лицо, мешки под глазами, желтоватые белки глаз. Подрагивающие пальцы… Волосы, заплетенные в две тугие косы…

Впору бы удивится, но чувств не было. Только яркое ощущение собственного тела. Ход крови внутри артерий и вен, гулкие удары сердца, вкус собственной слюны во рту. Саднящая боль в затылке. И чем больше Нана сосредотачивалась на этой боли, тем сильнее она пульсировала и накатывала, уходя вглубь мозга, туда, где обычно ничего не болело.

Нана осторожно коснулась пальцами головы, изучая ее. Там где болело больше всего, кожи не ощущалось. Вместо неё была стальная рифленая пластина с разъёмами. Она была теплой на ощупь и совсем не к месту. Попыталась отцепить и поняла что болит сильнее.