Тарис усилием воли унял дрожь в руках. Произошедшее на промышленной свалке казалось кошмаром, жутким дополнением к мучившим его снам.

— Вы этого не сделаете…

— Я могу сделать многое, Тарис Лаен, — процедил Маркус ему в лицо, — и от тебя зависит, будет это нечто хорошее или до дикости страшное.

* * *

Тарис Лаен так и не дал ответа. Его шок от озвученных перспектив был столь выразителен, что Маркус попросту разозлился. Он не любил недопонимания и непослушания от подконтрольных ему людей. А здесь он и сам не совсем понимал, как говорить. Проще было ГМО устранить, как обычно с ними и делали. Без разбирательств, знакомств и вникания в их личностные качества. Маркус и помыслить не мог, что когда-либо будет искать общения с кем-то из них. Для него чрезмерные модификации ставили уродцев в один ряд с мусором, паразитами, от которых следует избавиться. Он не понимал, почему существует целый пласт населения, который не может даже вздохнуть без фильтра, и при этом существует множество существ, мнящих себя людьми, интеллектуалами, а на самом деле ничем от бионических роботов не отличающихся. Многие их возможности для настоящего человека немыслимы. Тарис Лаен был квинтэссенцией мысли, результатом работы больного генетического гения. Хуже то, что, похоже, его вырастили из Теодора… Как растение, селекционный эксперимент, единственный экземпляр…

Сам факт того, что данное существо когда-то было его братом, вводил Маркуса в ступор. Он не знал, что делать с Тарисом. С одной стороны, надеялся, что это реально его брат. Достаточно было увидеть, как дергается его левое веко, когда тот лжет. Но, с другой стороны, это был совсем другой человек, с отличным от Теодора генетическим кодом. Он был модифицированным больше чем на пятьдесят процентов. То есть нечеловеком. Можно ли такое создание все еще считать собственным братом или проще, как и всех их, убить, чтобы он не осквернял пространство своим присутствием?

Черные мысли поглощали его разум сантиметр за сантиметром. Маркус не видел, как несся по коридору, даже не сняв с лица былую внешность.

Он не заметил и Дэйлу, которая ждала его на повороте.

— Чего ты добиваешься? — нагоняя его, поинтересовалась она. — Сначала велел привезти его сюда, потом подлечить, теперь пугаешь расправой над девчонкой. Я уже молчу о том, что девчонку ты тоже стращал расправами над этим парнем.

— Над двумя, — чисто механически поправил ее Биби, не сбавляя скорости. Женщина поспешила следом.

— Только не говори, что третьему ты тоже что-то скажешь. Маркус, успокойся, прошу. Объясни хотя бы…

— Слушай… — Мужчина резко остановился, — тебе прослушки не хватает в его палате? Может, тебе место под диктофон выделить в моем пиджаке?

— Не злись, я просто не понимаю твоих мотивов, — она нежно коснулась ладонью его руки.

— Поругать их надо, пока есть возможность, — прошептал Маркус. — Вагнер, ее стоит вернуть в клан. Фён многое сделает за такой подарочек. Телепат нам нужен будет для дела, сотрудничество должно быть стопроцентное…

Дэйла нахмурилась, обдумывая услышанное.

— А ГМО?

Биби помрачнел еще больше.

— Ждем результат генетического анализа. Если он действительно мой брат, буду думать…

— А если нет?

Маркус поднял на нее тяжелый взгляд и скривился.

— А ты как думаешь?

Женщина поежилась от его тона, застыла. Маркус же двинулся дальше по коридору и скрылся за поворотом. Наверное, не стоило затевать сейчас этот разговор. Но наблюдать за тем, как он сам себя пожирает, было невыносимо.

Подумав, Дэйла двинулась следом за Биби. Она собиралась услышать, о чем он будет говорить с Райго Иссиа. И отчего-то ее сознанием все больше завладевала мысль о том, что разговор этот ей не понравится.

Новый знакомый, Варф Ломэ, которого Ирраиль прозвал Неучем, развернул старика у самого подъемника. Как оказалось, у господина Биби появилось очередное странное желание. Прихоть, которую этот безумец хорошо оплачивал. Увы, Голиафа пришлось оставить в одиночестве. Ирраиль не противился такому положению дел и без препирательств позволил Неучу толкать свою коляску, а заодно вполуха слушал его умозаключения о предстоящей работе.

— Господин Биби желает полный генетический анализ, — вещал Варф. — Он хочет видеть перечень всех проведенных генных модификаций, отдельно список унаследованных мутаций. Если это клон, то господин Биби хочет знать полную генетическую картину родителя. По идее, все то же самое, что и с Тарисом Лаеном.

— Для этого мне нужен только образец его тканей, зачем мне его осматривать? — удивился Ирраиль.

— Желание господина Биби, — пожал плечами Неуч, толкая коляску мастера. Ирраиль задумался, невольно отмечая каждого вооруженного человека, прошедшего мимо.

Работа была непыльной и несложной, если не брать во внимание тот факт, что объект исследования владеет телепатическими способностями и содержится не в больничной палате, а в камере под охраной. К тому же напрягали вездесущие вооруженные люди. Это нервировало старика.

Неуч Ломэ больше ничего не говорил и молча вез мастера к тюремному блоку. А Ирраиль в свою очередь все больше хмурился, раз за разом прокручивая в голове сложившуюся ситуацию. Ему не нравилось то дело, в которое он влез. Свою роль сыграло предложение Димитрия и возможность возобновить официальную практику. Увы, ни в первом случае, ни во втором отказаться от работы уже невозможно, чревато неприятными последствиями. В случае с подпольной организацией — бесповоротными. Оставалось надеяться, что выпущенный на свободу Вито сделает то, для чего был задуман. И ситуация разрешится с той стороны, с которой ни Биби, ни его боссы не ожидают.

Тюремный блок встретил абсолютной тишиной и вооруженной охраной. Единственное место, так и не выкрашенное белым. То ли краски не хватило, то ли Биби не собирался им пользоваться вообще. Узкий коридор с одной стороны мог похвастаться абсолютно глухой стеной, а с другой каменными нишами и крепкими толстыми решетками. Единственный охранник выглядел привидением на фоне голой породы, отбрасывал глубокие тени в тусклом свете светодиодных ламп.

Варф невозмутимо катил коляску мимо пустых камер, направляясь к вооруженному человеку. Наконец он остановился перед охранником и молча продемонстрировал свой пропуск. И только после этого двинулся дальше. Они миновали еще несколько пустых камер, прежде чем достигли цели.

— Он, — шепнул Варф, указывая на дремлющего за решеткой парня, и развернул коляску. — Иссиа Райго, двадцать биологических лет. Официально свободный гражданин Сакской империи.

Старик чуть кивнул, принимая озвученное к сведению и думая о превратностях судьбы. Он был готов ко всему, но только не к этому. Когда он видел этого человека на видео, бегущим, подкошенным пулями, и подумать не мог, что знаком с ним. Теперь же этот факт был очевиден: за толстыми прутьями камеры лежал еще один пациент из предыдущей безбедной жизни. Искусственный человек, клон Нандина Абэ с видоизмененным лицом. Очередная совершенная им ошибка, неожиданно выплывшая из забытья, и которая, скорее всего, так же неожиданно туда канет.

В который раз за сегодня Ирраиль подумал о том, что мир действительно слишком тесен. Прошлое, каким бы оно ни было, все равно всплывает и дает о себе знать в самых неожиданных и неподходящих для этого ситуациях.

— Двадцать, говоришь…

— Да, по предварительным оценкам.

Цепкий взгляд мастера скользнул по внешности пленника, отметил, как воплотилась в жизнь собственная работа. Ирраиль помнил юнца, едва успевшего покинуть свою пластиковую утробу, младенца в юношеском теле с искусственно заданной программой поведения, существо, ничем не отличающееся от бионического робота. Сейчас же, спустя годы, перед ним был обычный взрослый человек. Черты его лица значительно изменились, подвергшись гормональной перестройке. Бледная кожа, покрытая испариной, все еще оставалась детской, искажая визуальную оценку возраста, тело, наоборот, вошло в окончательную свою форму. Ему не было двадцати, ему было ровно столько, сколько он прожил. Пятнадцать, ни днем больше, ни днем меньше. И несмотря на это, он был прекрасен. Мысль о том, что результат превзошел все его ожидания, необычайно потешила самолюбие старика, наполнила душу чистой детской радостью и легкостью.