Фердинанд шумно выдохнул и озадаченно взглянул на тридцать девятую…

— Похоже, у кого-то взыграло сногсшибательное чувство юмора, — хмыкнул он, — выясни о них все. Я хочу знать об этих шутниках каждую деталь, как можно скорее.

— Информацию предоставить письменно, устно или на носителе? — невозмутимо продолжила секретарь и чуть отклонилась в сторону, кода Фердинанд навис над ней.

— Можешь расписать отчетом бюстгальтер, сам проверю, а теперь уйди.

Девушка невозмутимо развернулась и исчезла, оставив после себя лишь аромат донельзя знакомых духов.

Фердинанд же раздраженно вышел следом. Ноги опять несли его на любимую балюстраду. Вид привычно умиротворял. Воздух успокаивал дыхание. Глупая шутка, позволительная между близкими людьми, не более. Был ли этот Маркус близким человеком? Отчего-то от этой мысли сердце забилось сильнее. Будь его брат, Маркус, жив, он бы давно дал о себе знать, искал бы встречи, а не ограничивался глупой шуткой спустя пятнадцать лет. И Фердинад рад был бы встретиться с ним. Он, император Сакской империи, отдал бы все, чтобы вернуть свою семью. Но, увы, это невозможно. Последний представитель из его рода носит в себе сознание чокнутого деда. И как бы это ни было больно, Фердинанд убьет его сам…

Абэ появился спустя десять минут. Похоже, тридцать девятая успела донести и ему чудную весть.

— Собираетесь отомстить за оскорбление? — поинтересовался он.

— Дело не в этом, — мотнул головой Фердинанд, прикуривая сигарету. — А в издевательском отношении к жизни, в цели, которую они определили созданному ими Вито… Ведь он будет одержим ею до самого конца.

— Разве не то же самое пытается сейчас узаконить Кальтэной?

— Это не то же самое, — возмутился Фердинанд.

— Абсолютно одно и то же, — Нандин был непреклонен. — Все то же неуважение, как вы говорите. Заведомо запрограммированная зависимость, рабство.

Фердинанд нахмурился.

— Ты же знаешь, зачем мы это сделали. Мы ловим на живца.

— Вот и вас кто-то ловит на живца, все теми же методами, — подытожил Абэ. Отмечая крайне раздраженное состояние своего воспитанника. — Это не просто шуточка, это спланированное заявление о себе. Вито — лишь инструмент, письмо, которое вы уже получили и верно восприняли. И вы действуете так, как они того хотят, — остро реагируете.

— Что ты предлагаешь?

— Действовать тихо и без шума, — ничуть не смутился Абэ и мягко улыбнулся, — как хищник на охоте. Не более и не менее. Вам посодействовать, или сами поохотитесь, мой император?

Фердинанд докурил сигарету и бросил бычок в урну.

— Поохотиться, говоришь… — вымолвил он, раздумывая над сложившейся ситуацией. — Свяжись с дэ Руж… пусть поторопится с открытием магазина, у нее неделя.

— Она не успеет.

— А меня не интересует, успеет она или нет, пусть свой воздух отрабатывает, — прошептал Фердинанд, — я обедать.

Абэ проводил его взглядом, а потом уставился на открывшиеся с балюстрады просторы. Решение Фердинанда было слишком спешным. С другой стороны, когда же ему делать ошибки, как не сейчас?

— Значит, придется еще и тихонько посодействовать, — решил Абэ. Впрочем, это была нетрудная задача. Трудней успеть все сделать в заданные Фердинандом сроки.

— Ждешь здесь, Кэйт, — велела Префект Клэр дэ Руж, остановившись возле кабинета Алека Швецова. А после начала расстегивать браслет коммутатора. — Без надобности не входить, на звонки не отвечать. И следи за тем, чтобы сюда никто не заглядывал. Неважно по какому делу.

— Даже если это будет советник? — удивился Кэйт. Женщина фыркнула и наконец и вложила ему в руку свой коммутатор.

— Особенно, если это будет он, — подтвердила она, вспоминая вредного омоложенного старика. — Если Марта выйдет на связь — сразу дай знать. Все, не скучай.

Дверь за ней закрылась беззвучно. Щелчка не последовало.

Оставшись в одиночестве, Кэйт привалился спиной к косяку и перекинул дорогую безделушку в другую руку. Вес был ощутим и не совсем приятен. Так, словно и не мелкое связное устройство, а добротный кирпич. Перекрутив ее пару раз на пальце, он лениво натянул браслет на руку и застегнул.

Дэ Руж была нервной с самого утра. А после звонка начальника Имперского бюро расследований Нандина Абэ и вовсе заметалась как ужаленная. За каких-то полчаса она перетрясла душу всем, до кого дозвонилась. И вот теперь полная непонятной холодной решимости префект Леополиса закрылась в кабинете с Швецовым.

Взгляд бывшего следователя скользнул вдоль коридора, отмечая легкую расслабленность прохожих. Речи их были чуть громче, а движения резче. Некоторые девушки цеплялись за Свона взглядами и хихикали в ладошки или друг другу на ушко, словно заметили что-то смешное.

Впрочем, Кэйта мало волновало, что рассмешило этих пташек. Все его мысли были заняты событиями последней недели. Экстренным вызовом в Высшую Военную Академию Леополиса, убийством, самозванкой, похищением задержанных ребят. А после нестандартные события нарастали как снежный ком: огнестрел, покушение, обезглавливание, пожар, побег и визит императора. В итоге в Леополисе проведут дикий эксперимент. Была ли это кульминация? Или, может, снежный ком все еще катится по наклонной и наматывает на себя все больше событий?

Кто знает… Ответа все еще не было. Возможно, стоило вернуться к началу и проверить все вновь. И ведь он, обладатель идеальной памяти, мог сделать это в любой момент.

Задумавшись, Кэйт Свон листал собственную память как книгу, вспоминал встречи, разговоры, места событий… Стоны, кровь, страх и непонимание прокрались в его мысли незаметно, воскрешая страшную картину того первого кошмарного дня до последней его составляющей…

«Спортивный зал Высшей Леополиской Академии был огромен. Сводчатый потолок, упирался краями в колонны, рядами стоящие у стен. Ажурные розетки широким поясом тянулись под ним, играли на свету причудливыми тенями от каменных листьев и цветов.

Матовая белая краска скрывала большую часть красоты, но взгляд то и дело цеплялся за нее, находил, отмечал. Красота помещения дивным образом будоражила, добавляла свою долю в охватившее тело волнение.

Стоило опустить взгляд, как он натыкался на абсолютно противоположную картину: изгвазданные кровью стены, покореженные столы, уничтоженная проверочная полоса. Каменный пол был в колдобинах, словно его обработали отбойным молотком. Прошло всего полтора часа с момента убийства. Кровь еще не успела высохнуть, а мебель — покрыться пылью. Штатный фотограф целил объективом в каждый угол, а криминалисты параллельно методично обрабатывали поверхности порошками в поисках отпечатков пальцев. Кто-то брал образцы крови из красноватых луж, а кто-то опрашивал свидетелей.

Кэйт застыл на том месте, где в последний раз стоял на своих двух погибший человек. Прикрыл глаза, припоминая же просмотренные видеозаписи.

В тот момент не ощущалось суеты. Вступительный экзамен был в самом разгаре. Ряды столов, за каждым экзаменаторы. Секретари сновали меж них, передавая папки с личными делами кандидатов на вступление на военный факультет.

Нестройные шеренги абитуриентов. Лаен выделялся среди них: был выше, тоньше. Он в нетерпении тер ладони о футболку, переминался с ноги на ногу, как будто едва сдерживался.

Открыв глаза, Кэйт Свон сделал пару шагов и поддел носком кусок пробки. Скорость триста четыре процента… Пси-фактор выше нормы… Время максимальной нагрузки — всего-то семь минут…

Развернувшись, Кэйт опять принялся блуждать между обломков, обходя кровавые пятна. Как его могли остановить двое обычных ребят?

За спиной послышались шаги, и Кэйт обернулся. Мужчина, стоящий перед ним, был без ошейника. Крепок, с изящной, но ненатуральной внешностью. Об этом свидетельствовал едва заметный маячок голографической маски. Последнее изобретение было исключительно серийным продуктом, подотчетным инструментом, созданным для тех людей, кто по какой-то причине родился без лица и не мог перекроить свою внешность до нормального состояния.