Райго на миг прикрыл глаза, обдумывая услышанное. Он ведь так и говорил, разве нет? Но говорить самому, и слышать со стороны, как оказалось, две разные вещи. Тарис больше не сомневался в элементарном. Но, похоже, это единственный вопрос, который был закрыт. То что оказалось "не важным", увы, было более сложным для понимания.

— Ты же знаешь, Тарис, я не в курсе, что там за информация, за этими блоками. Я не знаю, о чем рассказал тебе… Но я предельно точно осознаю, что когда тебе хреново, моя голова готова взорваться от боли. И сейчас я чувствую твой ад каждой клеткой. Тогда в больнице, я думал, сгорю вместо тебя. В фуникулере, глупо радовался, что ты все еще был под моим контролем. Я честно, пытался сделать все, чтобы ошейник не сработал, думал, это меня убьёт.

Тарис шумно выдохнул.

— Он бы не сработал, он сломан.

— Но твой ошейник…

— Это крайне нелепое объяснение твоего состояния, чтобы ты много не спрашивал, находился рядом и следил за мной… — он на миг запнулся. — Чтобы они следили за мной…

— А ментальная связь? Я и ты, мы словно создаём другое измерение.

— Подарок от предка, а может и от мастера… Твоего или моего, неважно, уже не разобрать… высшее взаимодействие двух телепатов… Сколько же всего в твоей голове за блоками… — Тарис усмехнулся и вскинул голову, прижался затылком к стене. — Я просто должен был умереть на той семейной встрече. Если бы умер, ничего не случилось бы. Не случилось бы ни тебя, ни меня, ни Наны… Ни тех убийств.

В сполохах маячка его глаза заблестели от влаги. Райго поспешил отвести взгляд и, наконец таки, поднялся с пола.

— Ты не должен так говорить, — прошептал он.

— Я уродец, Райго, твои воспоминания это только подкрепили, все мои попытки найти место для себя в этом мире, все тщетно… И не имеет больше никакого смысла. Будь моя воля, провалился бы сейчас сквозь землю.

Райго помрачнел, ему никогда не доводилось видеть Лаена в таком депрессивном состоянии. С этим надо было что-то делать.

— Так мы идём за Наной или нет? Если пожелаешь, я могу прикопать тебя здесь… Знаешь ли, главное в этом деле от чистого сердца пожелать, тогда у меня не будет выбора…

Тарис перевёл на него взгляд и неожиданно рассмеялся.

— Думаешь… Фердинанд так же управляет Абэ, желая или впадая под его контроль если есть опасность?

— Кто знает, — пожал плечами Райго и протянул ему руку, — мы идём?

— Пойдем, — Лаен крепко ухватился за протянутую ладонь и тут же был вздернут на ноги. — Ориентируясь на воспоминания Наны, в селение клана Вагнер, — чётко определил их путь Тарис. — А дальше наши пути разойдутся.

— Как пожелаешь, — прошептал Райго, впервые чувствуя его мысли как свои…

Наверное, Тарис что-то сломал в себе, а может сильно раскрылся. Иссиа был не против впервые его прочесть. И это было тяжело.

* * *

Потолок был все тем же, разительно белым и геометрически ровным. Шумно выдохнув Кэйт озадаченно моргнул, а потом резко сел. Взгляд выхватил положение тени на полу, цвет неба за окном, собственное тело, накрытое шерстяным одеялом. Темную обивку дивана, на котором он валялся.

Спал?

Кэйт никогда не спал, разве только от снотворного. И сейчас, рассеянно озираясь вокруг он понимал — да, неожиданно приключилось. На шее болтался все тот же ошейник, но как-то резко ставший легким. И тем не менее он был и Кэйт невольно отметил что боится к нему прикасаться.

— Отец сказал, он не взорвётся…

— Что? — Кэйт резко вскинул голову, встретившись взглядом с Вито, который сидел неподалеку. Мальчишка наивно хлопал своими длинными ресницами.

— Ошейник не взорвётся, — повторил он, после чего указал на стол, — отец его разобрал, откорректировал. Часть деталей на место не поставил. Но маячок в нем работает исправно. Он сказал, этого достаточно для отвода глаз.

Сказанное озадачило и все же волновало сейчас другое:

— Почему я спал?

— Не знаю, — честно ответил Вито и поднялся со своего стула, — отец коснулся вашей шеи, а потом вы уснули. Он велел вас покормить и предупредить, не вставать до заката.

— Я не могу так долго лежать, — прошептал Кэйт, поднимаясь на ноги.

Кэйт рассчитывал, что подловит группу Кирка и умыкнет Лэйн ещё на нижней станции восточного пути. Увы время давно перевалило за обед. Удобный момент был утерян.

— Мы ведь здесь одни. Куда ушёл мастер?

— Сказал, смотреть свой магазин.

Ответ и интонации были столь обыденные, что Кэйт едва не поперхнулся ими. Знал ли Вито, что это будет за магазин? Знал ли, что его братья и сестры, те кто будут созданы его отцом, будут лишь утолением желания для очередного толстосума?

— Ты… Будешь продан?

Вито замер, потом медленно повернул к нему свое резко побледневшее лицо:

— Я не вещь, а мастер — не предатель, — выпалил он, едва совладав с гневом. — Уходите… И пожалуйста, больше не говорите со мной.

Свон ушёл спустя пару минут, оставив мальчишку наедине со своими мыслями.

Ирраиль вернулся намного позже, когда небо окрасилось розовым. Грузно опустился в кресло и тяжело взглянул на паренька.

— Сядь, мальчик, нам надо поговорить, — голос мастера заставил Вито вздрогнуть и отвлечься от созерцания непривычной красоты за окном, от аналогий, порожденных его искусственной памятью.

— О чем, отец? — Вито послушно присел напротив. Смотрел на старика спокойно и ни о чем не подозревал.

— О твоём будущем. — Прошептал Ирраиль, взгянув ему в глаза. — Ты должен выслушать, не перебивая.

— Хорошо, отец…

Ирраиль говорил долго. Вито, прикрыв отяжелевшие веки, слушал.

Кэйт Свон не врал и не пытался оскорбить, он просто спросил то, что сам видел, подозревал. А Вито его прогнал. Перед Своном было стыдно.

Но стыд был малой частью тех чувств, что теперь распирали его разум.

Слова отца были подобны ударам, или тем его хирургическим сверлам, зондам… крючкам. Отец тянул ими душу и Вито каждой клеткой чувствовал как человеческое все больше покидает его.

Он будет продан — вот и вся правда.

Игрушка "Вито". Особенный и уникальный экземпляр.

— Добрый день, полковник, как ваши дела? — Поинтересовался Кэйт Свон, как только установилась связь.

Звонил Кэйт из телефонной кабинки, стены которой почти полностью состояли из полупрозрачного оргстекла. Увы, но в городской телеграф он был вынужден зайти после того, как не досчитался своего коммутатора. Забыл ли он его в гостиничном номере, или еще утром в казенной машине — бывший следователь вспомнить не мог. Проанализировать собственные действия за прошедшие сутки мешала головная боль. К сожалению, от последней не отвлекали даже поставленные задачи.

— Безпокоишся? — усмехнулся Мидлтон, находясь на другом конце провода. — Правильно делаешь. Время тревожное, базы висят и не обновляются. Даже дэ Руж не ехидничает, как обычно. Нервничает.

Свон нахмурился, похоже полковника сегодня достали по полной программе.

— Просто интересно, вернулась ли группа Кирка? — Объяснил он свой звонок, невольно касаясь свободной рукой прострелившего болью виска, а заодно и поправил капюшон, который начал сползать с головы. — А то слухи разные вокруг, один интереснее другого.

— Кэйт, это конфиденциальная информация, — напомнил бывший начальник и устало вздохнул. — Доступ может дать префект… Но она заперта. Все без изменений.

— Я так и подумал, — не удивился Свон и прислонился лбом к полупрозрачной стенке телефонной кабинки. Взгляд вылавливал силуэты людей, входящих внутрь телеграфа и качающуюся на хорошо смазанный петлях дверь. — У меня есть зацепка. Как смотрите на то, чтобы встретиться?

— Зная тебя, там не зацепка, а целый компромат, — в голосе Мидлтона проскользнул интерес, — что ты нарыл?

Маркус Соболевски прошёл мимо, и Кэйт дернулся от неожиданности.

— Созвонимся, — бросил он и повесил трубку телефона, невольно отметив, что действительно испугался. Кэйт не верил в такие совпадения. Осмотрелся в поисках его лысой подружки, но никого не заметил. Впрочем, если учесть о чем говорила этой ночью Клэр дэ Руж со своими гостями, то "Маркус" не обязательно должен им быть. Всегда есть вероятность, что это кто-то из рядовых исполнителей.