— Я… это… воды захотелось…

Кивнув, Зуев направился прочь. В темноте хлопнула входная дверь: ушел на улицу. Рита глянула в сторону кухни. Нет уж, попадаться на глаза его жене — никакого желания! Пришлось вернуться обратно. Впрочем, от услышанного Рите стало не до жажды.

Веру, к счастью, не разбудили. Она лишь слегка заворочалась, услышав, как открывается дверь. Рита со вздохом посмотрела на подругу в лунном свете. В голове эхом отдались слова Зуева. Такой заботливый отец. Все для того, чтобы Вера перестала быть одинокой.

«А мой? Или мертв, или сволочь», — подумала Рита. Она с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться: в душе заворочалась странная тоскливо-теплая зависть.

Сон отшибло окончательно. Рита провалялась до утра, глядя в потолок. В итоге, на экзамен она отправилась абсолютно вымотанной. Даже нервничать сил не осталось. Когда попался простой вариант, Рита слабо улыбнулась. Наверно, только благодаря этому она смогла выполнить задание.

К ее возвращению мама приготовила обед. Сев за стол, Рита подозрительно посмотрела на ароматные котлетки и картофельное пюре. Ничего подгоревшего или развалившегося, как постоянно в последнее время.

— Как все прошло? — Мягко спросила мама.

Она села напротив с легкой улыбкой на губах. Только взгляд выдал, бегающий и нервный.

— Э-э-э… да нормально. Хорошо, что к Вере поехала, отвлеклась и почти не волновалась, — с натянутой радостью ответила Рита.

Она уже привыкла контролировать себя, чтобы не выболтать фамилию подруги. И все-таки внутреннее напряжение осталось.

— Отлично, — веселый тон матери прозвучал так же неестественно. — Может, нам это… отметить как-нибудь?

— В смысле? — Непонимающе моргнула Рита.

Она замерла с вилкой в руке, едва расковыряв котлету. «С каких пор ее так интересуют школьные дела?» — Пронеслось в голове.

— Ну, знаешь, выбраться на природу, например, — мать передернула плечами.

Она отвела взгляд, взволнованно закусив губу. Похоже, сто раз прокрутила эту ситуацию в голове: уж слишком заучено прозвучала фраза.

— М… угу, — неопределенно выдала Рита, ничего не понимая.

Повисла гнетущая пауза. Наконец, мама сдалась и призналась:

— Паша говорит, это пошло бы нам на пользу. Провести время всем вместе.

Она вздохнула, и плечи чуть ссутулились, как у ребенка в ожидании наказания. Нахмурившись, Рита озадачено переспросила:

— Всем вместе?

В первый раз мама заговорила о том, чтобы провести время с кем-либо из своих мужчин «по-семейному». Еще и так осторожно, почти смущенно. Ошарашенная услышанным, Рита машинально положила в рот кусочек котлеты. Вкуса даже не почувствовала.

— Тебе нужно к нему привыкать, — более твердо сказала мама. — Он очень… серьезно ко всему относится.

Рита от неожиданности едва не подавилась. Глотнув, она медленно подняла взгляд.

— Хочешь сказать, вы собираетесь жить вместе?

— Я — взрослая женщина, с кем хочу, с тем и живу! — Мигом вспылила мама.

В ее взгляде мелькнула неуверенность. «Боится, что я буду бунтовать?» — Подумала Рита и не смогла сдержать невольную улыбку.

Впрочем, мама этого не заметила. Вскочив из-за стола, она раздраженно отошла к окну. Осанка стала напряженной, как натянутая тетива.

Рита тихонько встала со стула. Шагнув к маме, она осторожно коснулась ее плеча. Та резко повернула голову. Судя по вызову во взгляде, уже приготовилась отстаивать свое решение.

— Да я же не против! Это здорово! — Улыбаясь, Рита прижалась к маме. — Мне кажется, он очень добрый и надежный.

В ответ послышался тихий вздох облегчения. Заметно расслабившись, мать обняла в ответ.

— Это точно. С ним так спокойно, — сказала она теплым мечтательным тоном. — Еще и с работой обещал помочь, в их поликлинику устроить.

«Хорошо, если хоть у нее все наладится», — на душе у Риты почему-то защемило. Вспомнились Дима и Слава. Чертов любовный треугольник! Идиотское киношное клише, подкараулившее в реальности. Вздохнув, Рита немного вымученно улыбнулась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Вот и отлично.

Приехав за ними, Павел Аркадьевич предложил захватить гитару. Под строгим маминым взглядом желания ломаться не возникло. В итоге, половину дороги донимали мысли, как не сгореть от смущения, если придется играть.

«На фесте страшно не было… но там ведь с Димой», — со вздохом подумала Рита и снова проверила телефон. Ничего. Постоянные переписки с наглыми шуточками сошли на нет.

Пикник устроили в небольшой красивой роще. День выдался солнечным, и теплые лучи просочились сквозь кроны. Рита села на покрывало, расстеленное на траве, и опустила рядышком чехол с гитарой. Это не укрылось от взгляда Павла Аркадьевича, закрепляющего гамак за два дерева.

— Может, сыграешь?

Рита внутренне сжалась прежде, чем поняла: вопрос адресован не ей. Мама замерла в шаге от покрывала, держа прозрачный пластиковый контейнер. Похоже, она даже забыла о сэндвичах в руках.

— Я?.. Да нет, глупости, — на щеках загорелся румянец, как у робкого подростка.

— У тебя раньше хорошо получалось, — тепло улыбнулся Павел Аркадьевич.

— Правда, мам, давай! — Поддержала Рита. — Я так давно не слышала, как ты играешь!

Встав с покрывала, она забрала контейнер с сэндвичами. Мама метнулась взглядом по лицам и поняла, что от нее не отцепятся. Послышался обреченный вздох. Опустившись на покрывало, она подтянула чехол с гитарой. Темно-русые волосы свесились на лицо. Во взгляде проступила мечтательная отстраненность. Кончики пальцев скользнули по гладкой деревянной поверхности инструмента.

«И почему ты перестала играть?» — С сожалением подумала Рита. Впрочем, и так понятно. Разрушительные романы, пристрастие к алкоголю, постоянные вспышки эмоций — не до того.

Мама перебрала пальцами по грифу и коснулась струн. В сочетании с щебетом птиц и свежим воздухом музыка зазвучала особенно волшебно. А потом к гитарным переливам добавился голос.

Рита и Павел Аркадьевич заслушались, забыв о пикниковых делах. Она незаметно бросила взгляд на мужчину. Его губы изогнула легкая улыбка, а в глазах появилось особое тепло.

Когда мама доиграла, Павел Аркадьевич сказал:

— Мне всегда нравилось, как ты пела.

— Да ладно, ерунда, — немного смущенно отмахнулась она, отложив гитару. — Хотя тогда казалось…

Повисло молчание. Рита поспешила изобразить удивление:

— Неужели ты мечтала стать певицей?!

Сердце тревожно затрепетало в груди. «Только бы не догадалась про Кость», — испуганно вспыхнуло в голове. Хотя мама и так узнала о поисках, все равно устроила бы скандал. От натянуто легкомысленной улыбки быстро начали ныть щеки, и Рите захотелось стать невидимкой.

— Даже пыталась. Хотела уехать со знакомым рокером. Не вписалась в их мужскую группу, — передернув плечами, мама грустно улыбнулась воспоминаниям.

«Главное, не переигрывать», — напомнила себе Рита. Она выдала строго дозированную дозу восхищения:

— Ух ты! Никогда бы не подумала! А как его зовут?

— Да они непопулярные, ты не знаешь, — отмахнулась мама.

Стараясь выглядеть беззаботной, Рита взяла сэндвич и уселась на полосатый тканевой гамак. А Павел Аркадьевич расположился на покрывале, положив руку на согнутое колено.

— Но тебя, Ир, всегда тянуло к ярким личностям, — заметил он.

Рита мысленно прокрутила список. Зуев с тату и байкерским прошлым, влюбленный в творчество Кость… Она откусила сэндвич, попутно внимательно слушая.

— Это да, — со смешком согласилась мама. — Вспомнить хотя бы Мэтта.

Павел Аркадьевич с пониманием кивнул. Рита решила осторожно влезть в разговор.

— Мэтт? Он что… американец? — Спросила она с аккуратным любопытством.

Мама и Павел Аркадьевич, переглянувшись, рассмеялись. В их глазах появился одинаковый веселый блеск.