— Сколько пыла, — хмыкнул я. — Марбас знает о ваших чувствах, милорд?

— Да прекрати ты уже. Я не стою перед тобой в Циркуме, так что давай без церемоний. Когда он должен был явиться?

— Честно говоря, понятия не имею. Он обещал прийти, как только я буду здесь.

— Ну, ладно. — Кроцелл остановился, скрестил руки на груди, и его угольные глаза полыхнули гневом. — Торопиться некуда. Если он хотел встречи со мной, он её получит.

Я рискнул полюбопытствовать:

— Какие-то старые счёты?

— Если бы старые. Уверен, это он стравил нас с Салеосом — из-за того, что я пытался выяснить подробности о смерти Рэйен. Зачем ему это, если он и в самом деле хочет помешать Джеффри Тансерду? Ты уверен, что он был с тобой честен во время Вызова?

В моей памяти всплыло замечание Леви — мол, Дар можно обмануть, если говорить аккуратно… но речи Марбаса никак нельзя было назвать таковыми.

— Во всяком случае, напрямую он не лгал, — осторожно сказал я. — Какую цель он, по-вашему, преследует?

— Не знаю, — мрачно фыркнул Кроцелл, — и это невыносимо. Потому я и жду его с нетерпением, о да!

Он пнул хрустально звякнувший обломок скалы и глубоко вздохнул, выдернув из косы очередную прядь.

— Впрочем, если Марбас действительно может помочь нам вытащить Леви, я смирюсь с его обществом. На время.

Интересно, где сейчас маленькая мисс Дим?

Я уставился себе под ноги. Отдых кончился — в душе заворочалась привычная уже тревога. До сих пор мы всегда были вместе хотя бы здесь, в Ноо, но… не сегодня. Чем она занята?..

— Ты сильно волнуешься, — отметил сорок девятый Герцог.

— Ещё бы.

— А ведь ты не так долго её знаешь.

Я скривился самым невежливым образом:

— И что с того? Вас это беспокоит?

Кажется, моя злость только развеселила Кроцелла. Во всяком случае, улыбнувшись, он стал чуть меньше походить на отпрыска фурии.

— Всего лишь наблюдение. Что поделать, мы легко читаем и разумы, и сердца смертных, а защищаться от этого ты пока не умеешь.

— Тогда вы знаете, как обстоит дело.

— Знаю. И не осуждаю. Я сам пережил нечто подобное, встретив её мать.

Вот так новости.

Высказывать удивление мне, разумеется, не потребовалось — думаю, его можно было легко прочесть на моём лице безо всякого сверхъестественного чутья Герцогов.

— Они очень похожи, — усмехнулся Кроцелл, — поэтому я тебя понимаю. Вас учат, что нам нельзя верить, и в глубине души ты по-прежнему ждёшь от меня подвоха. Но я хочу помочь. Леви дорога мне так же, как и тебе.

— Я думал, вас связывает сделка.

— Ну мне ведь нужно было как-то объяснить своё вмешательство! Если бы эта сделка действительно существовала, неужели я мог бы оставаться в стороне целый год? Но нет, Рэйен так верила в Ассоциацию, что мы…

Кроцелл будто споткнулся и молчал почти минуту, пока беспокойный ветер поднимал вокруг его головы маленькую серебристую бурю.

— …мы поссорились, — наконец произнёс он. — И она запретила мне приходить. Не подчиниться я не мог — всё же она владела моей печатью.

Не зная, что сказать, я сполз с валуна, на котором сидел. Слова просто… не находились. И вряд ли могущественный дух нуждается в том, чтобы его обнял какой-то смертный.

— Эти печати — хрень собачья, — невпопад проговорил я, вспомнив мучительную горечь и злость на лице Марбаса.

Сорок девятый Герцог коротко кивнул:

— О да. Но я всегда буду благодарен Рэйен за то, что она не отдала меня вашим Октинимосам. Не хочу становиться ещё одним звеном в бесконечной цепи страдания, которую человечество куёт само для себя.

Мне стало кисло. Пришла на ум байка о том, что идею самоподдерживающейся ядерной реакции участникам будущего Уранового Проекта — и, скорее всего, не только им — продал один из Ангелов Её Величества. Откуда он раздобыл такой товар? Собственным потом и кровью выпытал у кого-то из Герцогов, разумеется. Симбиоз науки и магии, мечта средневековых светочей, состоялся. К сожалению или к счастью?

А чтоб я знал.

Небо вдруг начало темнеть, и мы с Кроцеллом одновременно подняли головы. Чёрт, даже я успел привыкнуть, что здесь не меняется ни погода, ни время суток. Откуда эти тучи, окрашенные ядовитым пурпуром?..

Светлячки, резвившиеся вокруг скал, потускнели и кинулись к земле, растворяясь в кустарнике маленькими стаями бликов. Ветер усилился. В его свисте мне послышался низкий вой.

И чёрная фигура с золотым пламенем вокруг головы, возникшая на тропе, не могла означать ничего хорошего. Я, конечно, узнал Марбаса, но предчувствие беды мешало мне испытать что-то, кроме глухого страха.

Глаза сорок девятого Герцога сменили цвет с синего на огненно-янтарный.

— Явился, наконец, — констатировал он. Его коса мгновенно распустилась, и пряди, мерцающие собственным светом, хлынули в пространство. — Ты должен мне объяснения. И много.

— Разумеется, — сказал Марбас, сверкнув зубами. — Ты узнаешь всё, Сорок Девятый, и даже больше, клянусь, но не сейчас.

Его горящий взгляд переместился на меня, и я похолодел. Что-то случилось…

— Плохие новости, хранитель. Вендева Бельторн в коме, а Джеффри Тансерд собирается осуществить Процедуру раньше, чем планировал.

Твою мать.

Я с надеждой прислушался к детектору лжи, но тот хранил насмешливое молчание. Небеса бурлили ядом и чернилами; меня охватила уверенность в том, что этот шторм — результат чего-то злого, неправильного…

Само мироздание дрожит от ужаса.

— Что произошло?..

— Леви Дим говорила с Вендевой Бельторн во сне и заставила её усомниться в верности Тансерда. Но когда Первая предложила перенести Инициацию, Тансерд атаковал её. Она была настороже, но…

Пятый Герцог на мгновение замолчал, помотал головой и сжал кулаки.

— Вендева Бельторн сможет вырваться, и Тансерд это знает. Именно поэтому Процедура вот-вот начнётся.

— Во имя мрака и бездны! — рявкнул Кроцелл, чернея лицом. — Я вмешаюсь! Этого нельзя допустить!

— Да, нельзя, — кивнул Марбас, — вот только что ты сделаешь?

— А что можно сделать?

Мой голос звучал сухо и как бы издалека. Я будто очутился в сером мире за пределами паники, ярости и боли. Наверное, так чувствует себя заряженный пистолет, направленный в чью-то голову.

Золотые брови Пятого Герцога дрогнули.

— У одного человека никогда не достанет силы справиться со всеми, кто встал на сторону Тансерда, ты ведь это понимаешь? Его поддерживает больше половины Высших, а остальные попадут в давно подготовленные для них ловушки. Наиболее способные лофиэли тоже будут с ним. Ситуация… непростая.

— Ты говорил, что у тебя есть идеи. Выкладывай.

Кроцелл вдруг оскалился и отвесил пинка ближайшему валуну.

— Ах, вот оно что. За этим ты хотел меня видеть, Марбас? Ты собираешься предложить Клятву Солицен?

— Да. А ты против? Мне казалось, Леви Дим важна для тебя.

— О чём речь, милорды? — осведомился я. — Кажется, у нас мало времени. Выражайтесь яснее.

— Процедура — не единственный способ для Герцога вдохнуть воздух материального плана, — сказал Марбас, чеканя каждое слово. — Клятва Солицен — это соглашение, которое позволяет нам частично использовать тела смертных. Подобный союз не даст тебе сил существа, сотворённого Процедурой, но… Высшие практики Ассоциации с тобой не сравнятся. Особенно, если Сорок Девятый примет участие. Вдвоём мы сможем больше.

— Вдвоём? Как это?

— Практик волен заключить соглашение хоть со всеми Герцогами одновременно… если способен выдержать. Ты же не думал, что это будет безопасно?

Я дёрнул плечами:

— Смеёшься? Конечно, нет. Но если вдруг у меня хватит сил, вам придётся шляться за мной по пятам всю оставшуюся жизнь?

— Нет, — подал голос Кроцелл. — Солицен предполагает, что практик и Герцог оговаривают момент, после которого связь распадётся. Пятый прав: опасность велика, и не только для тебя. Хоть это и не Процедура, но если ты умрёшь, мы тоже уйдём в небытие.

Марбас сощурил свои золотые глаза в его сторону: