— Лика, — протянула она ему руку и улыбнулась. И в какую сторону мы бросим кости? — сразу же взяла она быка за рога.
— Не знаю, — Лорман, правда, почувствовал, что совершенно не готов к этому странному вопросу
— Интересно, — возмутилась она, — кто из нас здесь мужчина? Я, что теперь, еще должна думать, что нам делать? Затащил меня черт знает куда и теперь разводит руками. Придурок, ты понимаешь или нет, что мне нужно домой? Повторяю для особо бестолковых, мне сейчас же необходимо ехать домой. Меня мать и так уже убивать будет, я же ей даже не позвонила, а если я здесь еще и разгуливать буду неизвестно с кем и неизвестно где…
— Прелесть, он у тебя просто прелесть, — незнакомая девица, кажется, её подруга подняла свой бокал с вином и предложила за это выпить.
— Скотина…
— Я не знаю, где мы находимся, но искать нас здесь ни кто не будет. Этого тоннеля нет, понимаешь? Кто его строил, те давно умерли. Сооружение забросили, а выход завалили.
— Ты хочешь сказать, — её глаза уставились на Лормана, — что мы отсюда не выберемся, да? Все так серьезно? — ирония в ее голосе не оставляла ни каких сомнений в том, что она про все это думает. — Может, еще скажешь, что нам здесь придется и заночевать?
— Может…
— В этом склепе?! — воскликнула она. — Ты в своем уме?! А люди где делись? — прошептала Лика и испуганно прижалась к Лорману. — Вообще, куда все делось к чертовой матери?
— Ты меня спрашиваешь?
— А здесь, извини, разве еще кто-то есть кроме нас?
— Не знаю… Только что были.
— И где они теперь? Испарились? — Лика рассмеялась нервным смехом. — Люди, блин, где-е вы-ы? — прокричала она в пустоту и затихла, прислушиваясь…
— Все уехали, — пошутил Лорман. — Быстро так, взяли, собрались и уехали.
— Сволочи…
Носилки, кроссовки, шлепанцы…изуродованные болью лица, еще теплые и уже холодные, смерть вперемешку с жизнью, скрюченные пальцы окостеневших кистей рук, блестящее золото разломанной оправки для камушка…Лорман вытянул руку и осторожно накрыл сломанную сережку. Кто-то наступил ему на кисть, но он этого даже не почувствовал. Лорман тоже наступает им на головы, но… Вот маленький мальчик с голубыми глазками и розовыми щечками схватился ручонками за уже посиневшую маму. Он наступает ему на голову, а тому хоть бы хны, нога проходит сквозь череп, ни какой реакции, кроха продолжает теребить мамину ладошку. Сбрендивший мальчик, мертвая мама…
Были и еще кадры, но Лорман их не запомнил. Все вдруг пропало и стало тихо, тихо… как в склепе.
День 3, эпизод 19
Эпизод XIX
— Проблемы?
Коршун поднял голову и увидел нависшего над собой полицейского.
— Нет, командир, все в порядке, — сказал он и снова повернулся к сидящей напротив него девушке. — Теперь…все нормально, — поправился он. — Немного переволновалась…
— Может, помощь требуется? — офицер с сомнением посмотрел на сидящую.
— Только что врач был, — соврал Коршун. — Сказали, что скоро пройдет, это шок…
— А то сейчас вызову.
— Не надо, сами справимся, да? — он взял обхватил её ладошки своими ручищами. — Сейчас немного посидим и двинем, правильно?
Рита, а это была именно она, лишь слегка кивнула в ответ, но этого было достаточно, чтобы полицейский посчитал свою работу выполненной и отправился дальше наводить порядок.
— Ушел? — спросил Коршун блондинку, из последних сил стараясь сохранять спокойствие.
— Ушел, — ответила та. — Уже и не видно…
Коршун взял пульт и переключил канал в телевизоре. События трехчасовой давности полностью забили в голове идущую по нему программу.
— Рита, ты меня узнаешь? — он снова вернулся назад на площадь. — Я приходил к тебе в больницу.
Девушка кивнула.
— Вот и хорошо, — обрадовался он. — Ты только не бойся, обратно тебя никто отправлять не собирается.
— Правда? — не поверила она, но в голосе все-таки блеснула надежда.
— Правда, — он улыбнулся.
— Я вам не верю.
— Тебя разыскивают, — он не стал оправдываться и что-то доказывать. — И, скорее всего, они уже знают, где ты…
— Оранжевые человечки?
— Все, — Коршун кивнул, — и эти тоже. Они, кстати, охотятся и за нами.
— Да, — сказала она и перевела сой взгляд на площадь, — они любят порядок…
— Я знаю, что с тобой случилось в метро, — Коршун сжал её руки, — и я верю тебе, я знаю, что все, что там с тобой случилось, было на самом деле.
Рита лишь скептически скривилась на это его заявление. Она сама себе уже не верила, а этот верзила…ей верил. Еще одному козлу от неё что-то понадобилось. «Был бы пистолет, — безучастно подумала она, — я бы его пристрелила, честное слово».
— Я тебе ничего плохого не сделаю, — продолжал он убеждать девушку. — В метро погибли люди, понимаешь?
Рита снова кивнула. Чего тут не понятного? Погибли и погибли…
— А ты уцелела…
— Мне тоже надо было? — Коршун снова услышал её голос, и это уже было что-то, появилась надежда.
— Ты можешь спасти других, — Коршун уже еле сдерживался, — понимаешь?
— Мне все равно, — девушка пожала плечами. — Они взамен спасут мою сестру?
— Нет, — офицер оглянулся. Другие полицейские пока к ним не приближались, но это пока… — Сестру они тебе не вернут, но…
— Меня совесть мучить не будет, пусть дохнут…
— Идут, — девица коснулась плеча Коршуна и кивком указала на приближающихся полицейских. — Пора сматываться…
Рита удивленно на неё взглянула, но ничего не спросила.
Коршун поднялся…
— Рита, — предпринял он последнюю попытку вразумить девушку, — если ты не пойдешь с нами, то ты пойдешь с ними. Там тебя точно ждет психушка, с нами же…
— Веселая жизнь, что почти то же самое…
— Не то же.
— У меня нет выбора?
— Похоже, что так…
— Что ж, — она стала медленно подниматься, — уж лучше с вами…
«Сегодня около одиннадцати часов дня — Коршун снова переключился на новости в телевизоре, — при следовании на работу машина премьер-министра столкнулась с большегрузным самосвалом, внезапно выскочившим на дорогу и перегородившим собой путь кортежу…» Глазастая брюнетка спряталась под телевизор, продолжая вести репортаж оттуда. Появились первые кадры дневной аварии на Кутузовском. Изуродованный Мерседес премьера с помятой крышей и капотом торчал из-под белорусского МАЗа… Испуганное бормотание водителя, показания свидетелей, версия прибывшего на место аварии полковника… Потом показали и самого пострадавшего. «У телевизионщиков сегодня день удался, — усмехнулся Коршун. — Футбол, метро, вот еще и этот сюжетик, и окошмаривать ничего не надо…»
Потом они залезли в какую-то чужую машину, которую он ухитрился завести без всяких ключей, спасибо хозяину, и вот уже, скоро как два часа торчали здесь, на этой Богом забытой улице в этой, временем убитой хрущевке, принадлежавшей какой-то Ритиной подруге. Ехать куда-то в другое место та категорически отказалась, но других вариантов и не было, разве что только в одну из двух разбитых квартир, расположенных друг напротив друга… «Восьмерку» они бросили на половине пути, чтобы не светиться и остальной путь проделали на троллейбусе, даже тачку из осторожности не стали ловить. Так вот они здесь и оказались; маньяк-убийца, психопатка и дура крашенная со своей сумкой.
В телевизоре снова показалось смазливое личико глазастенькой, только теперь оно уже вещало о зверском нападении на патрульную машину…
— Кто еще на кого нападал, — огрызнулся Коршун. — Сшибали бы деньги под знаком, до сих пор бы при деле были…
— Вранье все это…
— Что? — не понял он.
— Все, — сказала Рита. Она уже проснулась и сейчас стояла у него за спиной и тоже смотрела последние новости. — Не было там никакого премьера и шофера, я имею в виду того чувака, что в камеру лыбился, тоже там этого не было.
— Потом приехали, — пошутил Коршун.
— Не знаю, когда они там приехали, — Рита достала из свеженькой пачки, валяющейся на обшарпанном журнальном столике, мальборину и закурила. — Только когда я там была, их там не было… И телевизионщиков этих, — добавила она после секундной паузы, — тоже не было.
