Еще немного, и они уже были у цели. Ребята стояли, смотрели вверх и прикидывали, что делать дальше. Их первоначальные предположения оказались верны: выхода здесь действительно не было. Вернее, он был, но был, почему-то завален. На выходе творился такой же бардак, как и на входе.

— И что теперь? — Лика философски уставилась на обвалившиеся стены. — Пойдем назад?

— Да, — сказал Лорман. — Здесь мы все равно не выберемся. — Если весело шагать по просторам, по просторам…

— К единственной маме на свете, — добавила она, без всякой, правда, улыбки. — Как она там? Наверное, с ума сошла. Я представляю себе её состояние… Но я ведь не виновата, правда? — Лика устало привалилась к стене. — Мамочка, прости меня, пожалуйста.

Ребята повернули назад. И снова на пути груды металла и хруст стекла под ногами, развалины-вагоны и тихий ужас в сознании, что все предстояло начинать искать заново, и еще…зарождающийся страх перед новыми возможными потрясениями. Но самое страшное в их ситуации было то, что они перестали, вообще, понимать, где они находятся, и что с ними происходит. Что это, кошмар, сон или психическое помешательство? Что делать, куда идти? Где искать спасение? И есть ли оно, вообще, это спасение…

Шли молча. Лика старалась понять и принять действительность такой, какая она была, и поэтому молчала, переваривая все увиденное и только делая для себя какие-то выводы, а Лорман молчал просто по тому, что, вообще, не любил болтать.

— Который час? — спросила она, когда они выбрались уже на кольцевую линию.

— Начало первого …ночи.

— Существенное дополнение. Да-а, скоро спать, а мы еще не ели. У тебя, что еще осталось?

— Гамбургер, водка и вода.

— Отлично! — Лика истерически рассмеялась. — Начнем продолжение банкета! Пошли найдем, какой более-менее целенький вагончик, и поужинаем в нем.

— Хорошо, — Лорман не стал упираться. — Половинка бутерброда на двоих нам как раз сейчас не помешает.

— Хочешь растянуть удовольствие?

— Сама потом спасибо скажешь.

— И не надейся. У меня фигурка и без тебя нормальная…

— Я что, про фигуру?

Такой вагон, хоть и не сразу, но нашелся. Огонь его не тронул и он остался почти целым, то есть в нем остались даже сидения и стекла…на удивление. Правда, двери не открывались, и пришлось одно из стеклышек разбить, но зато внутри… Казалось, что вагончик только их и ждал. Весь такой чистенький и …свеженький.

Минуту Лорман провозился с остатками стекла, торчавшими из рамы, а затем, когда путь был безопасен и свободен, ловко, перекинув сначала одну ногу, затем другую, перебрался внутрь. Затем он помог перебраться в вагон Лике. Скок, спрыгнула она на пол, и вот уже двое пассажиров готовы были ехать дальше. Лика сразу же уселась на мягкое сидение, а Лорман стал водить лучиком по стенкам и потолку, взявшись свободной рукой за верхний поручень.

— Осторожно, двери закрываются, — сказала Лика. — Следующая остановка… — она вдруг замолчала, поразившись пришедшей в голову следующей мысли. — А следующей остановки, — девчонка испуганно посмотрела на своего друга, — следующей остановки, дорогие наши Лика и Эверт, к сожалению, не будет.

— Конечно, — Лорман не поддался на провокацию, — потому, что поезд уже приехал, — он вдруг рассмеялся, — и дальше не пойдет. Ну и черт с ним. Мы, все равно уже приехали и нам выходить. Ты лучше сюда смотри. Все цело: все окна, все плафоны, все сидения… В этом вагоне все осталось цело, представляешь? Там, — он полоснул лучом по окну, имея в иду станцию, — все вверх дном, а здесь…

— Ну и что, — девчонке, похоже, надоела его восторженность, — что здесь такого? Увидел целый вагон и балдеет. Крыша поехала? А тому, что там твориться, — она большим пальцем показала куда то себе за спину, — ты уже не удивляешься?

— Здесь все…

— Конечно, чему удивляться? — не дала она ему продолжить свою мысль. — Здесь все так и должно быть. Представить себе метро по-другому?.. Как-то и в голову, скажи, уже не приходит, правда?

Вместо ответа Лорман подошел к точке экстренной связи с машинистом и нажал кнопку.

— Эй, — прокричал он в микрофон. — Вы, что там, уснули, что ли? Двери откройте… Мы выходим.

Прокричал и направил свет на двери.

— Выкусил, — комбинация из трех пальцев смотрела прямо Лорману в лицо. — Откроют они тебе, как же. Трупы двери открывать не умеют!

— Ладно, — парень оставил машинистов в покое и уселся рядом с девчонкой. Открыл свой портфельчик, достал из него американский бутер и принялся осторожно его расщеплять на две плоских составляющих. Когда с эти было покончено, он одну половинку, завернув осторожно в бумагу, вернул на место, а другую протянул Лике. Запах мяса поплыл по вагону, под ложечкой засосало. Появилась явная угроза захлебнуться слюной или, что не легче, подавиться собственным языком.

— А ты?

— Я не хочу, — глотнул он. — Меня еще после вчерашнего воротит.

— Как хочешь, — девчонка не стала упрямиться, взяла протянутый ей бутерброд и принялась его кусать. Укусит и жует, укусит и жует… А запах…

«Ну, чего жевать? Глотай и все, — Лорман сглотнул. — Дурак, сам отказался, — крыл он себя последними словами. — Скорее бы ты уже нажралась, что ли… Ест и ест, ест и ест… И не подавиться ведь, а я еще целовал её. Генеральская сучка, только про себя и думает».

— На, — вдруг услышал он её голос. — Я здесь одна подыхать не собираюсь.

Второй раз в джентльмена парень играть предусмотрительно отказался. «На счет сучки, это я погорячился, извини. А все-таки, какие же они умницы, эти янки, — запихивая в рот остатки бутерброда, радовался он. — Такую вкуснятину придумали, так бы ел, ел и ел… Жалко, мало!». Челюсть двинулась второй раз, и во рту остался только его вкус. Бутерброд кончился. Лорман удивленно вылупился на свою пустую ладонь. Только что был и на тебе, уже нету. «Могли бы и побольше, что придумать…» Воду, тоже стали экономить, сделали только по глотку, и бутылка снова вернулась в сумку. Лика достала сигарету и закурила.

— Осталось одиннадцать сигарет, — выдыхая дым, пожалела она. — Пол сраного гамбургера и одиннадцать друзей Оушина.

— Чего?

— Кино было такое. Они там банк брали.

— Взяли? — Лорман растянулся на скамейке и заложил руки за голову.

— Взяли, конечно, — девчонка последовала его примеру. — Крутые ребятки.

— Денег что ли им там мало, еще и банк потребовался?

— Это же кино…

— Вот и я говорю, — парень как будто её и не слышал. — Столько бабок, а они там бедненькие, блин, все трудятся и трудятся. Хотят все, что ли загрести? Николсон, вон какой древний, а на пенсию не собирается!

— Точно, — согласилась Лика. — Не жизнь, а сплошная проблема…

— Трудно им там, — зевнул Лорман. — Все есть, деньги девать некуда.

— Я бы нашла, — вздохнула Лика. — Мне сколько не дай, все равно мало будет.

— А у меня, их никогда и не было, — усмехнулся парень. — Только начал немного зарабатывать и на тебе, завтра уволят, если не появлюсь.

— Папе скажу, не уволят.

— Конечно… если только твой па…па… раньше меня не приб…

Мальчишка вырубился, не заметив. Усталость взяла свое. Лика затушила сигаретку, повернулась на бок и тоже закрыла глаза. «Все будет хорошо, — сказала она себе. — Ты только не расстраивайся, все будет хорошо».

Ребята крепко спали, и когда открылись двери вагона, они, естественно, не видели и не слышали

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Эпизод I

— Далеко собралась?

Рывок и она почувствовала, как оказалась в чьих-то крепких объятиях.

— Пусти, — она попробовала вырваться, но не тут-то было. — Пусти, кретин, кому я сказала… — она стала лупить его в грудь своими маленькими кулачками. — Чего привязался, скотина…

— Так…

За её спиной гремели мелькающие вагоны, но ей их можно было уже не бояться. Эти вагоны ей вреда никакого уже принести не могли. Сегодня ей повезло. Сегодня…вагоны проехали мимо. Третий, четвертый, пятый… поезд останавливался. Шестой вагон, половина седьмого…все, поезд стал. Открылись двери, повалили люди. Одни стали потихоньку заполнять перрон, другие — вагоны.