— Помните ли вы ту давнюю историю с лишением капитанского звания шляхтича Тадеуша Бонавентура Костюшко? — спросил король своего постаревшего дядю.

— Который стал генералом американской армии и другом республиканцев Соединённых Штатов? — вопросом на вопрос подтвердил дядя, что с памятью у него всё в порядке.

— Вот, — протянул Станислав Август Понятовский князю письмо, — прочитайте. Жёны польских магнатов встали на защиту этого шляхтича и просто требуют от меня, чтобы я принял его на службу. Каково?! — король играл роль рассерженного монарха, и эта игра ему почти всегда удавалась. — Теперь жёны польских и литовских вельмож будут определять, кто должен служить в нашей армии, — с разыгранным возмущением передавал король содержание письма Михаилу Чарторыскому.

На это наигранное возмущение князь ответил доброй улыбкой и высказал интересное предложение, которого и ждал от него король:

— Ну и дайте ему генеральский чин и отправьте подальше от двора... и семьи Любомирских, — с понятием сложившейся ситуации посоветовал, улыбаясь, мудрый князь.

— Как?! Вы предлагаете включить Тадеуша Костюшко в список генералов для утверждения его сеймом? — ещё пытался «сопротивляться» король.

— Вот увидите, все будут довольны: Костюшко — полученным званием и службой, Любомирские — прекращением сплетен вокруг их семьи, а возмущённые паненки — справедливым королём, который выполнил их просьбу, — обстоятельно представил всестороннюю выгоду возможного королевского решения старейшина семейства Чарторыских.

«А я — всем вместе и, главное, опытным генералом, который, надеюсь, в будущем станет моим сторонником», — додумал, но не произнёс вслух король, хотя Чарторыский и так был уверен, что Станислав Август Понятовский примет нужное решение.

V

опыта лошадей генерала армии Речи Посполитой Тадеуша Бонавентура Костюшко и его верного ординарца Томаша поднимали пыль с дороги, ведущей к Пинску[31]. Именно в этот город Костюшко был определён на службу в должности командира дивизии после утверждения его сеймом в звании генерала. Король Станислав Август Понятовский принял верное решение, и уже через месяц после своего назначения на должность командира дивизии Костюшко скакал верхом к пинской городской ратуше, чтобы представиться местной власти.

Пинск был одним из главных белорусских городов, получившим Магдебургское право ещё в 1581 году, и являлся столицей пинской шляхты. Её лучшие представители мало чем уступали по богатству и знатности рода таким известным в Речи Посполитой родам, как Радзивиллы, Сапеги и Хрептовичи. Город находился на перекрёстке торговых путей из Польши в Украину и недавно получил особые привилегии от самого короля. Он посетил Пинск в 1784 году по приглашению одного из известнейших его жителей городского судьи Матеуша Бутрымовича, который красочно описал королю перспективы развития города и всего региона. После возвращения в Варшаву Станислав Август Понятовский отдал соответствующие распоряжения, из казны были выделены деньги, и уже через несколько лет Пинск стал одним из развитых в экономическом плане городов в государстве.

Ещё в молодые годы, закончив Пинский иезуитский коллегиум, Матеуш Бутрымович дослужился до капитана в армии Речи Посполитой, но в 1778 году был сокращён. Активный молодой человек не остался без дела и был приглашён в Пинск на службу Михаилом Казимиром Огинским, известным магнатом, гетманом Великого княжества Литовского. Матеуш Бутрымович оправдал доверие гетмана и вскоре дослужился до пинского мечника, а позднее стал пинским городским судьёй. Именно по его инициативе была проложена насыпная дорога «волынский тракт», ведущая из Пинска в Украину. Не без его участия был осуществлён и проект по созданию водного канала между реками Бугом и Припятью, по которому активно начали сновать баржи с традиционным товаром пинщины. Польский король заметил усердие городского судьи и по просьбе последнего приказал выдать Пинску финансовую помощь и гарантировал пинским купцам таможенные и налоговые льготы при торговле с Украиной.

Ещё на въезде в город Костюшко обратил внимание на красивый одноэтажный дворец с высоким цоколем с небольшим, но великолепным садом. Он по достоинству оценил архитектуру строения и отметил, как удачно вписался дворец в городскую уличную застройку. Сразу было видно, что хозяин этого великолепия, судя по всему, один из влиятельных людей Пинска с хорошим современным вкусом. И Костюшко не ошибся: этот недавно построенный дворец являлся собственностью городского судьи Матеуша Бутрымовича и получил в народе название «Мур».

Проехав с Томашем мимо доминиканского монастыря, генерал Костюшко направился к рыночной площади, расположенной недалеко от костёла Святого Станислава, чтобы там уточнить дорогу к ратуше, основной цели прибытия в этот город. Когда же лошадь Костюшко встала на дыбы, укрощённая твёрдой генеральской рукой, в его сторону удивлённо обернулась девушка, которая о чём-то спорила с торговцем рыбой. Молодое румяное лицо девушки, густые русые волосы и карие глаза сразу обратили на себя внимание серьёзного всадника, и он решил спросить нужное направление почему-то именно у неё.

— А не подскажет ли уважаемая паненка, как проехать к городской ратуше, — спросил генерал простую девушку.

Девушка, как можно было ожидать, не смутилась при виде важной персоны и, сверкнув озорны ми глазами, улыбнулась, а вместо ответа пойнтере совалась:

— А вы и есть тот самый грозный командующий дивизией, прибытие которого все ждут из Варшавы?

Теперь настала очередь удивляться генералу. Недолго думая, он легко соскочил с коня и, держа за поводья молодую и резвую кобылу, подошёл ближе к такой смелой и обаятельной незнакомке.

— А откуда вы знаете про командующего? — спросил Костюшко, пытаясь как-то продолжить разговор.

— Так про это весь город говорит, — не задумываясь, ответила паненка.

— А что ещё говорят про него в вашем городе? — спросил заинтригованный Тадеуш. Ему уже стало интересно, что известно про Тадеуша Костюшко обывателям этого небольшого городка, стоящего на перекрёстке торговых и военных дорог.

— Да всякое... — вдруг опустила глаза девушка и отвернула лицо в сторону, чтобы генерал не видел её лукавой улыбки и горящих от смущения щёк.

— И всё-таки, — не унимался генерал.

Девушка решительно взглянула на него и быстро выпалила:

— Одни говорят, что вы американец, другие, что литвин.

— Ну а третьи?.. — растягивал удовольствие от беседы новым вопросом Костюшко.

— Третьи, что вы холостой и будете самым завидным женихом в городе, — ответила паненка и звонко рассмеялась.

Костюшко, поддавшись обаянию молодости и задорному смеху, тоже рассмеялся, а за ними стал хохотать и Томаш, до сих пор сидящий на лошади и ожидающий очередной команды своего командира.

От души насмеявшись, 43-летний генерал вновь обратился к 18-летней девушке:

— Ну а всё-таки, как проехать к городской ратуше?

— Вон за той горой, — показала она рукой куда-то в сторону, — стоит костёл бернардинцев, а за ним вы увидите двухэтажный дом, а рядом много повозок и кучи навоза. Это и есть городская ратуша. Сразу найдёте, не заблудитесь.

Генерал опять улыбнулся, вскочил на лошадь и, обернувшись, после небольшой паузы спросил:

— А как вас зовут, любезная паненка, и откуда вам известны знаки отличия военных?

— Зовут меня Тэкля. Тэкля Журовская... Я дочь хорунжего Журовского. Потому и знаки у военных разбираю, — как-то уже несмело ответила Тэкля, опасаясь, что ей влетит от отца, если он узнает от кого-нибудь об этом разговоре с генералом.

Костюшко вздрогнул: так звали его мать, которая так рано стала вдовой, приняв на себя всю тяжесть домашних дел после смерти мужа, и которую он так нежно любил. Тадеуш тряхнул головой, отгоняя щемящие душу воспоминания, и вновь обратился к девушке: