Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«Эти отношения нужно срочно прекратить. Предстоящий визит Костюшко к королю ускорит его отъезд из моего дома, — опять вернулся от воспоминаний Сосновский в реальность сегодняшнего дня. — Однако, от греха подальше, надо переговорить с Тадеушем и предупредить его, чтобы закончил всякие занятия с дочерьми. Пусть готовится к отъезду», — решил магнат и незамедлительно позвонил в колокольчик, вызывая слугу.

— Ты вот что, — начал говорить Сосновский Янеку, когда тот после непродолжительного отсутствия опять появился перед глазами грозного хозяина, — о том, что видел, никому ни слова. Не то язык вырву.

— Всё понял, пане, — ответил слуга.

— Тем более об этом не должна знать моя жена, — добавил Сосновский после некоторого раздумья. — А сейчас позови ко мне пана Тадеуша.

Через некоторое время в кабинет Сосновского вошёл Костюшко. Увидев грозно сдвинутые брови своего покровителя, он понял, что что-то произошло, и то, каким тоном начал говорить с ним Сосновский, сразу подтвердило, что он не ошибся в своих догадках.

— Ну, Тадеуш, расскажи, как идёт учёба с моими дочками? Какие они делают успехи?

— Рано говорить об успехах, но занимаются они с удовольствием, — ответил Костюшко, удивившись язвительному тону, которым был задан вопрос.

— А чему ты учил сегодня в беседке Людовику на виду у всей прислуги?! — взревел Сосновский, брызгая слюной от злости.

Но в душе Костюшко был готов к такой реакции отца своей возлюбленной. С вызовом взглянув на хозяина дома, он решительно сказал:

— Я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.

Сосновский опешил. Он не ожидал от Костюшко такого прямого признания, а твёрдость его голоса и решительность смутили Сосновского. Сделав паузу и обдумав щекотливое положение, в котором он оказался, Сосновский уже мягче спросил:

— А как Людовика? Она тоже?

— Да, она тоже любит меня, — в тон Сосновскому уже спокойно добавил Тадеуш.

— Слушай меня, сынок, согласия от меня, а тем более благословения ты не получишь. И запомни, — изложил причину отказа Сосновский, — голубки не для воробьёв, а дочки магнатов не для шляхтюков. Ты понял меня, пан Костюшко?

Костюшко сразу сник и потупился. Да, он всё понял и сейчас судорожно думал, как ему поступить в сложившейся ситуации. Но отвечать Сосновскому на вопрос надо было незамедлительно:

— Я всё понял. Разрешите идти? — почему-то по-военному спросил он.

— Ступай. И не забудь, что через два дня ты уедешь на аудиенцию к королю и, независимо от результата этой встречи, навсегда покинешь мой дом, — жёстко пояснил свою позицию Юзеф Сосновский.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Костюшко быстро вышел. Мозг его лихорадочно соображал и обдумывал план дальнейших действий.

«Главное сейчас — это объясниться с Людовикой и рассказать ей о состоявшемся разговоре, а дальше... Дальше всё будет так, как решит она», — думал он, пересекая широким шагом длинные коридоры когда-то гостеприимного дома.

Вечером того же дня Костюшко встретился с Людовикой в условленном месте, о чём они договорились ещё до неприятного разговора с её отцом. Услышав о категорическом отказе отца, Людовика сама предложила:

— Я готова уехать с тобой хоть на край света.

На край света Костюшко увозить любимую не собирался, но предложил тайно уехать с ним из отчего дома и обвенчаться в каком-нибудь костёле. Людовика, не долго размышляя о последствиях такого побега, согласилась. Теперь Костюшко предстояло всё организовать и претворить свой дерзкий план в жизнь. Но сначала должен был состояться визит к королю, который поможет многое расставить по местам даже в этой ситуации.

XVI

Лабиринты свободы - V.png_2
 назначенное королём Польши время Костюшко прибыл к нему на аудиенцию. Станислав Август Понятовский с интересом смотрел на молодого человека, которого он с Чарторыским отправлял на учёбу во Францию. Перед ним стоял среднего роста симпатичный молодой мужчина около тридцати лет, гладко выбритый и без усов, в отличие от многих шляхтичей. В осанке Костюшко была явно заметна военная выправка, а на пальце его правой руки сверкал драгоценный перстень со странной символикой. Костюшко смотрел прямо на короля, и было видно, что того ничуть не смущало, что перед ним стоит первое лицо в государстве.

На самом деле Костюшко сильно волновался, но старался не подавать вида. Он лихорадочно повторял про себя слова просьбы к королю и ожидал, когда же тот начнёт говорить с ним.

— Пан Юзеф Сосновский просил меня, чтобы я принял вас. У вас есть ко мне просьбы, предложения? Излагайте, у меня мало времени, — поторопил король.

— Ваше величество! В 1769 году после окончания Рыцарской школы и получения офицерского патента капитана я был направлен вами во Францию для продолжения обучения. Там кроме основных дисциплин, по рекомендации князя Чарторыского, я изучал строительство мостов, шлюзов, дорог и каналов. А в последний год учёбы, благодаря финансовой помощи моих друзей, продолжил обучение в Швейцарии и Голландии. Теперь же, после пятилетнего отсутствия на родине, у меня нет возможности применить свои знания на практике, так как я не могу за 18 000 злотых выкупить себе офицерский патент в армии Речи Посполитой.

— У вас всё? — спросил король, выслушав длинный доклад Костюшко. — Так что же вы хотите конкретно от меня?

— Назначение на службу в какой-нибудь полк, а лучше в артиллерийский корпус.

— Вы женаты? — задал ещё один вопрос король. Заметив смущение просителя, король уточнил: — Вы обручены?

— Ни то, ни другое. У меня есть любимая, но её отец против нашего брака, — смущаясь ещё больше, ответил Костюшко.

Станислав Понятовский заинтересованно посмотрел на Тадеуша. Он понял, что здесь кроется интрига, а это чувство было так знакомо королю.

— Интересно, интересно... И кто же ваша избранница, и кто этот жестокий отец? — продолжал расспрашивать монарх офицера.

Костюшко оказался в сложной ситуации. Король ждал ответа. «Будь что будет», — решил он с надеждой, что король примет участие в судьбе влюблённых, а ему не придётся совершать того, о чём он договорился с Людовикой.

— Моя любимая — дочь пана Юзефа Сосновского, — выпалил он, с надеждой ожидая следующих вопросов от короля.

— У него их две. Какая из них? — последовал ожидаемый вопрос.

— Старшая. Людовика.

Станислав Понятовский с жалостью посмотрел на Костюшко. Он понимал, что вряд ли Сосновский отдаст замуж за этого шляхтича свою дочь. Помочь же Костюшко он не мог, хоть и хотел. Юзеф Сосновский был сторонником семьи Чарторыских, а давление короля на литовского магната в таком щепетильном вопросе не входило в его планы.

— А она любит вас? — спросил Станислав Понятовский из интереса.

— Любит. Наши чувства взаимны, — ответил Костюшко. По тону, с каким был задан вопрос, он догадался, что король сочувствует ему. Однако сам Тадеуш не решался просить короля стать посредником в этом жизненно важном для него вопросе.

Основная цель встречи с королём уже отошла на второй план. Разговор как-то неожиданно для обоих приобрёл совсем другое направление.

— И что же вы собираетесь делать? Ведь ваш покровитель, возможно, никогда не даст своё согласие на ваш брак, если он так уже решил? — король продолжал спрашивать, но ответ, который он услышал, огорошил его.

— Тогда мы повенчаемся тайно, и её отец не сможет пойти против воли Бога, — тихо промолвил Костюшко и опустил глаза, как провинившийся школяр.

Прямота и честность Костюшко поразили короля. Он с осуждением покачал головой, и несчастный влюблённый обречённо понял, что король не на его стороне.

— Я советую вам одуматься и не совершать роковых поступков. По законам Великого княжества Литовского за подобные действия вас могут привлечь к серьёзной ответственности. Вы даёте себе отчёт в том, что намерены сделать? — строго спросил Станислав Август Понятовский. Он искренне хотел предостеречь Костюшко от его опасных планов, и Тадеуш пожалел о том, что он доверился этому человеку.

34
{"b":"648143","o":1}