X

остюшко сначала прибыл в Париж. В столице Франции он задержался недолго: шумный и большой город его утомлял. Костюшко уже хотелось тишины и покоя, поэтому по приглашению Питера Цельтнера он с удовольствием переехал жить в его дом в небольшую деревню Бервиль в 20 милях от Фонтенебло.

Питер Цельтнер не долго оставался в Швейцарии после своего бегства из революционной Франции Вернувшись в Париж через пару лет, он нашёл там свою судьбу в лице очаровательной француженки Анжелики, белокурой парижанки небольшого роста с курносым носиком. А уже через год Питер стал отцом и был почти счастлив. Однако для полного счастья ему не хватало его привычного окружения: солдат. Поэтому Питер подумывал о том, чтобы предложить свои услуги в армии Наполеона, но пока воздерживался от этого шага Умудрённый жизненным опытом, он занял выжидательную позицию: ещё слишком много были неясного в будущем Франции, самого Наполеона Бонапарта и его армии. К тому же воспоминания о штурме дворца в Тюильри ещё долго не давали ему спокойно заснуть, а сцены резни швейцарских гвардейцев не раз являлись Питеру в кошмарных снах.

К сожалению для Костюшко, он не застал в Париже Яна Домбровского. Бывший командир дивизии во главе польских легионов с мая 1797 года сражался в Италии под командованием того же генерала Бонапарта.

Профессиональные военные ценились всегда и везде. Когда Ян Домбровский встретился с Наполеоном и представился ему, корсиканец сразу понял, с кем имеет дело и чем этот польский генерал может быть ему полезен. Умело используя его патриотические чувства, Наполеон, играя роль приверженца республиканских идей, в пафосной форме нарисовал создание целой семьи республик, объединённых одним союзом.

— Смотрите, всё зависит от нас с вами, — картинно жестикулировал Бонапарт. — Сегодня мы имеем республику во Франции, завтра — в Италии, через год республикой может стать и Польша... Но для этого необходимо победить всех, кто выступит против нас.

Увлечённый идеей возрождения своей родины, Ян Домбровский активно начал рассылать призывы всем полякам, создавая польский легион в составе Итальянской армии.

Тогда же он направил письмо и Костюшко.

— А этот корсиканец далеко пойдёт, — высказал своё мнение Костюшко, прочитав в газете сообщение о создании временного правительства во главе трёх консулов: Бонапарта, Роже Дюко и Эмманюэля Сиейеса.

— Я думаю, что это просто конец Французской революции, — добавил Питер. — Бонапарт теперь возьмёт всё в свои руки, а эти двое, Дюко и Сиейес, у него просто для компании.

Костюшко верно оценивал политическую ситуацию во Франции: реально власть сосредоточилась в одних руках, и это были руки первого консула. Франция опять приняла монархическое правление за основу государственного устройства, от которого отказалась совсем недавно — не прошло и десяти лет. А сколько было пролито крови, сколько было изготовлено новых гильотин... Теперь от республики во Франции осталось одно только имя.

— Ну а ты что собираешься дальше делать? участливо спросил Костюшко своего друга молодости.

— Я? Подожду ещё немного, и если Наполеон сумеет навести порядок во Франции и в армии, то я найду в ней своё место, — неуверенно ответил Питер.

— Я думаю, что сумеет, — подтвердил Костюшко. — Волей провидения Наполеон оказался в нужном месте и в нужное время и с выгодой для себя использовал этот исторический момент.

— Да, как-то ему удалось совершить всё так быстро и без проблем, — удивляясь ходу истории, раз вил тему разговора Питер. — Всю власть в устав шей от революции стране он захватил без особых усилий.

— Но теперь эту власть Наполеону необходимо удержать и укрепить. А что может сравниться с таким способом укрепления своего авторитета в государстве, как победоносная война? — спросил Тадеуш и сам же с грустью ответил: — Практически ничего... За последние две тысячи лет мир не сильно изменился. Так что в ближайшее время, я думаю, ты без службы не останешься.

В 1800 году на волнах Средиземного моря появились русские боевые корабли, чем вызвали беспокойство со стороны Австрии и Англии. И если до этого момента отношения между Россией и этими странами были натянутыми, то весной 1800 года они испортились окончательно. В то же время по дипломатическим каналам началось сближение России и Франции, с которой ещё совсем недавно русские солдаты воевали в Италии. Мало того, нетерпеливый Павел I начал обсуждать планы совместного похода на Индию для завоевания новых территорий. В качестве же подтверждения своих твёрдых намерений ещё до подписания соответствующего соглашения с Наполеоном он приказал полкам донских казаков выступить в поход.

И неизвестно ещё, началась ли бы война 1812 года, состоялось ли бы величайшее в истории того времени сражение под Бородино с последующим сожжением Москвы, присоединила ли бы Англия к своим многочисленным колониям огромные территории далёкой Индии, десятилетиями выкачивая из неё несметные богатства, если бы этим планам Павла I суждено было сбыться. Но, видимо, не судьба.

11 марта 1801 года в России произошёл очередной переворот: император Павел I был предательски умерщвлён в Михайловском замке. Заговорщики, гвардейские офицеры, ворвались в покои российского императора и потребовали, чтобы он отрёкся от престола в пользу своего сына Александра. Павел I понимал в этот момент, что живым от этих наглецов и предателей ему в любом случае из этих покоев уже не выйти. Он решил не продлять минуты своей жизни, упрашивая палачей не убивать его, и категорически ответил отказом. Тогда один пьяный гвардеец стал душить его шарфом, а другой ударил в вист, тяжёлой табакеркой.

Сбылось предсказание инока Александре Невской лавры Авеля, которого в народе прозвали Вещим. Когда-то при встрече с императором Павлом I он предупредил его: «Коротко будет царствование твоё, и вижу я, грешный, лютый конец твои На Сафрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей...»[48].

Возможно, перед смертью Павел I и вспомнил пророческие слова монаха и пожалел в какое-то мгновение о том, что отпустил в тот вечер свою охрану — караул конногвардейцев, присутствие которых могло сохранить ему жизнь.

Заговорщики попытались привести гвардейские полки к присяге новому императору Александру, но на слова офицеров: «Радуйтесь, братцы, тиран умер» солдаты отвечали: «Для нас он был не тиран, а отец». И только тогда, когда делегация из двух солдат была впущена в комнату для осмотра тела и подтверждения смерти Павла I, гвардия присягах ла его сыну.

Опираясь на руку обер-шталмейстера Муханова, бледная императрица Мария Фёдоровна подошла к комнате, где покоилось тело её мужа. Сын Александр и дочь Елизавета следовали за своей матерью в ожидании страшного мгновения, когда они увидят мёртвое тело своего венценосного отца.

Мария Фёдоровна не пролила ни слезинки, увидев тело мужа, не бросилась с рыданием на его ложе, не заламывала от горя руки и не голосила, как это принято в таких случаях среди русских женщин. Немка — она и в России немка. Думая о чём-то своём, она просто стояла с широко открытыми глазами и молчала. Но вдруг, повернувшись к Александру, уже вдовствующая императрица твёрдым голосом сказала ему по-русски: «Теперь поздравляю, ты император». Эта фраза прозвучала как обвинение, и сын резко повернулся к матери. Их взгляды встретились, и Александр, поняв истинный смысл только что произнесённой фразы, в волнении упал в обморок. Но на императрицу припадок сына не произвёл впечатления, и она без признаков волнения за его состояние спокойно взяла под руку Муханова и удалилась из страшной комнаты.

В первые дни гвардейцы-заговорщики чувствовали себя героями. Они открыто рассказывали о своих подвигах и представляли себя спасителями отечества. Но нашлись и такие офицеры, которые открыто осуждали их и называли цареубийцами, в результате чего произошло несколько дуэлей.