Обо всём этом священник знал и поэтому не стал уточнять подробностей тех событий, за что Тэкля была ему благодарна. Быстро собрав сыновей и дорогу, она, исповедуя всю жизнь православие, низко поклонилась священнику-католику, который принял участие в жизни её детей, и отправилась в тот же день с ними домой. А католический священник благословил православную женщину, перекрестив её вслед, желая ей благополучно добраться до своего поместья и справиться со всеми трудностями, которые легли на хрупкие женские плечи в это нелёгкое и смутное время.

V

осле блистательного общества при французском дворе и бурной парижской жизни, полной любовных романов, Станислав Понятовский направлялся в столицу России, грустно посматривая в тусклое окно кареты. Небольшие русские деревни, болотистая местность и пёс, стоящий сплошной стеной, тем более не могли улучшить его плохое настроение. «Скорее бы добраться до Санкт-Петербурга», — думал Понятовский, уныло разглядывая необъятные российские просторы. Ему не терпелось скорее прибыть к месту назначения и окунуться в новую для него среду, блистать (Станислав был уверен, что так и будет) уже в новом обществе.

Старанием влиятельных родственников Чарторыских, которые внимательно следили за дипломатической деятельностью Станислава Понятовского, он получил должность литовского стольника при дворе российской государыни Елизаветы Петровны и принял её как необходимость для продолжения своей карьеры. При этом Станислав Понятовский понимал, что попасть ко двору российской императрицы ему было не так просто. Именно там велась большая политическая игра и плелись клубки дворцовых интриг, существенно влияя на европейскую политику в целом. Поэтому молодой карьерист понимал, что Чарторыские возлагают на него большие надежды, направляя его в Россию. Именно здесь, в этой загадочной для многих европейцев стране Станислав Понятовский сможет приобрести тот опыт и связи, которые помогут ему получить корону, о которой в то время молодой дипломат даже и не Думал.

Но в должности литовского стольника Станислав пробыл не долго: благодаря своему уму, образованию и внешности, которой он покорял женские сердца (Станислав Понятовский был красивый мужчина с особой элегантностью и изяществом светского вельможи), вскоре он становится секретарём при английском посольстве в Петербурге.

Станислав был очень доволен новым назначением: частые светские приёмы, балы и разного рода придворные развлечения позволяли ему много общаться не только в рамках дипломатического этикета, но и налаживать полезные контакты с лицами женского пола, которые принадлежали к высшему российскому светскому обществу. Через такие связи он черпал в изобилии нужную ему информацию, плетя свои нити политического шпионажа, или просто пользовался ими в своё мужское удовольствие.

На одном из таких светских приёмов Станислав встретил женщину, которая в его дальнейшей жизни постоянно будет играть основную роль. Это она приведёт его к правлению государством в самом центре Европы, это благодаря её влиянию и желанию Станислав Понятовский станет королём Польши, а позднее по её же воле потеряет навсегда корону, станет изгнанником до конца своих дней и умрёт вдали от родины.

В то утро Станислав был весел и бодр. Он с удовольствием вспоминал вчерашний бал в Петродворце. В его воспоминаниях возникало лицо одной из фрейлин императрицы Елизаветы, с которой он сблизился в тот вечер, а потом и другие части её тела, которые предстали перед Станиславом уже после бала в одной из многочисленных укромных комнат дворца.

На балу присутствовало много иностранцев, а также дипломатов со своими секретарями и переводчиками. Не обошла вниманием это светское мероприятие и молодая пара супругов — наследник российского престола Пётр с великой княгиней Екатериной, бывшей принцессой Анхальт-Цербстской. Понятовский сразу обратил внимание на их отчуждённость: они как будто совершенно чужие сидели на своих местах, наблюдая за присутствующими на балу. Рядом с великим князем стояли несколько бравых гвардейских офицеров, с которыми он о чём-то весь вечер болтал. Не стесняясь в выражениях, он указывал пальцем на фрейлин государыни и, видимо обсуждая их женские прелести, противно хихикал при этом. А великая княгиня Екатерина сидела рядом, не обращая внимания на подобное поведение своего супруга, и делала вид, что она ничего не слышит и не видит.

У неё было грустное лицо и такие же грустные глаза, которые блестели от наполнявших их слёз. Понятовский понимал её: молодая красивая женщина должна делить ложе с этим... Станислав даже затруднялся подобрать слово, характеризующее великого князя. Все придворные прекрасно знали, что государыня не раз вела разговоры с князем о его проблемах как мужчины. Ей нужен был следующий наследник российского престола, желательно при её жизни.

А вместо того, чтобы решать этот вопрос с молодой и красивой женой, выполняя свой супружеский долг на благо отечества, великий князь уединялся в большой комнате для игры с солдатиками или общался с гвардейскими офицерами из охраны, пьянствуя с ними и пошло обсуждая свои несуществующие победы над женщинами. И так продолжалось долгих десять лет!

Впрочем, одну победу он всё-таки одержал: любовницей наследника престола стала фрейлина государыни Екатерина Воронцова, поведение которой вызывало умиление у великого князя: она ругалась нецензурно и курила табак. Будущий император, уже никого не стесняясь и не скрываясь, спал с ней и по-своему был привязан к этой дурочке: всё-таки это была его первая женщина.

Но когда наконец-то 20 сентября 1754 года у великой княгини Екатерины родился долгожданный ребёнок и будущий наследник российского престола Павел, государыня Елизавета сразу отобрала ребёнка у молодой матери и передала его под присмотр и на воспитание придворным мамкам.

— Даже и не думай об этом, — заявила государыня Елизавета Петровна великой княгине, когда та попыталась дать ей понять, что она всё-таки родная мать младенцу Павлу и имеет право лично заниматься сыном. — Твоё дело родить ещё одного ребёнка. А как это у вас получится, думай сама. Не маленькая, потрудись на благо государства российского, — добавила, как отрезала, матушка-государыня, и на этом весь разговор о правах и обязанностях великой княгини закончился.

Про все эти события двора российской императрицы Станислав Понятовский был наслышан от разных особ женского пола, а также от своих информаторов, которых он успел приобрести среди окружения императрицы Елизаветы и приближённых ко двору русских вельмож. Во время хорошего застолья в присутствии красивых и избалованных придворных барышень при разговоре у многих дворцовых чиновников развязывался язык. Они теряли осторожность и выдавали столько информации для Станислава Понятовского о жизни высшего русского общества, что он чувствовал себя при императорском дворе Российского государства, как рыба в воде.

Станислав Понятовский посмотрел на себя внимательно в стоящее напротив его кровати зеркало. Это было большое прекрасное зеркало венецианских мастеров. В нём он увидел отражение лица молодого красивого мужчины с носом древнеримского кесаря с небольшой горбинкой. И хотя это лицо было немного опухшее после бессонной ночи и выпитого вина, но в целом смотрелось неплохо. У этого мужчины была благородная фигура и достойная осанка, добрый и меланхолический взгляд, который почему-то привлекал внимание многих женщин. А красивые руки и серебристые волосы делали Понятовского просто неотразимым среди женского общества.

Сладко потянувшись, молодой дипломат позвонил в колокольчик.

— Принеси мне воду, буду умываться, — сказал вельможа слуге, вошедшему на его зов. Потом, присев на кресло рядом с венецианским зеркалом, Понятовский начал расчёсывать густые длинные волосы. Занимаясь своим туалетом, Станислав опять вспомнил про Екатерину: высокая брюнетка с ослепительно-белой кожей, нос греческий, красивые руки и тонкая талия, лёгкая походка.