Суворов своими успешными военными победами практически завершил разгром конфедератов. Он осадил Краков, который не так давно был захвачен ими с помощью французов, и сделал в его стенах два пролома. Под угрозой наступления голода защитники древнего города вынуждены были сдаться. Сдача русским войскам Кракова явилась началом конца гражданской войны в Речи Посполитой.
После того как Казимир Пулаский, обвинённый в участии в покушении на жизнь короля, оставил крепость в Ченстохове, Суворов и здесь быстро занял её со своими солдатами. Лянцкорона и Тынец сдались уже австрийцам. Фактически на этом и закончилось движение Барской конфедерации, родившееся под лозунгами в защиту Отечества в феврале 1768 года.
Результаты этого героического шляхетского движения, полного политических ошибок, были для всей Польши плачевны. После первого раздела Речи Посполитой государство потеряло почти третью часть своих территорий с четырьмя миллионами населения. Оккупация её земель войсками союзников не встретила сопротивления ни среди шляхты, ни среди простого народа: люди устали от четырёхлетней гражданской войны. Материальная нищета и нищета духовная парализовали их, не вызывая никаких патриотических настроений. Все жаждали мира и были готовы подчиниться любому завоевателю, который бы остановил войну и навёл хоть какой-нибудь порядок в этом государстве.
Тысячи конфедератов были сосланы в Сибирь, а всего Речь Посполитая потеряла за эти годы около 100 000 мужского населения, способного оказывать вооружённое сопротивление и защищать свою родину. Из-за нищеты и разрухи тысячи польских семей искали для себя счастья и лучшей жизни в соседних странах. А тех мужчин, кто оставался на оккупированных Пруссией территориях, вылавливали и продавали, как скот, в прусскую армию.
Не лучшее положение было и на территории, оккупированной русскими войсками. Имения богатых конфедератов, которые были убиты во время этой войны или сосланы в Сибирь, подвергались разграблению со стороны русских офицеров и даже солдат. Опустевшие деревни, голодные скитальцы, дети-сироты.
А что же король Польши? Он оказался в сложнейшей для себя ситуации. С одной стороны, полная апатия общества, с другой — послы трёх стран-захватчиков навязали Речи Посполитой новую форму правления и новую конституцию. Она ставила своей целью установить такое положение в стране, которое бы обеспечивало её зависимость от России.
XIV
остюшко постоянно вёл переписку с Юзефом Сосновским в течение всех пяти лет своего проживания за границей. Он-то и сообщал Тадеушу в своих письмах обо всех событиях в стране и её проблемах. А так как армия Речи Посполитой вследствие последних событий была существенно сокращена, Сосновский рекомендовал Костюшко продолжать учёбу если не во Франции, то в любой другой стране Европы и даже предлагал свою материальную помощь.
Посоветовавшись с друзьями, Питером и Францем Цельтнерами, Тадеуш принял решение отказаться от очередной помощи Сосновского. Проживая в крупнейшей столице Европы, он начал давать уроки фехтования, так как на данный вид услуг в то время был большой спрос. Накопив немного денег, Тадеуш взял дополнительно ссуду у своих друзей и оправился с ними в Италию, а затем к ним домой в Швейцарию в Салюрн. Там Костюшко долго не задержался и поехал в Голландию и Англию, где пробыл около года. Эти страны в маршрут своих путешествий он выбрал не случайно: в Голландии Костюшко изучал мелиорацию и строительство каналов, а в Англии — возведение земляных укреплений, что в дальнейшем ему очень пригодилось.
Но пришла пора возвращаться домой. Во-первых, большего, чего достиг Костюшко во время своего зарубежного обучения, он получить уже не мог, а во-вторых, просто закончились деньги. И, наконец, Тадеуш по-настоящему заскучал по дому, по родине. Костюшко всё-таки надеялся, что с таким багажом знаний он всё-таки найдёт себе применение в армии Речи Посполитой, и был готов служить своей родине на любой должности. К тому же Юзеф Сосновский в своих письмах намекал ему, что на первое время Тадеуш может остановиться у него дома и обещал не оставить без дела.
За прошедшие годы обучения и зарубежных путешествий Костюшко из двадцатичетырёхлетнего молодого человека превратился в мужчину, имеющего солидный по тем временам багаж знаний и владеющего в совершенстве пятью языками. Но, к большому сожалению, этот красивый и образованный человек по-прежнему был беден и одинок, так как не встретил за это время ту, с которой он мог бы связать свою судьбу. Возвращаясь на родину, Тадеуш в душе надеялся, что фортуна опять ему улыбнётся, как это было ранее. Он был уверен, что найдёт себе место службы и ту единственную, которая пройдёт с ним эту жизнь до конца.
В один из тёплых летних дней 1774 года по лесной дороге ехала почтовая карета, в которой сидели четыре пассажира. Одним из сидящих в карете был будущий генерал армии двух, совершенно разных государств Тадеуш Бонавентура Костюшко. Карета только что пересекла уже новую границу Речи Посполитой, и Тадеуш жадно вглядывался в окружающий его мир, который он покинул несколько лет назад. Проезжая через одну из деревень, возница остановился на отдых и для замены лошадей. Все пассажиры вышли из кареты поесть и размять свои мышцы, затёкшие в долгой дороге.
Выйдя из кареты и осмотревшись вокруг, Костюшко обратил внимание на то, что большая с виду деревня была практически безлюдна. Он почти не встречал детей, не было видно и стариков, сидящих обычно в летние дни возле своих изб, согревая под тёплыми солнечными лучами свои старые кости. Только один мальчишка лет восьми, весь чумазый и худой, в старой и рваной рубашке до пят стоял перед каретой и с интересом смотрел на приезжих. Постояв минуту и заметив, что Костюшко тоже рассматривает его, мальчишка подошёл к нему и протянул руку.
«Может, дать ему мелкую монету», — подумал Тадеуш и достал свой кожаный кошелёк. Вынув оттуда монетку, Костюшко протянул её мальчику. Но тот даже не обратил внимания на деньги и продолжал держать руку ладошкой вверх. Только тогда до Костюшко дошло, что мальчик просит еды. Тадеуш быстро достал из дорожной сумки кусок хлеба и протянул его попрошайке. По той скорости, с какой мальчишка ухватился за хлеб и стал запихивать его в свой маленький рот, было видно, насколько он был голоден. Глаза мальчика вдруг стали злыми и колючими. Он с жадностью откусывал большие куски хлеба и глотал их, почти не жуя. При этом озирался по сторонам, словно боялся, что кто-нибудь сейчас подойдёт и отберёт у него этот кусок жизни.
На глазах у Костюшко навернулись слёзы: весь вид мальчика говорил, что его уже давно никто не кормил. Наверняка, он был либо сирота, которых в это время в Речи Посполитой стало достаточно много, либо он был из большой семьи, где всех накормить досыта не всегда удаётся. Тадеуш сразу почему-то вспомнил тех крестьян из своего далёкого детства, которые приходили к его отцу просить о милости. Они тоже хлопотали за свои семьи, за своих детей, но Людвиг Костюшко тогда прогнал их со двора. А вскоре крестьяне взбунтовались и пошли против своего пана.
— Панове, прошу садиться, — раздался голос извозчика, и все принялись поудобнее усаживаться в карете перед дальней дорогой. Тадеуш тряхнул головой, отгоняя воспоминания детства. С жалостью посмотрев ещё раз на мальчика, он хотел погладить его по голове, но мальчик уклонился от ладони, которая только что дала ему такой желанный хлеб. Развернувшись, он быстро побежал куда-то но пыльной деревенской дороге и вскоре скрылся за углом ближайшего дома.
— Прошу вас садиться, пане, — ещё раз обратился уже только к Тадеушу возница. Костюшко снова посмотрел в сторону убежавшего ребёнка, поправил камзол и направился к карете. Его спутники недовольно смотрели на него: сколько можно ждать, все уже давно готовы были ехать. Но Костюшко не обратил на это внимание, а всё ещё думал о мальчике и о том, как его встречает родина, в которой он уже начинал чувствовать себя чужим.
