— Привет, парни! И не лень вам ходить в такую ночь с ружьями наперевес! — поприветствовал английский майор своих врагов. — Может, лучше было бы сейчас проводить время в постели со своими крошками?

«Парни» были простые, но службу свою знали и поэтому не вняли предложениям странного всадника, а один из них спросил незнакомца:

— А ты кто такой, что даёшь нам советы, когда и с кем нам проводить время?

Говоривший был сержантом и, по-видимому, являлся старшим патруля, поэтому все переговоры сразу взял на себя. Он подошёл поближе к всаднику, внимательно осмотрел его с ног до головы и повторил вопрос:

— Какого чёрта ночью один здесь бродишь, когда добропорядочные люди давно спят? Слазь с лошади. Быстро.

Солдаты наставили на задержанного ружья, и Джон Андре быстро соскочил на землю. Он суетливо начал искать пропуск, который ему выдал совсем ещё недавно Бенедикт Арнольд, но чёртова бумага никак не находилась. Андре почувствовал, как на лбу выступили капли холодного пота, и на какое-то мгновение запаниковал. Однако через секунду, нащупав спасительный пропуск, он снова заулыбался, вытащил его и протянул старшему. Сержант принял протянутую бумагу и осторожно начал её разворачивать. Поворачивая лист к лунному свету, он попросил второго солдата:

— Слушай, я ничего не вижу. Посмотри, вдруг, ты сможешь прочитать, что здесь написано?

Второй солдат, приняв бумагу от своего старшего, сначала внимательно и, как показалось Андре, очень долго её рассматривал, пытаясь вникнуть в суть текста. Наконец и он оторвался от изучения листка и произнёс:

— Я тоже не могу разобраться. Попробуй прочитать ты, — обратился он к третьему солдату, совсем молодому юноше-новобранцу.

— А я вообще-то неграмотный, — робко ответил третий, и Джон Андре с ужасом сообразил, что его просто так, судя по всему, уже не отпустят. Он сделал ещё одну попытку договориться с этими тупыми фермерами в военной форме.

— Дайте мне, я вам всё прочитаю, — начал было он говорить и протянул нетерпеливо руку за бумагой, — ведь под светом луны всё видно.

Но старший патруля резко перебил его:

— Не беспокойтесь так, сэр. Мы и сами прочтём, но только не здесь. Пошли к капитану, там и разберёмся.

Джон Андре понял, что спорить с ними бесполезно, и покорно поплёлся между солдатами за сержантом, ведя за собой лошадь. В душе он ещё надеялся на благополучный исход событий, однако его надеждам не суждено было сбыться. Лишь только сержант доставил к сонному начальнику караула задержанного, тот оценивающим взглядом осмотрел его и обратился к сержанту:

— Ну и кого это вы мне привели?

Вместо ответа сержант протянул капитану бумагу.

— Так как вас зовут? — обратился капитан уже непосредственно к Джону Андре после прочтения пропуска.

— Джон Андерсон, торговец, — как можно спокойнее пытался ответить задержанный, но его голос от волнения сорвался и предательски дрогнул. — Я дал им прочитать пропуск, — Андре кивнул в сторону патрульных, — но они меня решили привести сюда.

— И правильно сделали, — рявкнул капитан. — До того, как взять в руки ружья, они всю жизнь с утра до вечера кормили бычков или овец на своих фермах. Поэтому их подопечные с таким же успехом смогли бы прочитать твой пропуск, как и их хозяева.

Капитан ещё раз внимательно прочитал содержание бумаги. Застёгивая мундир на многочисленные петли и надевая на лохматую голову треуголку, он продолжал отчитывать «торговца»:

— Вот поэтому ты здесь и торчишь. Нечего шляться но ночам по городу в военное время, когда порядочные граждане отдыхают.

— Так у меня пропуск... — начал было оправдываться Джон Андре, но капитан, казалось, его не слушал и продолжал допрос, одновременно обходя и осматривая задержанного со спины.

— А сапоги-то у тебя офицерские, — тихо произнёс капитан, и ноги у Андре вдруг стали ватные, а язык превратился в деревянное полено и не мог ничего внятно произнести в ответ.

— Да ты садись, садись, не стесняйся, — вдруг ласковым голосом с сочувствием произнёс хитрый капитан, заметив, как вдруг замер и напрягся «торговец».

Андре послушно присел на стоящую рядом скамью.

— А ну-ка сними сапожок. Я хочу посмотреть, какие носки связала тебе жёнушка, — также ласково попросил капитан, и Андре обречённо начал стаскивать с себя сапоги.

В голове у майора за несколько секунд пролетела вся его жизнь: счастливое детство в благополучной аристократической английской семье, красивые женщины, которых он любил, успешная военная карьера... И вдруг всё рухнуло в один миг из-за каких-то безграмотных патрулей... Джону Андре стало жалко себя: было обидно и досадно до слёз, что для него теперь всё кончено.

И он был совершенно прав в своих предположениях. Как только из голенища одного из сапог выпала схема укреплений цитадели Вест-Пойнт, капитану сразу всё стало ясно. Какая удача! Его парни доставили ему важную птицу, английского шпиона, который немедленно был препровождён в штаб армии для дальнейшего расследования данного инцидента.

Бенедикт Арнольд ночью спал плохо. После того, как Джон Андре скрылся в ночи, в душе генерала поселилась тревога. Он постоянно задавал себе вопрос, правильно ли поступил, принимая решение о переходе на сторону англичан. Но душа торговца, чувствующего выгодную для него сделку, взяла верх над здравым смыслом, честью и порядочностью. Арнольд, засыпая, всё-таки успокоил себя мыслью о том, что всё будет в порядке, а в жизни надо выбирать наиболее выгодные варианты, тем более, когда эта жизнь перевалила на вторую половину.

Было раннее утро, когда его разбудил звук колокольчика, который висел на входной двери дома и сообщал, что кто-то требует появления хозяина. Предчувствуя недоброе, Арнольд спустился к выходу в ночном халате и открыл двери. На пороге стоял посыльный из штаба армии. Увидев генерала с ночным колпаком на голове и в домашних тапках, солдат еле сдержал усмешку. Он отдал честь и передал, что командующий армией срочно вызывает генерала к себе на совещание.

У Бенедикта Арнольда от дурных предчувствий засосало под ложечкой.

— А что случилось? Командующий всех поднимает на ноги в такую рань? — спросил генерал посыльного.

— Точно не знаю, сэр, но слышал, что ночной патруль задержал в городе какого-то английского шпиона, — с готовностью ответил посыльный. — Разрешите идти, сэр?

— Да-да, ступай, — рассеянно ответил Бенедикт Арнольд, уже предполагая, кто был пойман и причину такого срочного вызова.

Как только посыльный отошёл от входной двери дома, Арнольд бросился в свою спальню и в панике начал складывать вещи в большой дорожный баул, бросая в него всё подряд: нижнее бельё, тяжёлый пистоль и какие-то ненужные личные вещи. Его трясло от волнения, и Арнольд раз десять обозвал себя полным болваном и идиотом за то, что послушал жену и связался с англичанами.

Услышав шум за стенкой, в спальню мужа заглянула полусонная Пэгги и большими от удивления глазами смотрела на непонятные действия супруга. В то же время сам Арнольд не обращал на свою любимую жёнушку никакого внимания. Наконец она не выдержала и обиженным тоном спросила:

— Может, ты объяснишь, что здесь происходит?

Арнольд на секунду остановил взгляд на Пэгги, мотом отставил баул в сторону и подошёл к жене. Он взял её за плечи, посмотрел внимательно ей в глаза и со злостью ответил вопросом на вопрос:

— Ты хочешь знать, что происходит? — Арнольд выждал мгновение, а потом произнёс такие слова, что Пэгги ничего подобного в жизни не слышала даже от простых грузчиков, которые работали на пристани, загружая товаром очередное судно её отца.

— Пэгги, ты дура! — Арнольд резко оттолкнул от себя жену и продолжил собирать вещи. Одновременно он пояснял недоумевающей и огорошенной таким неожиданным оскорблением супруге суть такого вывода. — А я ещё больший дурак, что послушал тебя. Твой английский ухажёр вообще идиот: умудрился попасть в плен даже с моим пропуском, — продолжал изрыгать из себя проклятия генерал, торопясь как можно быстрее покинуть расположение армии.