— Бдохо! Гаг мне деберь не умередь?

На Кирилла нахлынуло запоздалое понимание: «Жива! Эйприл жива!»

Он глядел, и не мог насмотреться. Тонул в глубине её фиолетовых глаз, гладил спутанные, перемазанные в крови белые волосы и такие же белые брови.

Она не сопротивлялась.

Потом, стыдясь изливающихся слезами чувств, он обнял девчонку и уткнулся носом в плечо. Её тело было куда горячее, чем раньше.

Через десяток минут Эйприл убрала пальцы. Кровь уже не текла, зато под глазами набухали огромные синяки.

«Интересно, на что, в самом деле способно это создание?» — подумал Кирилл. Он живо представил, как Эйприл отращивает откушенную руку. Меняет форму, превращаясь в огромного паука с мощными челюстями…

Девочка шмыгнула носом, и наваждение прошло.

— А ты живучая! Вот только, почему тебя не починит Маяк?

— Он сам поломан. А мы далеко.

— Значит, надо идти.

— Да. Помоги…

Обняв плечи Кирилла рукой, Эйприл встала. Мальчишка положил руку на её талию.

— Ты сможешь идти? — от волнения голос дрожал.

Эйприл убрала его руку и отодвинулась.

— Могу! Причём, сама!

Слегка пошатываясь, зашагала к дороге. Кир двинулся вслед.

— Какой я дурак! Даже воду не взял!

— Ничего. Я позавтракала.

Когда они вышли на дорогу, Эйприл ускорилась. Кир еле за ней поспевал, он уже порядочно измотался.

— Как же тебя сюда занесло? Где ты была?

— Искала себя.

— Я серьёзно!

— И я.

Кир насупился и запыхтел.

— И что? Видела что-нибудь интересное?

У Эйприл перед глазами возникла комната, залитая кровью, и лежащий на ложементе Кирилл.

— Нет, ничего… — и добавила, заметив, что Кир разозлился: — Фиест работал на правительство, — она переглянулась с мальчишкой. — На правительство, военных или учёных… Точно не знаю. Да и не всё ли равно? Геноморфы нужны всем, а для их производства требуются прототипы.

— Дети? Но почему?

— Ребёнок ещё «чистый лист». Можно скопировать личность в суперкомпьютер, создать симулятор реального мира и управляющими событиями корректировать личность, придавая ей требуемую «форму».

Кир долго молчал.

— И что же, по-твоему, переносят из человека в симулятор?

— Как, что? Личность! Мозг — матрица, в которой в ответ на воздействия среды формируются новые связи. Нейросеть работает так же. Вот и «отражают» в ней состояние мозга конкретного человека. А после — изменяют, как захотят. Конечно, до некоторых пределов.

— Эйприл… Так может, и мы…

— Что?

— Вдруг мы сейчас в симуляторе? Вдруг я — личность похищенного Фиестом мальчишки, которую дорабатывают, перед тем как «залить» в искусственно выращенное тело? Вдруг я — будущий геноморф?

— А кто тогда я?

— Ну… Извини… — Кир потупился.

— Что?

— Тебя вообще нет! Ты — управляющее воздействие. На меня, чтобы сформировать подходящую личность… — испугавшись, что Эйприл обидится, мальчишка затараторил:

— Сама посуди, — взмахом руки он обвёл горы и океан. — Какой странный мир! И заметь, ограниченный!

Эйприл вспомнился зал с нейросканером, и Кирилл-мумия, сжавший Оленя.

«Кириллов в этом мире действительно многовато! Я уже видела трёх…»

— Ты был на разных планетах…

— Был? Но сейчас я тут! Это всего лишь воспоминания, фантазии. Их можно подделать.

Эйприл невесело усмехнулась.

— Наконец-то, ты понял, что времени нет! Что всегда есть только сейчас… Жаль, не продвинулся в борьбе с себялюбием. Уже до киберсолипсизма дошёл! Целый мир — одна драгоценная личность Кирилла! — Эйприл, не выдержав, расхохоталась. И сразу же застонала, схватившись за грудь.

— Я тебе о важном, а ты…

— Разве есть что-то важнее, чем время?

Кир схватился за голову.

— Эйприл!

— Ладно, проехали…

— Ты была там, где их делают. Верно?

— Не совсем. Но это неважно.

— Я знаю координаты.

— И что? На ховерборде туда полетишь?

— Его больше нет. Утонул.

— Ты помчался меня спасать на этой штуковине? — Эйприл даже остановилась. — Хорошо хоть, додумался лететь над водой!

Кир покраснел, а девчонка прижалась к нему.

— Спасибо… Спасибо… Ты вновь спас мне жизнь — уже в третий раз! А я тебе только мешаю…

— Эйприл, нужно идти, — Кир был смущён донельзя. — Знаешь, а Станция начала восстанавливаться. Отращивает новые башни накачки! Она тебя обязательно вылечит!

— Восстанавливается, пока меня нет. О том и твержу… Кир, без меня тебе лучше, — она вздохнула. — Думаю, мне ни к чему возвращаться. Ты лучше иди, а я…

— Ещё чего! — Кир взял её руку в свою. — Мы вместе теперь навсегда — до самой смерти! — и тихо добавил: — Моей…

Впереди показались городские кварталы. Под эстакадой стали встречаться остовы бронемашин.

— Я был в том месте, где Фиест встретил Катю.

— Во сне, на Диэлли?

— Здесь, на Земле.

— Невозможно! Тебе показалось!

— Эйприл…

— Хочешь сказать, что мы вовсе не на Земле?

— Тебе видней… Это ты меня водишь за нос.

— Вожу за нос? — девчонка остановилась и нахмурила белые брови, — Я изо всех сил пытаюсь помочь! И вот благодарность!

— Эйприл, пойдём. Я ведь не злюсь… Мне давно уже всё равно…

— А мне — нет. Я докопаюсь до правды.

Они долго шагали молча, рассматривая разрушенный город. Руины подавляли.

— Знаешь, Кир… А ведь всё это построили люди. И они же, разрушили. В этом месте мне кажется, что психи отличаются от нормальных лишь тем, что не утруждаются логическим обоснованием своих безумств.

— Думаю, всё не так просто…

— Не просто? — она разозлилась. — Родители сами дарили девочкам пупсов, а мальчикам — пистолеты. А потом удивлялись, откуда на перенаселённой планете столько насилия! Рассказывали детям сказки о злом драконе, и оставалось лишь заменить образ дракона на образ врага. — Эйприл вспомнился чёрный дракон на бронеплите. — Впрочем, можно и не менять… А приз за победу припасён вполне актуальный — принцесса. Не пойдёшь воевать — не оставишь потомство! Такие вот сказки, такая мораль!

— Ты опять всё перевернула с ног на голову! Почему дети так любят сказки? Потому, что они гармонируют с заложенной в них программой. Ребёнок — не «чистый лист»! Детям дарят то, что им нравится. Мальчишкам по душе пистолеты… А где, кстати, твой? Потеряла?

— Выбросила. Он больше не нужен… Да и мальчишки могли бы без них обойтись! Можно ведь, подарить конструктор или модель звездолёта. Пусть вырастут не убийцы, а строители и пилоты.

Город остался за спиной. Вечерело.

Они шагали теперь среди ветряков. На фоне закатного неба видны были лишь чётко очерченные контуры этих гротескных исполинов, и Эйприл представлялось, что она бредёт среди драконов, вырезанных из чёрной бумаги огромными ножницами. Она ощущала себя Анимой, одолевшей Змея и теперь занимающейся освобождением Героя от Тени.

«Ещё бы! В нашей с Кириллом сказке — всё навыворот!»

Накатила волна раздражения. Эйприл пнула обломок бетона, целясь в остов ветряка. Вечернюю тишину разорвал гулкий звон.

Кир вздрогнул.

Она криво улыбнулась. «С ним же всегда так! Герой ещё тот! Как же ей повезло, что она — Эйприл, а не какой-то там Кир!»

И застыла, как вкопанная.

«Стоп! Что я сейчас такое подумала? Что происходит? Откуда всё это во мне? Он меня спас, уже в третий раз! А внутри всё такое же чувство: что-то с Кириллом не так!»

Злость отхлынула, и Эйприл ощутила боль в ноге. Присев на бетон, сняла кроссовок. Из-под ногтя текла кровь.

«Допиналась!»

Кир смотрел осуждающе.

«Ишь, уставился! А всё ведь из-за него!»

Эйприл нацепила кроссовок и поднялась.

— Ерунда. Пошли.

«До чего же он жалкий, ничтожный. А строит из себя! Будто главный тут — он!»

Нога сама поднялась, чтобы пнуть следующий камень.

«Стоп! Опять!»

Настроение стало паршивым. Девушка не понимала, что на неё нашло. Она смутно осознавала, что дело совсем не в Кирилле. Но тогда, в чём?