«...Их многие сюрвы, — мысленно «говорил» Треньял, — и очень скоро они уже будут здесь. Туземцы используют летательные средства, которые и доставляют их в эту часть планеты. Они могут покрывать за один нур несколько зирт. Мне неизвестно, каким образом туземцы вычислили наше местонахождение, но они доберутся до нас. И тогда мы не сможем удерживать их долго».

«И почему же?» — спросил Треньюн.

«Виор, у них есть тяжелые орудия, с помощью которых рано или поздно они смогут прорвать наши защитные экраны. К тому же у туземцев имеются мощная техника и оружие людей. Виор, вы должны немедленно покинуть наши города и найти безопасное место».

Трелан неторопливо поднялся с «трона» и завис в воздухе. Он протянул руку и коснулся кристалла, парившего рядом с ним. Появилось изображение окрестностей орхеантских обиталищ. К ним двигались многочисленные отряды эрвов, роботы и боевая техника. Эрвы лились плотной массой, будто колония странствующих муравьев.

«Что думает рефин Орфалун?» — спросил Треньюн.

«Виор, он сделал расчеты и представил неутешительные данные: нам не одолеть аборигенов. Виор, где-то мы допустили просчет, и он нас всех погубит. Возможно, виор Лиирда все-таки был прав. Теперь нам нужно немедленно уходить».

Трелан парил над полом, изредка поглядывая в сторону мерцающего изображения. Инефр с почтением ждал. Высший Виор молчал, однако он уже принял решение.

Треньюн отключил панораму границ цитадели орхеантцев, и, не глядя на рефина, мысленно «произнес»:

«Мы останемся здесь».

На лице Треньяла мелькнула еле уловимая тень изумления. Он сразу же попытался скрыть свои эмоции.

«Что заставило вас сделать такой выбор, Высший Виор?»

«На нашей расе не будет клейма позора! — В зрительных фенторах Трелана сверкнула ярость. — Орхеантцы никогда не отступают! Или, может быть, вы забыли об этом?»

«Нет, Виор, я всегда был и останусь орхеантцем».

«Тогда к чему этот вопрос?»

Инефр немного помедлил, затем сказал:

«Если туземцы уничтожат или — что еще хуже — поработят нас, это будет, вероятно, конец всей нашей расе. Именно поэтому я почувствовал непродуманность и поспешность вашего решения».

«Первый рефин, мое решение взвешено и продумано. Уйдем мы или останемся, это не изменит положения. Мы ошиблись и недооценили аборигенов и людей. Что ж, теперь пора расплачиваться за свою самонадеянность. Но я не собираюсь оставаться в истории Виором, который бежал».

«Высший Виор, если мы не уйдем, славная история нашей цивилизации может завершиться».

«Не бойтесь, рефин, не завершится», — загадочно молвил Треньюн.

Треньял не решился уточнить, что же имел в виду Виор, и покорно «замолчал». Треньюн тоже замолк, глядя куда-то вдаль, словно не замечая полупрозрачных стен эдиарии.

«Что я должен делать, Виор? — нарушил затянувшуюся паузу Инефр. — Приказать начать мобилизацию последних резервов?»

Трелан повернулся к рефину:

«Непременно. Но прежде я хотел бы сообщить вам нечто секретное, причем секретность эта высшего уровня».

«Я внимаю, Высший Виор», — почтительно произнес Треньял.

«Думаю, вы, как мой старший помощник и первый рефин имеете право узнать, что мы, те, кто жил в заточении на этой планете, не единственные представители расы орхеантцев».

На этот раз рефину не удалось скрыть удивление.

«Да, — продолжил Треньюн, — есть галактика, где находится планетная система Тинофьерол. Ее планеты должны населять орхеантцы».

«Откуда они там появились?» — Инефр даже забыл о формальном обращении.

«Когда цереарцы уже почти одержали над нами победу, несколько межзвездных кораблей-городов сумели миновать их патрули и покинули нашу галактику. С одного из этих кораблей было послано закодированное сообщение, в котором говорилось о той галактике, к которой они предположительно собираются лететь. Это была Лубириона, где и находится система Тинофьерол».

«Виор, почему же наши тициры до сих пор не прилетели к нам на помощь?»

«Потому что они не знают, что мы находимся на Олкреанте».

«Высший Виор, никто из нас никогда не слышал об этом...»

«Так и должно было быть. Только тот, кто становится Высшим Виором, получает привилегию и право знать это».

«Виор, возможно, мы могли бы воспользоваться средствами связи человеческих особей и сообщить тицирам о нас».

«Я уже приказывал это сделать, но не получил ответа. Средства связи людей бесполезны для нас. К тому же поселение теперь находится под контролем туземцев».

Треньял понимающе задвигал илмирами. Он не собирался выдвигать другие возражения. Честь орхеантца была превыше всего.

«Мы должны встретить туземцев достойно». — Трелан опять коснулся кристалла, который показал все прибывающие многотысячные отряды эрвов.

«Я могу идти, Виор?» — осведомился рефин.

«Идите, и помните: когда-нибудь наши тициры отомстят за нас. Космос еще услышит об орхеантцах, я это обещаю».

Виктор очнулся от прикосновения чего-то мягкого. Он догадался, что к нему прикоснулась человеческая ладонь. Ладонь скользнула по лбу, задержалась на шее, прощупывая пульс, и исчезла. Это могла быть только женская ладонь. «Если я в раю, — подумал Серов, — то мне тут нравится».

Пролежав минут десять, Виктор решил открыть глаза. Он осторожно приоткрыл веки, но тут же сощурился, не успев дать визиотронам возможность скорректировать интенсивность света. Через минуту он снова отважился открыть глаза.

После коррекции освещения Серов огляделся. Он лежал на длинной кровати прямо под сенью широких отростков анхо. Кажется, уже наступило утро. Защиткостюм полковника сняли, а одежда была почти вся срезана. На левом бедре усердно трудился маленький робот-медик, впрыскивая анестетик и сращивая кость, а на правом плече были прилажены регенераторы и мини-роботы, воссоздающие часть потерянной ключицы и кожного покрова. Виктор постепенно вспоминал, что с ним произошло.

Взглянув на левую руку, Серов увидел, как там тоже вовсю трудится еще один робот, выверенными движениями заканчивающий присоединять биокисть. Виктор осторожно пошевелил пальцами, однако они почти не слушались полковника. Эта новая конечность ничем не отличалась от настоящей, разве только маркировочным штрихом чуть выше запястья. Но этот штрих потом исчезнет. Через некоторое время рука уже будет действовать безупречно.

Серов увидел Дану Перову, сидевшую к нему спиной на япте. Очевидно, она мысленно взаимодействовала с переносным биокомпьютером. Оглядевшись, Виктор заметил и Ормелу, — она хлопотала над раненым эрвом, тоже лежащим на огромной кровати.

Серов приподнялся. Он понял, что находится среди раненых солдат эрвов. Настоящий полевой госпиталь. Всегда довольно воинственные, эрвы сейчас казались совершено беспомощными. Виктор подумал, что, пожалуй, и сам выглядит не лучше. Это позабавило полковника, и он негромко засмеялся. Перова тут же повернулась к нему.

— Ундент, — она широко улыбнулась, — с возвращением. Как себя чувствуете?

Хорошо все-таки, очнувшись, видеть такую красоту.

— Как неправильно собранный корабельный модуль, — пошутил Виктор. — Сколько я был без сознания?

Дана поднялась и посветила ему в глаза тонким фонарем:

— Около трех часов, ундент. Мы принесли вас сюда после вашей героической битвы в лесу. Пришлось погрузить вас в принудительный сон, потому что мне нужно было заняться ранами.

— Пришельцы отступили?

— Можно сказать, потерпели полный разгром.

Как же приятно слышать эти слова!

— А пехотинцы, что были со мной? — Серов медленно сгибал и разгибал приживленную руку.

— Двое из них выжили, а двое — нет. Зихао Цзянь, его контузило и разорвало ушные перепонки. Мы их уже заменили. А второму — здоровяку, отсекло часть ноги. Тоже прирастили биоконечность. С ними все нормально.