16 марта Поскольку дела с мистером Кэделлом улажены, мне только остается распределить свои занятия так, чтобы не переутомляться. Думается, что мой нынешний распорядок позволяет мне посвящать работе достаточно времени, учитывая мои силы, и если даже мне суждено достичь семидесяти, до которых осталось трижды три года или, точнее — почти десять лет, то я проведу это время с честью, пользой и выгодой для себя и других. Мой день протекает так: встаю без четверти семь; в четверть десятого завтракаю; на завтрак получаю яйца или по крайней мере одно яйцо, до завтрака пишу — письма и т. п.; после завтрака в десять часов приходит мистер Ледлоу, и мы вместе пишем до часу. Это прекрасный человек; он изо всех сил старается писать красиво, очень мне помогает, заменяя, по возможности, мои собственные отказавшие мне пальцы. {344} Мы серьезно трудимся над дневным уроком до часу, после чего я иногда гуляю пешком, однако не часто, потому что я ослабел, и к тому же даже небольшая прогулка причиняет мне сильную боль. Чаще всего беру пони и час или два езжу верхом вблизи дома; это довольно жалкое зрелище, потому что двум слугам приходится сажать меня на лошадь, а затем один из них идет рядом и следит, чтобы я не упал и не разбился насмерть, что легко может случиться. Моя гордая promenade à pied [155] или à cheval [156], как придется, заканчивается к трем часам. Час до обеда посвящается дневнику и прочим легким занятиям. В четыре подают обед — тарелка бульона или супа, столь порицаемого докторами, кусок простого мяса, никаких напитков крепче слабого пива, после чего сидя отдыхаю до шести, когда снова приходит мистер Ладлоу; он остается со мною до девяти, а иной раз и до без четверти десять. Затем я получаю миску овсянки и молоко и поглощаю их с детским аппетитом. Забыл сказать, что после обеда мне разрешается выпить полстакана слабого грога из разведенного джина или виски. Выпить больше мне никогда не хочется, и даже в глубине души я не тоскую по сигарам, хотя так их любил когда-то. Около шести часов работы ежедневно — это хорошо, если смогу так продолжать и впредь
Сэмюэль Тейлор Кольридж {345} Из записных книжек Людей приманивают войной: на призывном пункте в Бристоле к потолку подвешены четверть ягненка и кусок говядины. Грабитель спрятался и слышит, как за стеной веселятся и танцуют. Что он об этом думает. Несчастная любовь нередко приводит к женоненавистничеству — точно так же, как невыносимая жажда становится причиной водобоязни. Ограниченность умственной деятельности у художника… Для некоторых наша конституция сродни сыру: то, что с гнильцой, самое лакомое. Наши причудливые размышления в час страданий подобны игрушкам, разбросанным у постели смертельно больного ребенка. Сны иногда полезны: нашим страхам и надеждам они придают живой смысл. Истово молящийся: набожное опьянение, духовное вожделение, бесцеремонное самообожание. В Генуе слово «свобода» выбито на цепях у галерных рабов и на дверях тюрем. Плагиаторы боятся, что их обокрадут — но ведь и карманные воры ходят, засунув руки в карманы. Улитки интеллекта видят только своими щупальцами… … Немцы за картами. Длинная трубка одного дымится, лежа на столе, подле тарелки с рыбой, в полуярде от него. Другой держит трубку в зубах, и она свисает ниже колен… Мы воспеваем подвиги наших прадедов — потомству же оставляем такое, отчего впору выть, а не петь. Снилось, будто некий великий посулил мне великое будущее; я проснулся и обнаружил, что это был обман, обман столь постыдный, будто все это произошло наяву. Голос звучал в моем сердце — но то было лишь эхо сказанного… Сатира подобна хорошему салату: масла больше, чем уксуса. Впрочем, довольно должно быть и того и другого. Менять старых друзей на новых — давать фрукты в обмен на цветы. Неверно, что путь от хорошего до плохого и от плохого к хорошему долог. Бывает, магнитные полюса меняются от одной вспышки молнии. О вреде плохих поэтов, что крадут и опошляют прекрасные образы. Подумать, отчего смешное ослабляет память. Трудно запомнить историю, вызвавшую безудержный смех. Чем человек скромней и незаметней, тем несноснее и тщеславнее он как автор. Слепец не более отдает себе отчет в том, что есть мрак, чем человек невежественный — в своем невежестве. Прокомментировать фразу «отправиться на тот свет». Нес несусветный вздор о справедливости, привел совершенно идиотский пример о родительской любви к никчемному младенцу — с тем же успехом мог говорить о любви к сырому мясу. Почитав Шекспира, темные люди рассуждают о сложности человеческого характера. В поэзии метафизическое решение — великий порок. Многое можно было бы написать о сочувствии индивидуальной морали национальному краху. Двое пьяных идут под руку, один старательно изображает из себя трезвого, другой, наоборот, — более пьяного, чем на самом деле; первый заботлив и предупредителен. 2 июня 1800 года. |
