Понедельник, 9 февраля.

«Генрих IV, часть вторая» в постановке Актерской гильдии в Риджент-Тиэтр. В целом, — очень хорошо. Хей Петри в крошечной роли Силены превзошла себя. Ничего лучше видеть не приходилось. Не перевелись еще, стало быть, хорошие актеры. Да и Шекспир не подкачал.

Суббота, 24 апреля.

Читаю «Вечера на хуторе» (Гоголь), книгу прислали из «Чатто». Отличная штука. Классика сейчас, правда, немного démodé [234]. За день написал 1100 слов «Авангарда».

Среда, 28 апреля.

Герберты взяли меня с собой в Барнс-Тиэтр на премьеру «Ревизора» в постановке Комиссаржевского. Коми /Комиссаржевский. — А.Л./ поставил пьесу в фарсовом ключе — и правильно сделал. Кто-то заметил, что некоторые гоголевские приемы слишком уж абсурдны, и русский крестьянин их не поймет. А, по-моему, приемы эти вполне традиционны.

Суббота, 8 мая.

Читаю «Лилию в долине» /Бальзака. — А.Л./, осилил 140 страниц и застрял — дальше читать не буду. Отдельные страницы просто превосходны, да и сюжет неплохо задуман и крепко сбит. Но книгу губит сентиментализм и sensiblerie [235]. И еще красноречие.

<…> Боюсь, время Бальзака прошло. Даже «Турский священник», когда я читал этот роман последний раз, показался мне местами вялым и скучноватым. То же и «Отец Горио». Надо бы перечитать «Блеск и нищету». Попробую «Кузину Бетту» — лучший, по-моему, его роман; если не осилю, запишу Бальзака во второй ряд — как это ни печально.

Воскресенье, 23 мая.

<…> «Американская трагедия» Драйзера. Уже прочел 150 страниц. Язык сам по себе отвратителен: неряшлив, нескладен, неотесан. Но в романе есть мощь, он вас не отпускает — в основном из-за хорошо продуманной композиции. Вчера никак не мог из-за него заснуть.

Среда, 2 июня.

<…> После обеда дочитал «Американскую трагедию». <…> Нахожусь под большим впечатлением. Отличная книга. Юмора — ни на грош, зато психологические портреты — хоть куда. Один из лучших, надо полагать, американских романов.

Среда, 7 июля.

В целом, я думаю, «Будденброки» — книга отличная. Вот только финал хромает — искусственный, привязанный за уши. Случайная смерть Ханне, последнего из героев книги, неудачна. Его мать, Герда, на всем протяжении романа находится в тени. Она считается загадочной, таинственной женщиной, но в чем ее загадка, так и остается неизвестным. Все же остальные персонажи вышли превосходно. Семейные сцены великолепны. Удалось автору передать и чувство времени. Вместе с тем, здесь отсутствует, по-моему, какая-то исконная эмоциональная сила. Есть, впрочем, и многое другое, достойное похвалы. Эту книгу стоило прочесть, и она, безусловно, пришлась мне по вкусу.

Понедельник, 16 августа.

Прочел несколько страниц из сборника «Преступники и сыщики». Лучше всех — По. На втором месте Фримен. Конан Дойл слабоват. Брамах — с претензией, но невыразителен. У этих авторов есть идеи, но, боюсь, нет фантазии и мастерства эти идеи реализовать.

Понедельник, 23 августа.

<…> Читаю «Под сенью девушек в цвету» — роман, конечно, хорош, но, пожалуй, несколько суховат. У меня он сердцебиения не вызывает. В любом месте мог бы остановиться и бросить. В книге нет живительных соков. Если чем Пруст и интересуется, то лишь анализом взглядов и чувств… Нет ни описаний природы или обстановки, ни жизни общества. Вообще, нет «чувства» происходящего. <…>

Вторник, 26 октября.

Ходил в Барнс-Тиэтр на «Три сестры» Чехова. Если честно, иногда скучал. Получил ли удовольствие? В целом нет. Испытал ли духовный подъем, как на «Росмерхольме» ^{600}, пьесе еще более мрачной? Нет. Мне показалось, что автор часто играет в пессимизм. Он определенно очень однообразен, все его пьесы, которые мне приходилось видеть, однотонны. Какой-то филистер, сидевший за нами, в конце второго акта стал жаловаться, что испытывает разочарование и скуку, а потом вдруг заявил, что третий акт ему понравился больше первых двух, а акт четвертый еще больше. В целом же, Чехов ему, мне кажется, угодил.

Среда, 15 декабря.

Обедал с Суиннертоном ^{601} и Шервудом Андерсоном. Последний вызывающе неряшлив, длинные, спадающие на глаза седые волосы, голубая рубашка и синий шелковый галстук с розовой каменной брошкой, броско повязанный в стиле 90-х годов. Выглядит, впрочем, довольно мило, хотя и с гнусной эстетской претензией. Говорил с умом и мне понравился.

Среда, 15 января.

Купил «Остров сокровищ» — что-то последнее время все мне его хвалят. Читал в детстве — тогда понравилось. Сегодня днем прочитал почти всю книгу и могу повторить: нравится, и очень.

Понедельник, 14 февраля.

Олдос Хаксли все чаще употребляет такие слова, как «непостижимо» и «немыслимо». Это — его любимые словечки, и ни одной фразы без них не обходится. Его знания и в самом деле обширны. А точнее — непостижимы и немыслимы.

Суббота, 19 февраля, отель «Руль», Ницца.

<…> Прочел среди прочего первые три акта «Троила и Крессиды». Характеры, язык, динамика — первый класс! И вместе с тем, смысл пьесы начинаешь постигать только в третьем акте.

Воскресенье, 12 июня.

<…> Обедал в одиночестве, дочитал последний номер «Нейчер». После дневного сна прочел лекцию Уэллса «Демократия и пересмотр ценностей», прочитанную им в Сорбонне. Потом опять сел за свою статью и в 4.35 поставил точку. Много читал Грейвза, стихи Эдит Ситуэлл ^{602}, два высокоумных ежемесячника, и еще — новый роман Вирджинии Вулф «На маяк» — прочел его почти до конца. В общем, целый день читал и писал. В 8.30 встретились с Моэмами. <…> Перед сном прочел несколько страниц «Карамазовых». Прекрасно! Вот что значит раскрыть шедевр после современной дребедени, которую читаешь и пишешь с утра до вечера!

Суббота, 20 августа.

Прочел пьесу Островского «Таланты и поклонники», с нее Комиссаржевский хочет начать свои спектакли в театре «Корт». Это хорошая, спокойная, старомодная и очень русская комедия нравов с так надоевшим всем нам подкупом и проклятой русской расслабленностью. На лондонской сцене у такой комедии шансов нет никаких. Зрители просто не поймут что к чему. <…>

Среда, 18 июля.

Перечитал «Мэнсфилд-Парк». Отличный роман. Кое-какие страницы в духе реализма Золя, а точнее — Гюисманса.

Вторник, 24 июля.

После обеда сел перечитывать Бодлера. Поразительно, как часто повторяется слово ennui [236]. В одном месте он говорит, что ennui — это дитя безразличия. В этом что-то есть — но далеко не все. Между прочим, я здесь тоже, бывает, испытываю ennui. <…>

Четверг, 16 августа.

Читаю «Любовника леди Чаттерлей». Если не считать Джойса, Лоуренс сегодня романист самый самобытный.