Что, река, рычишь мне в уши? Что, река, рычишь мне в уши? Что ты, ночь, глаза мне застишь? Дай от дьявола уйти мне, Дольный мир, откройся настежь! Освети мне землю, боже, Снизойди к моей тревоге! Дома смутных глаз не сводят Дети малые с дороги. В мире этом злополучном Долго ли осиротеть им? Ты не дай без утешенья Слезы лить несчастным детям. Дети будут горько плакать, Если я в дороге сгину… Допусти до перевала, Сроку дай сойти в долину! Буду жив — меня дорога Приведет в мое селенье: Только там надежный отдых, Там от раны исцеленье. Где еще укрыться? Стал я На чужбине сиротою, Потому-то и не знает Сердце бедное покоя. Но домой спешу напрасно: Матери я не застану. Предали меня надежды, В сердце нанесли мне рану. Вместо радостных приветов Дома только плач услышу, И одни заботы будут Приходить ко мне под крышу. Больше в мире этом скорбном Ничего я не имею. Пусть моя звезда погаснет, Не заплачу я над нею. Как мне жить, когда на свете Нет мечте осуществленья, И не выпадет мне счастья Ни крупицы, ни мгновенья. Горе мне! Хулы и муки Ждут меня и за могилой. Встанет там перед глазами Все, что здесь, при жизни, было. Молодым поэтам Наг и бос хожу по свету, Голодая, холодая. Неизбывной нищетою Знаменита наша стая. Печка жизни раскалилась, Мне подобных выпекая. Многим в этом бренном мире Доля выпала такая: Нас, рожденных матерями, Всех могила ждет глухая. Если я узды достоин, Разве я склоняю шею? Дружбой с вами клясться буду: Всем на свете я владею. Этот мир — мое богатство: Горы, долы, вся природа, Суша и морская влага, Звезды — войско небосвода, Сторож тучек — светлый месяц, Солнце в ранний час восхода, Радостный напев богатых, Сиротливый плач народа, Голубое небо, вёдро, Ливень, гром и непогода, Розы вешнее цветенье, Вся ее родня земная, В блеклом платьице фиалка — Скромница моя лесная. Пúримзе [133] на горном склоне И горянка молодая, И роса, что жемчугами На лугу дрожит, мерцая, Долгий гул обвалов зимних, Летом — россыпь дождевая, Ад за гробом, коль затворят Предо мной ворота рая… Я реву, как бык могучий, Я рогами землю рою: — Боже, дай моей отчизне Жизни щедрою рукою! — Слыша о беде несчастных, Слезы я струю рекою, Мучусь я и колоброжу. Праздность не в ладу со мною, — С бедняком делюсь последним, Не враждую с нищетою. Я пришел во имя блага, Связан я с моей землею. Никого я не обижу Злым деяньем, речью злою. Я реву, как бык могучий, Я рогами землю рою. — Боже, дай моей отчизне Жизни щедрою рукою! — За несчастных и бездольных Слезы я струю рекою. Вдаль иду с горящей песней. Бакури — Элисбар, поведай людям, Что и как случилось в Эго [134]С домом-крепостью Бакури В дни лезгинского набега? — Не хочу, чтоб сердце снова Билось, как в ловушке птица. Что сказать? Живи, Бакури, Было б чем ему гордиться, А таким, как я, в могиле Лучше смертным сном забыться. — Ты зачем сказал такое? Унижать себя не надо! — Лгать из хвастовства не буду, Это не моя отрада. Я не поддержал Бакури, Пред врагом не встал преградой. Жизнь мне сладостной казалась, А теперь не слаще яда. На врага пошел Бакури, Как могучий барс на стадо. Я живьем врагу попался, И грызет меня досада, Не могу спины расправить И поднять не смею взгляда. — Не бежал ты с поля боя, А что пуля не задела, — Не горюй: зачем стыдиться Непозорного удела? И до нас об этой схватке Много слухов долетело, Но молва ни в чем постыдном Обвинить тебя не смела. Сам, что видел и что знаешь, Расскажи про это дело. — Подошло большое войско, И попали мы в осаду, Семь ночей, семь дней из ружей Мы отстреливались кряду. Жены, матери и сестры Нам заряды подносили. В день восьмой настало время Истощиться нашей силе. Порох кончился. Что делать? Мы не спали и не ели, Вспомнишь все — врагу бы только Пожелать такой недели. Оплошали мы, попали Счастью лживому в немилость. Будто снежная лавина, Вражье войско накатилось, Гулхадарцам и дигойцам [135]Наша крепость отворилась. «Горе нам! Оружье дедов Мы носили для того ли, Чтоб врагу отдать на муку Жен с детьми по доброй воле?» Слово гневное Бакури, Точно пламя, полыхало, Сердце сделалось кременным, Превратился взор в кресало. «Сам убью! — Бакури крикнул.— И да сгинет враг презренный!» Крикнув так, жене и детям Снес он головы мгновенно, Ринулся врагу навстречу. Я — вослед. Мне показалось, Что в руке его могучей Сталь прангули [136] засмеялась. У ворот сразив двенадцать, Он затих подобно буре. Когти барса притупились. Вечным сном почил Бакури. вернуться Пúримзе (букв.: солнцеликая) — вид цветка. вернуться Эго — деревня в Тушетии, одной из областей Грузии. вернуться Гулхадарцы и дигойцы — племена, обитающие в Дагестане у границы Тушетии. вернуться Прангули («Франкская») — вид холодного оружия, сабля округлой формы. |
