Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Наумова Варвара НиколаевнаБогатков Борис Андреевич
Коган Павел Давыдович
Вилкомир Леонид Вульфович
Инге Юрий Алексеевич
Каневский Давид Исаакович
Квициниа Леварса Бидович
Пулькин Иван Иванович
Чугунов Владимир Михайлович
Ширман Елена Михайловна
Джалиль Муса Мустафович
Майоров Николай Петрович
Гаврилюк Александр Акимович "О.Вольний, А.Холмський"
Костров Борис Алексеевич
Котов Борис Александрович
Кубанев Василий Михайлович
Нежинцев Евгений Саввич
Суворов Георгий Кузьмич
Сурначев Николай Николаевич
Троицкий Михаил Васильевич
Розенберг Леонид Осипович
Герасименко Кость
Лапин Борис Матвеевич
Смоленский Борис Моисеевич
Карим Фатых Валеевич
Отрада Николай Карпович
Лобода Всеволод Николаевич
Вакаров Дмитрий Онуфриевич
Монтвила Витаутас
Шершер Леонид Рафаилович
Лебедев Алексей Алексеевич
Шпак Микола
Кульчицкий Михаил Валентинович
Калоев Хазби Александрович
Росин Самуил Израилевич
Шогенцуков Али Асхадович
Стрельченко Вадим Константинович
Копштейн Арон Иосифович
Багрицкий Всеволод Эдуардович
Спирт Сергей Аркадьевич
Артемов Александр Александрович
Занадворов Владислав Леонидович
Федоров Иван Николаевич
 > Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне > Стр.97
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
96
97
98
...
152

361. МИШКА

Он спал на льду, на острове Мостахе.
От шума он проснулся. Вот опять
Раздался шум, и зарычала в страхе
И поднялась встревоженная мать.
И рухнула. Винтовка била прямо,
И промах невозможен в двух шагах.
Спускались люди в ледяную яму,
Собачьим лаем полнился Мостах,
Летело эхо голосов веселых,
Все подбегали мишку поглядеть,
А к вечеру доставлен был в поселок
Зимовщикам трехмесячный медведь.
О, ворс пушистый лап короткопалых,
Наивные глаза под круглым лбом.
В нем обаянье детства проступало
Сильнее, чем в детеныше любом.
Он быстро с нами научился ладить,
Дружил с собакой, словно был щенком,
Порою разрешал себя погладить
И накормить сгущенным молоком.
В час отдыха водился с пленным всякий,
Учил его, как учат медвежат.
На положенье комнатной собаки
Привык звереныш в тамбуре лежать.
Весною он, июньским солнцем вызван,
Ушел — мы не заметили когда —
Купаться в майну. Заблестела, брызнув,
Над прорубью студеная вода.
И псов сухих упряжка с лаем громким
Метнулась — камня крепче каждый клык;
Ремня не чуя, путая постромки,
Собаки сбились, на медведя злы.
И после, лапы врозь, на льду весеннем
Он вздрагивал и медленно стонал.
Я подле опустилась на колени,
И он в последний раз меня узнал.
Но, из-под гнета ласки подневольной
Освобождаясь, он, как только мог,
Стремясь руке ласкавшей сделать больно,
Нанес на ней зубов своих клеймо.
Я встала, понимая недоверье
Ко мне, к чужой, и не сводила глаз
С мохнатого комка, что снова зверем —
Самим собою — был в последний час.
1935

362. «Бывает, синью неба молодого…»

Бывает, синью неба молодого
Ослеплена, сомкну глаза — и вот
Весь мир весной давнишней околдован,
И вновь она к тебе меня зовет.
…Бегут назад поля, речные дамбы
И сухостой, чернеющий углем,
И легкий ветер залетает в тамбур.
Где у подножки мы стоим вдвоем.
То словно опускаясь на колени,
То снова подымаясь до небес,
Мелькает, кружит голову весенний
Края дороги обступивший лес.
И в наших жилах самым вешним звоном
Поет внезапной встречи торжество,
И поезд, мчась по неизвестным зонам,
Колесным громом чествует его.
Но были мы с тобою слишком схожи
Своим упрямством и судьбой самой
И не сжились поэтому. И всё же —
Я знаю — даже в час последний мой,
Забот обычных забывая годы,
Я захочу хоть раз еще с тобой
Услышать дальний голос парохода,
Увидеть дым меж небом и водой.
И выросший в единое мгновенье,
Шумя и подымаясь до небес,
Зеленый мой, веселый мой, весенний,
У самых окон замелькает лес.
1940

363. ЛЕТО

Жаром веяли дни июля,
Накалялся сухой песок,
Только на море ветры дули,
Был сердитый прибой высок.
Здесь, у взморья, друг друга встретив,
Мы бродили плечо в плечо:
Двое взрослых, и с нами третья —
На земле еще новичок.
Ей ничто не казалось малым,
Не пугала ее гроза,
И когда она подымала
К дальним тучам свои глаза,—
Так до дна они голубели,
Будто с первого дня ее
Расстилалось у колыбели
Моря чистое бытие.
А вдали, где каймою плоской
Берег заводи окружал,
Вечерами лиловой блесткой
В камышах прожектор лежал.
И порою, когда прохлада
Берегами брела впотьмах
От маневренной канонады
Стекла вздрагивали в домах.
Этот грохот на полигоне
Был нам сторожем за окном.
И, приникнув щекой к ладони,
Спали дети спокойным сном,
А наутро был снова слышен
Хохот в зарослях сосняка
И внезапно за ближней крышей
Угол паруса возникал.
И летящий за яхтой прямо
Загорался в глазах ребят
Самый чистый, бесстрашный самый
Солнцу радующийся взгляд.
1941

364. СНОВА ЛЕТО

Еще со взгорья, как штыки нацелясь
Торчат сухие мертвые стволы
И, словно зло оскаленная челюсть,
На мшистом склоне надолбы белы;
Еще землянок черные берлоги
Сухим быльем с краев занесены,
Зияют в чаще по краям дороги,
Но этот лес — живой музей войны.
Уж на дрова разобраны завалы.
Природа нам союзницей была:
Она дождями гарь боев смывала,
На пепелища зелень привела.
И хутора спускаются в долину,
С угрюмым одиночеством простясь,
И жизнь полей становится единой,
И неразрывной будет эта связь.
Еще для слуха кажутся чужими
Названья сел, и путь меж ними нов,
Но родины единственное имя
Встает как день над волнами холмов.
И люди здесь спешат трудом и словом
Запечатлеть во всем ее черты,
Уже навек сроднившись с краем новым
В сознании спокойной правоты.
1941
97
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"247382","o":1}