Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Багрицкий Всеволод ЭдуардовичСмоленский Борис Моисеевич
Отрада Николай Карпович
Кульчицкий Михаил Валентинович
Джалиль Муса Мустафович
Артемов Александр Александрович
Богатков Борис Андреевич
Вакаров Дмитрий Онуфриевич
Коган Павел Давыдович
Майоров Николай Петрович
Лебедев Алексей Алексеевич
Карим Фатых Валеевич
Занадворов Владислав Леонидович
Вилкомир Леонид Вульфович
Гаврилюк Александр Акимович "О.Вольний, А.Холмський"
Герасименко Кость
Инге Юрий Алексеевич
Калоев Хазби Александрович
Каневский Давид Исаакович
Квициниа Леварса Бидович
Костров Борис Алексеевич
Котов Борис Александрович
Кубанев Василий Михайлович
Лобода Всеволод Николаевич
Монтвила Витаутас
Наумова Варвара Николаевна
Нежинцев Евгений Саввич
Пулькин Иван Иванович
Росин Самуил Израилевич
Спирт Сергей Аркадьевич
Стрельченко Вадим Константинович
Суворов Георгий Кузьмич
Сурначев Николай Николаевич
Троицкий Михаил Васильевич
Федоров Иван Николаевич
Чугунов Владимир Михайлович
Шершер Леонид Рафаилович
Ширман Елена Михайловна
Шогенцуков Али Асхадович
Шпак Микола
Копштейн Арон Иосифович
Розенберг Леонид Осипович
Лапин Борис Матвеевич
 > Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне > Стр.86
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
85
86
87
...
152

310. ДОЛГ

Невесел в дыме канонады
сугубо штатский человек.
Дрожи.
Повелевает век запомнить —
          как звенят снаряды,
          как завывает самолет,
          огнем одаривая землю,
          как пьют удушливое зелье,
          как рвутся в панике вперед.
Век не под стать страстям квартирным
и пенью птичьему.
                                    А ты
писал стихи,
вдыхал цветы
под небом розовым и мирным.
Теперь положено черстветь
рукам,
          сжимающим винтовку,
и смерть берет на изготовку,
хотя ты прожил только треть.
Ну что ж, погодки молодые,
посуровеем —
                          и не жаль:
ведь нам видения седые,
как полю град на урожай.
Заголосят витые трубы,
и ты —
            во мраке и в крови —
забыв о нервах,
стиснув зубы,
как ветер,
                   тучу изорви.
Не под луной прогулка —
                                     встретить
на расстояньи локтя бой.
Еще не мы,
                    но наши дети
задышат радостью одной.
Чтоб им легко в беседы птичьи
вникалось,
                    ты
                            имей в виду
гадюку, жившую в саду,
змеиной жизни двуязычье,
под зданье дней твоих подкоп,
любовь, несущую проказу.
Пристрастным пришлых меряй глазом
на стыках дел, ночей и троп.
Коль не зияют сзади бреши,
растает скоро бранный дым.
Умрешь
             иль выйдешь постаревшим,
но сильным,
                  светлым
                               и большим.
Умрешь иль нет —
                              тебе по праву
поэта первая строка,
непререкаемая слава,
сплошное солнце на века.
Конец 30-х годов

311. ПАРТИЗАН УХОДИТ В РАЗВЕДКУ

Неприятель прорвался к Дону.
Сталью вытоптаны поля,
Заскрипели возы бездомных,
По дорогам степным пыля.
Над гремящей землей томится
Темнота.
               Ни луны, ни звезд.
Как пылает твоя станица,
Ночью видно за много верст.
Уходя с боевым отрядом
За реку, где ярится враг,
На пожарище долгим взглядом,
Сжав поводья,
                          глядит казак.
Где вчера еще цвел пригорок —
Яма круглая —
                        смерти след.
Дым сраженья сер и горек,
Но другого исхода нет.
Ветер голосом человека
Тихо стонет в ветвях ракит.
Задыхаясь,
                     как после бега,
Командиру казак твердит:
«Я стреляю довольно метко,
И отточен, востер клинок…
Отпустите меня в разведку…
За беду посчитаться срок…»
Командир отвечает:
«С богом,
                поезжай».
                            Погоди немного,
Мы добьемся погожих дней, —
Утро вечера мудреней!
В трудном деле станичник весел;
На плечо автомат повесил,
Снарядился в опасный путь
Ради завтрашних легких песен,
Чтобы ровно дышала грудь.
…Громыхнула зенитка где-то.
Пронеслась на восток ракета,
Завиляла хвостом летучим
И упала, шипя, в залив,
На мгновенье донскую тучу
Смертным,
                   синим огнем залив.
1942

312. ТОВАРИЩ КАПИТАН

Памяти капитана Д. П. Суменкова

Внезапна скорбь, и сердцем я не верю,
Что опустел бревенчатый блиндаж,
Что вас уже не встретишь перед дверью,
Не улыбнешься,
Чести не отдашь…
Легко ль беде поверить, злой и скорой?
Ужели оборвал ваш путь снаряд?
Еще постель примята, на которой
Вы отдыхали час тому назад…
Когда бойцов на битву поднимали,
Сквозь дым вели вперед, на вражий стан,
Бойцам казалось — выкован из стали
Неуязвимый храбрый капитан.
Лишь тот надолго памяти достоин,
Кто прожил век, лишений не страшась,
Кто шел вперед
Как труженик и воин
И грудью встретил свой последний час.
Он был таким — спокоен и неистов,
В беседе — друг,
В сраженьях — ветеран.
Он жил и умер стойким коммунистом,
Мой командир, товарищ капитан.
1943

313. НАСТУПЛЕНИЕ

Это было у села Износки, —
Враг терял орудья и повозки,
Эшелон пылал на полустанке,
Стыли перевернутые танки.
В окруженьи грохота и дыма,
Как сама судьба, неотвратимо
Боевые двигались порядки.
И поля трясло как в лихорадке,
Горькой гарью веяли пожары.
Пушка щедро сыпала удары,
Скрежетала, словно в иступленьи,
Все заслоны вражеские руша.
(Мы ее, царицу наступленья,
Звали по-семейному: «Катюша»).
Под огнем, в метель, на холодине
Заметались немцы по равнине,
Побросали теплые берлоги.
Лишь в Заречье, справа у дороги,
Напрягая тающие силы,
Огрызались правнуки Аттилы.
Броневые чудища рычали,
Венгры лошадей переседлали,
«Сдайся, рус!» — фельдфебели орали.
С голоду свирепые солдаты
На весу держали автоматы,
Не желали пятиться по-рачьи
И беды не ждали.
Вдруг навстречу
Эскадроны хлынули казачьи,
Завязали яростную сечу,
С лету смяли всадников и пеших,
Лезущих в непрошеные гости.
Бронебойщик, в битвах преуспевший,
Перебил ползучих танков кости,
И казалось — воздух закипевший
Плавил сталь, ревущую от злости.
Апрель 1944
86
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"247382","o":1}