Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Гаврилюк Александр Акимович "О.Вольний, А.Холмський"Росин Самуил Израилевич
Троицкий Михаил Васильевич
Копштейн Арон Иосифович
Каневский Давид Исаакович
Монтвила Витаутас
Пулькин Иван Иванович
Стрельченко Вадим Константинович
Майоров Николай Петрович
Костров Борис Алексеевич
Котов Борис Александрович
Карим Фатых Валеевич
Лапин Борис Матвеевич
Суворов Георгий Кузьмич
Квициниа Леварса Бидович
Шершер Леонид Рафаилович
Розенберг Леонид Осипович
Отрада Николай Карпович
Джалиль Муса Мустафович
Наумова Варвара Николаевна
Ширман Елена Михайловна
Сурначев Николай Николаевич
Смоленский Борис Моисеевич
Вакаров Дмитрий Онуфриевич
Коган Павел Давыдович
Вилкомир Леонид Вульфович
Шпак Микола
Багрицкий Всеволод Эдуардович
Чугунов Владимир Михайлович
Инге Юрий Алексеевич
Кубанев Василий Михайлович
Герасименко Кость
Лобода Всеволод Николаевич
Богатков Борис Андреевич
Лебедев Алексей Алексеевич
Калоев Хазби Александрович
Шогенцуков Али Асхадович
Нежинцев Евгений Саввич
Кульчицкий Михаил Валентинович
Спирт Сергей Аркадьевич
Артемов Александр Александрович
Занадворов Владислав Леонидович
Федоров Иван Николаевич
 > Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне > Стр.106
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
105
106
107
...
152

403. НОЧНОЙ ЭКСПРЕСС

Ночной экспресс бессонным оком
Проглянет хмуро и помчит,
Хлестнув струей горящих окон
По черной спутанной ночи,
И задохнется, и погонит,
Закинув голову, сопя.
Швыряя вверх и вниз вагоны,
За стыком — стыки, и опять
С досады взвоет и без счета
Листает полустанки, стык
За стыком, стык за стыком,
                                               к черту
Послав постылые посты…
Мосты ударам грудь подставят,
Чтоб на секунду прорыдать
И сгинуть в темени…
                                        И стая
Бросает сразу провода.
И — в тучи,
                   и в шальном размахе
Им ужас леденит висок,
И сосны — в стороны, и в страхе,
Чтоб не попасть под колесо…
И ночь бежит в траве по пояс,
Скорей, но вот белеет мгла —
И ночь
           бросается под поезд,
Когда уже изнемогла….
И как же мне, дорогою мчась с ними
Под ошалелою луной,
Не захлебнуться этим счастьем,
Апрелем, ширью и весной…
1939?

404. «Не надо скидок…»

Не надо скидок.
                         Это пустяки —
Не нас уносит, это мы уносим
С собою всё,
                       и только на пески
Каскад тоски
                    обрушивает осень.
Сожмись в комок и сразу постарей,
И вырви сердце — за вороньим граем —
В тоску перекосившихся окраин,
В осеннюю усталость пустырей.
Мучительная нежность наших дней
Ударит в грудь,
                          застрянет в горле комом.
Мне о тебе молчать еще трудней,
Чем расплескать тебя полузнакомым.
И память жжет,
                             и я схожу с ума —
Как целовала. Что и где сказала.
Моя любовь!
                      Одни, одни вокзалы,
Один туман —
                        и мост через туман.
Но будет день:
                        все встанут на носки,
Чтобы взглянуть в глаза нам
                                          в одночасье.
И не понять — откуда столько счастья?
Откуда столько солнца в эту осень?
Не надо скидок.
                        Это мы уносим
С собою всё.
                         А ветер — пустяки.
1939

405. «Я очень люблю тебя. Значит — прощай…»

Я очень люблю тебя. Значит — прощай.
И нам по-хорошему надо проститься.
Я буду, как рукопись, ночь сокращать,
Я выкину всё, что еще тяготит нас.
Я очень люблю тебя. Год напролет,
Под ветром меняя штормовые галсы,
Я бился о будни, как рыба об лед
(Я очень люблю тебя),
                                       и задыхался.
И ты наблюдала (Любя? Не любя?),
Какую же новую штуку я выкину?
Привычка надежней — она для тебя.
А я вот бродяжничать только привыкну.
Пойми же сама — я настолько подрос,
Чтоб жизнь понимать не умом, так боками.
В коробке остался пяток папирос —
Четыре строки про моря с маяками.
С рассветом кончается тема. И тут
Кончается всё. Расстояния выросли.
И трое вечерней дорогой бредут
С мешками.
                      За солнцем,
                                          за счастьем,
                                                           за вымыслом.
1939?

406. ФРАНСУА ВИЙОН

Век, возникающий нежданно
В сухой, отравленной траве,
С костра кричащий, как Джордано:
«Но всё равно ведь!» —
                                  Вот твой век!
Твой век ударов и зазубрин,
Монахов за стеной сырой,
Твой век разобран и зазубрен…
Но на пути профессоров
Ты встал широкоскулой школой…
Твой мир, летящий и косой,
Разбит, раздроблен и расколот,
Как на полотнах Пикассо.
Но кто поймет необходимость
Твоих скитаний по земле?
Но кто постигнет запах дыма,
Как дар встающего во мгле?
Лишь тот, кто смог в ночи от града
Прикрыться стужей как тряпьем,—
Лишь тот поймет твои баллады,
О метр Франсуа Вийон!
…И мир, не тот, что богом навран,
Обрушивался на квартал,
Летел, как ветер из-за Гавра,
Свистел, орал и клокотал.
Ты ветру этому поверил,
Порывом угли глаз раздул,
И вышвырнул из кельи двери,
И жадно выбежал в грозу,
И с криком в мир, огнем прорытый,
И капли крупные ловил,
И клялся тучам,
                         как открытью,
Как случаю и как любви.
И, резко раздувая ноздри,
Бежал, пожаром упоен…
Но кто поймет, чем дышат грозы,
О метр Франсуа Вийон!
1939
106
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"247382","o":1}