6. НАСТУПЛЕНИЕ Пугливо метнулись вороны Над врытыми в снег валунами. Вся в оспинах черных воронок Поляна легла перед нами. Немного правей, у болота, Где бой завязался, наверно, Как дятлы, стучат пулеметы, Упорно и чуточку нервно. Мы прыгаем с кочки на кочку, Ложимся, за ротою рота, И ухает глухо, как в бочку, За спинами бас миномета. «Вперед!..» Поднимаемся молча, Повзводно, готовые к бою. Над нами тягуче, по-волчьи, Снаряды бризантные воют. Невидные лыжные тропы К поляне ведут, а за нею От едкого дыма темнеют В пологих сугробах окопы. До них недалеко. Мы снова Встаем, ожидая приказа. Короткое резкое слово По ротам проносится сразу. «В атаку!..» Четыреста глоток «Ура!» понесли, подхватили На скованных льдами болотах, В наносах серебряной пыли. Когда же надолго устали Гранаты греметь, Над штыками Деревья, как пленные, встали С простертыми к тучам руками. Март 1940 Москва 7. КОРАБЛИ УХОДЯТ В МОРЕ Едва приподнимутся флаги Над ровною гладью залива И дрогнут в зеленых глубинах Прожорливых рыб плавники,— Над берегом белые чайки Взвиваются стаей крикливой, И, кончив последнюю вахту, Мерцают вдали маяки. Синеет высокое небо, И солнце встает над водою. Гонимые ветром проворным, Туманы спускаются с круч. Над городом в утреннем дыме Пылает огромной звездою В широких зеркальных витринах Рассветный приветливый луч. Мы снова на вахту выходим, Плывем в голубое безбрежье, В спокойное яркое утро, В рассвет, что на море упал. Мы видим, как по носу прямо Дельфин заблудившийся режет Спинным плавником заостренным Ленивый шлифованный вал. Мы в море уходим надолго, И путь наш красив и завиден, И мы ни о чем не жалеем, И мы не грустим ни о ком. И с нами прощается город, Который мы снова увидим, И машет нам берег весенний Черемухи белым платком. Свежеет погода, и ветер В антенне назойливо свищет, Туман наползает, и воет У рифов тревожный ревун, И чайки у берега кружат, Садясь на пробитое днище Кунгаса, что выброшен морем На скалы в последний тайфун. Но пусть поднимаются волны, На палубу брызги роняя, И ветер от края до края Туман расстилает седой, Мы к вахтам тяжелым привыкли, Мы ночью и днем охраняем И нашу весеннюю землю, И наши сады над водой, И город, поднявший высоко Багряные трубы заводов, И узкие тихие бухты С хребтами по трем сторонам, И зелень полей урожайных, И наши просторные воды, И всё, что зовется Отчизной, Что близко и дорого нам. <1941> ВСЕВОЛОД БАГРИЦКИЙ Всеволод Эдуардович Багрицкий родился в 1922 году в Одессе в семье известного советского поэта. В 1926 году семья Багрицких переехала в г. Кунцево. Писать стихи В. Багрицкий начал в раннем детстве. В школьные годы он помещал их в рукописном журнале; еще учась в школе, в 1938–1939 годах работал литературным консультантом «Пионерской правды». Зимой 1939–1940 года Всеволод вошел в творческий коллектив молодежного театра, которым руководили А. Арбузов и В. Плучек. В. Багрицкий — один из авторов пьесы «Город на заре». Затем он пишет вместе со студийцами И. Кузнецовым и А. Галичем пьесу «Дуэль». С первых дней войны В. Багрицкий рвется на фронт. В канун 1942 года В. Багрицкий вместе с поэтом П. Шубиным получает назначение в газету Второй ударной армии, которая с юга шла на выручку осажденному Ленинграду. Он погиб 26 февраля 1942 года в маленькой деревушке Дубовик, Ленинградской области, записывая рассказ политрука. Похоронили В. Багрицкого возле села Сенная Кересть, около Чудова. На сосне, под которой похоронен Багрицкий, вырезано несколько перефразированное четверостишие М. Цветаевой: Я вечности не приемлю, Зачем меня погребли? Мне так не хотелось в землю С родимой моей земли. 8. ВСТУПЛЕНИИ К ПОЭМЕ Простой папиросный коробок Лежал на моем столе, И надпись на нем (Два слова всего) «Северный полюс». Но вдруг мне показалось, Что начал он светиться необычайным огнем, Что голубая крышка его ожила. И в глазах стали пятнадцать радуг в ряд, Пятнадцать спектров. А кайма, белая простая кайма, Вдруг превратилась в большие холмы Хрипящего сдавленного льда. Я понял — это полярная ночь, Это — звенящий арктический лед, Это — поэма моя! 1938 9. ГОСТЬ Молодой человек. Давайте поговорим. Хочу я слышать голос ваш. С фразой простой, С словом простым Приходите ко мне На шестой этаж. Я встречу вас за квадратом стола, Мы чайник поставим. Тепло. Уют. Вы скажете: «Комната мала…» И спросите: «Девушки не придут?» Сегодня мы будем с вами одни. Садитесь, товарищ, поговорим. Какое время! Какие дни! Нас громят, или мы громим? Я вас спрошу. И ответите вы: «Мы побеждаем, Мы правы». Но где ни взглянешь — враги, враги… Куда ни пойдешь — враги. Я сам себе говорю — беги! Скорее беги. Быстрее беги. Скажите — я прав? И ответите вы: «Товарищ, вы неправы!» Потом поговорим о стихах (Они всегда на пути). Потом вы скажете: «Чепуха! Прощайте, мне надо идти». Я снова один, И снова мир В комнату входит мою, Я трогаю пальцами его, Я песню о нем пою. Я делаю маленький мазок, Потом отбегаю назад И вижу: мир зажмурил глазок, Потом открыл глаза. Потом я его обниму, прижму. Он круглый, большой, крутой. И гостю ушедшему моему Мы вместе махнем рукой. 1938 |
