КЛЯТВА ВОИНА-ГЕРОЯ ЯКОВЛЕВА В дни сталинградских боен на одну из стрелковых рот внезапно напало 18 фашистских танков. Среди бойцов наступило замешательство. Но секретарь ротной комсомольской организации Яковлев, взяв противотанковые гранаты, побежал вперед и взорвал головной танк. Яковлев упал, сраженный пулями. Увлеченные его примером бойцы забросали вражеские танки гранатами и стремительной атакой опрокинули вражескую пехоту. После боя в медальоне Яковлева была найдена записка с клятвой. 574. МОЯ КЛЯТВА Я — партии сын, и Отчизна мне мать, В бою я не буду назад отступать, А если погибну в жестоком бою, Скажите словами народу: Он честно, достойно отдал жизнь свою В сраженье с врагом за свободу. Ноябрь 1942 ПРИЛОЖЕНИЕ АРОН КОПШТЕЙН Арон Иосифович Копштейн родился в 1915 году в Очакове. Отец его учительствовал в начальной школе, потом служил ночным сторожем. В 1920 году он умер от голода. В том же году умерла от сыпного тифа мать. Оставшийся сиротою мальчик был принят в детдом. Живя в детдоме, Арон Копштейн окончил семилетку и поступил на завод учеником калильщика. Одно из первых стихотворений Копштейна было опубликовано в заводской многотиражке. В 1933 году А. Копштейн выпустил первую книгу стихов «Хотим, стремимся, можем» на украинском языке. С тех пор книги поэта выходили почти ежегодно. В 1934 году появился сборник «Разговор», в 1936 году — «Улица Щорса», в 1937 году — «Источник», в 1938 году — «Государство солнца» и первый сборник стихов на русском языке «Радостный берег». Копштейн нередко сам переводил свои стихи на русский язык. Стремление продолжать учебу привело Копштейна в 1939 году в Москву, в Литературный институт. Но в мирные студенческие будни врезалось зловещее слово «война». Арон Копштейн вместе со сверстниками Николаем Отрадой, Сергеем Наровчатым, Иваном Бауковым, Михаилом Лукониным и другими отправился добровольцем на финский фронт… Он погиб, спасая раненого друга, 4 марта 1940 года на Суо-Ярви, Петрозаводского направления. Посмертно в Киеве в 1941 году издали седьмую книгу Копштейна — «Синее море». В 1956 году в Москве был выпущен сборник стихотворений А. Копштейна, переведенных на русский язык. 575. ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ГОД 1 Падает тень бомбовоза На черную землю крестом. Всадники скачут. Пыль пролетает степная. 2 У самого Черного моря раскинулся город Херсон. Детство мое, улица Насыпная. Что я запомнил? Серую воду Днепра. Взрывы снарядов, плач сумасшедшей старухи. Кровь на прибрежном песке. Хриплые крики «ура». Сырость подвала, матери теплые руки. Над городом хмурым сдвигаются тучи и гром, На расстояньи годов кажутся тучи стальными. Так начинается память о детстве моем. Тяжко топочут солдаты. Дети бегут за ними. Так начинается память о детстве моем. Глупое сердце мое сжимается острой бедой. Остроконечная каска, штык за плечом, Фляга, налитая нашей днепровской водой. Как тяжело восходить раненой алой заре! Звезды на штык напоролись. В небе снарядная копоть. Стража на Рейне! Зачем ты стоишь на Днепре? Стража на Рейне!.. Тучи, ветер и топот. 3 Память моя, Посмотри не глазами ребят, Память моя, отчетливей будь и огромней. Вот говорит солдат, Слушает тоже солдат. — Товарищ, но что я запомню? Ночи слепые, Четкий, холодный расстрел На рассвете, Погрузку пшеницы в вагоны. (Молнии в небе — сверканье невиданных стрел, С запада — туч эшелоны, По крыше стучит однообразно вода, Только и слышишь, что капли бегут да бегут…) Вот говорит солдат, Слушает тоже солдат. — Товарищ, и я не могу! Наши штыки заржавели — хоть чисть, хоть не чисть — От крови горячей. И сердце, ты слышишь, устало. Я не могу! Товарищ, ведь я металлист, Я не убийца, Я знаю повадку металла. Может быть, завтра семью расстреляют мою… Я не могу, мой товарищ, Ты слышишь, ты слышишь — довольно! Зачем мы, как тучи, проходим в солнечном этом краю?.. (В казарме — казенная полночь. Солдаты заснули — сто десять голов Однообразных — Стриженых, бритых, квадратных.) Слышишь — Сгущается шепот. Уже не услышишь слов. Медленно слушает ратник. Солдаты спокойно лежат — к голове голова. Шепчут они. Генерал не услышит слова. 4 И вот в приднепровский город приходят красноармейцы — Наши простые ребята в порванных сапогах. И нам показалось: Солнцу скажешь: «Засмейся!» — И ляжет улыбка на сыпучих песках. Красноармейцы ушли. С ними пошел мой брат. Товарищи провожали, мама желала счастья. Красноармеец Копштейн не возвратился назад. (Что ж, я недаром служил на Дальнем Востоке в мехчасти.) Яков, мой брат, ты в Варшавском уезде зарыт, В польской земле, в неоплаканной братской могиле. Яков, мой брат, Твое тихое имя звенит В сердце моем, в поступи нашей и силе. Ты лежал не в гробу, Ты без гроба лежал на земле, На зеленой земле ты лежал и смотрел на сумятицу облак. Вот я вырос, и детство мое видится в пасмурной мгле, Но забыть не могу этот дальний негаснущий облик. Я присягаю тебе, Яков, убитый мой брат, Сердцем моим и стихом, пулеметом моим и мотором, Что никогда не пройдет немецкий солдат, Что никогда не пройдет японский солдат Над нашей рекой, По нашим горячим просторам! |
