Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

207. «Я вспомнил детские года…»

Я вспомнил детские года…
Понять их сердце не сумело,
И всё, что прежде в нем горело,
В нем не оставило следа.
Я вспомнил детские черты…
Куда ты, время, их девало?
Как сном навеянной мечты,
Улыбки ласковой не стало.
Скажи, дитя: где голос твой?
Где нежно сотканное тело?
Увы! Мы чуждые с тобой,
Ты отделилось… улетело.
Желал бы, о тебе горюя,
Пойти оплакивать твой след, —
Твоей гробницы не найду я:
Тебя нигде на свете нет!
Что смерть убьет — над тем могила
Отраду горести дает;
Что море жизни унесет —
То будто вовсе и не жило.
<1878>

208. «В начале жизненной дороги…»

В начале жизненной дороги
Я знал неясные тревоги.
Я видел много милых снов
В тени сиреневых кустов.
Когда в саду цвели жасмины,
Я волновался без причины.
О чем при звездах, по ночам,
Я слезы лил — не знаю сам.
И нынче также, дни и годы,
При вое зимней непогоды,
При летнем солнце и весной,
В тени сирени молодой,
Я часто слезы проливаю, —
Но слез, увы! причину знаю…
<1879>

209. «Неуловимая минутная отрада…»

Неуловимая минутная отрада,
Коварная, как блеск изменчивого взгляда,
Мне греет иногда безжизненную грудь
И к счастью прошлому указывает путь:
Как искорки, горят в душе воспоминанья —
Минувшая любовь, отжившие желанья
Слетают чередой, в туманном полусне,
Тревожат радости, застывшие во мне.
В обманчивом бреду я сердцем оживаю
И старой песне в лад — аккордом отвечаю,
И, кажется, ловлю, сквозь дальний сумрак лет,
Заглохшего огня мерцающий просвет, —
Но вскоре, отрезвясь, я снова каменею
И силы юных чувств постигнуть не умею.
<1879>

210. ЭХО

Из Ф. Коппе

Я громко сетовал в пустыне:
«Кто будет близок мне отныне,
Как были близки сердцу вы?»
Мне эхо вторило: «Увы!»
«Как буду жить больной и скучный,
Томим печалью неотлучной
И рядом горестных годин?»
Мне эхо вторило: «Один!»
«Но где укрыться? Мир — могила.
Мне жизнь бесцельная постыла.
Где прежний блеск, и шум, и рай?»
Сказало эхо: «Умирай!»
<1879>

211. МРАК

Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Пушкин
Поэт
Из долгих, долгих наблюдений
Я вынес горестный урок,
Что нет завидных назначений
И нет заманчивых дорог.
В душе — пустыня, в сердце — холод,
И нынче скучно, как вчера,
И мысли давит мне хандра
Тяжеловесная, как молот!
Ни развлеченье, ни покой,
Ни встречи с чернью деловитой,
Средь шума жизни городской,
Не служат больше мне защитой:
Тоска всесильна надо мной!
Приди, мой гений темнокрылый
С печальным взором умных глаз;
Мне по душе твой вид унылый
И твой таинственный рассказ.
Ты мог всегда полунамеком
В прошедшем, тусклом и далеком,
Немое чувство оживить
И скорбью сердце уязвить.
Своим укором ядовитым
Оцепененье разреши:
Мне тяжко жить полуразбитым,
Мне гадок сон моей души!
Дух
Видел я лицо немое
           И потухший взор:
О блаженстве, о покое
           Пел угрюмый хор.
К небесам с кадильным дымом
           Несся вопль сердец,
В отчужденьи нелюдимом
           Почивал мертвец.
Весь гирляндами украшен,
           Но не тот, что был!
Он для тех казался страшен,
           Кто его любил…
Грудь без теплого дыханья,
           Без лучей глаза:
Что ему — слова прощанья?
           Что ему — слеза?..
Поэт
О, помню я!.. Такие звуки
Давно не трогали мой слух:
Живым порывом горькой муки
В те дни кипел мой юный дух!
Теснили грудь мою рыданья,
Я образ друга вызывал:
Казалось мне, без очертанья
Он тихо в воздухе витал
И в душу мне вникал глубоко.
В церковной мгле, среди лампад,
Полусмущен, я чуял взгляд
Его всевидящего ока:
Он был слезам и скорби рад!
«Теперь, — я думал, — он измерит
Всю глубину моей любви
И чувства тайные мои
Судом взыскательным поверит!..»
И — почему, не знаю сам —
Мой взор тянулся к небесам…
Но там — ни звука, ни намека
В ответ на пламенный порыв:
Таков удел того, кто жив…
Бессилен гнев, слова упрека
Безумством были б сочтены!
С тех пор с тобою мы дружны,
Мой гений, небу непокорный:
На всем дрожит твой профиль черный
И светит недовольный взор.
На небе жизни с этих пор —
Сгустится ль мрак, взойдут ли зори —
Ты всё поешь: memento mori![72]
Но странно — верится едва! —
Твои ужасные слова
Для сердца глохнут с каждым годом…
И там, где над могильным сводом,
Придя молиться в горький день,
Я сторожил родную тень, —
Там в годы зрелости холодной
Я дал взрасти траве негодной!
И тот кладбища свежий сад
С угрюмой надписью у входа,
Где снился мне видений ряд,—
Не больше трогает мой взгляд,
Чем вся безмолвная природа!..
Я понял жизни наготу,
Потерян ключ от милых бредней…
Но, вызвав старую мечту,
Ты дал блеснуть слезе последней,—
Благодарю! Ее прилив
Напомнил мне, что я был жив,
Что жить нам дважды не дается.
Слеза блестит, — она не льется!
вернуться

72

Помни о смерти! (лат.) — Ред.

65
{"b":"247351","o":1}