453. ПОЭТУ НАШИХ ДНЕЙ Он не пророк, о нет! Напрасно от поэта Доверчивая чернь ждала бы вещих слов: Он так же духом нищ и так же жаждет света, Как в немощной толпе последний из рабов. Из тихого угла он шел на стогны града Не с тем, чтоб указать вернейший к правде путь,— Ему, как и другим, найти источник надо, Который влил бы жизнь в надорванную грудь. Увы! и он дитя измученного века, И он живет, как все, — не веря, не любя, И если все еще скорбит за человека, То только потому, что видит в нем себя. Как станет он учить, не веря, сомневаясь? Как будет утешать — полуживой мертвец? Он в силах лишь послать, борясь и задыхаясь, Последний миру крик, как тонущий пловец. <1892> 454. «Как вы мертвы, образы и звуки!..»
Как вы мертвы, образы и звуки! Как вы бледны, немощные речи! Передать ли вами боль разлуки, Трепет грез, очарованье встречи? Дай мне ты, о ночь, твой мрак суровый! Дай мне, смерть, твой поцелуй холодный! Буря ночи — голос твой громовый, Буйный ветер — твой полет свободный! И еще у сердца слез свинцовых Взял бы я, тяжелых слез, горючих… Много песен я сложил бы новых, Песен страстных, сумрачных и жгучих! <1892> 455. «Есть много прелести в дыханьи ранних гроз…» Есть много прелести в дыханьи ранних гроз, В весеннем лепете природы обновленной, В лазури девственной, в расцвете первых роз И в песнях юности влюбленной. Но дни осенние, но мертвый цвет листвы, И ночи хмурые, и смутный блеск рассвета,— Так много высказать способны только вы Душе тоскующей поэта! О, эти бледные, увядшие цветы, Такие юные и пышные вначале! В них столько призрачной и нежной красоты, В них столько девственной, чарующей печали! <1893> 456. «Смотри кругом: печален наш рассвет…» Смотри кругом: печален наш рассвет… Тоскливый день, и бледный, и туманный, Подкрался к нам, как вор, как гость незваный… Очнулись мы — и краткой ночи нет… Издалека протяжный, заунывный Донесся к нам сигнала звук призывный: Корабль готов отплыть в далекий путь… Простись со всем, что с детства волновало, Чем мысль жила, чем сердце трепетало, О чем мечтал!.. Прости — и позабудь!.. Урочный час… Мучительной загадкой Передо мной стоит немая даль… Я не хочу смотреть назад украдкой: В минувшем всё — раздумье иль печаль, Но впереди, но в беспредельном море, Где новый день мерцает сквозь туман, Что ждет меня? Опять былое горе, Былой разлад, миражи и обман? Тогда зачем пускаться в путь далекий? Вернись назад, скиталец одинокий: В ком веры нет, тот счастья не найдет… Но поздно думать!.. Волны рассекая, Корабль пошел, всё дальше увлекая Тебя вперед, безжалостно вперед… А даль глядит, загадочно мерцая, И странный день таинственно встает… …………………………………… <1893> 457. Из «Венецианского альбома» («Сегодня тих, но сумрачен залив…») Сегодня тих, но сумрачен залив; Мой старый друг мне показался новым: Спокойных волн лазоревый отлив Вдруг потускнел — и сделался свинцовым. Идет ли то гроза издалека Иль в небе чересчур светло и знойно? Всё так же даль ясна и широка, Но что-то в ней тоскует беспокойно… Венеция безмолвна, как всегда, Ее дворцы и холодны, и строги… Огонь небес, угрюмая вода — И жаркий трепет сдержанной тревоги… <1894> 458. «Мы встретились с тобой… Ты много говорила…» Мы встретились с тобой… Ты много говорила О том, как хорошо, что старый сад цветет, О том, что без меня тебя тоска томила, Что ты ждала меня, что ты меня любила, Что сердце у тебя ликует и растет… Гляжу — в твоих очах так много слез и света, Тревожная мольба в простых речах звучит… Но я не нахожу ни слова для ответа… Не упрекай меня, не упрекай за это: Кто любит — тот молчит. <1894> 459. ВДОХНОВЕНИЕ Есть дни… я знаю их… когда в душе усталой Нет более ни слез, ни веры, ни надежд, И мертвы небеса над нищей, обветшалой, Отверженной землей безумцев и невежд. И ты стоишь немой, исчерпав все моленья, Ты, веривший вчера и жаждавший чудес… В прошедшем — только скорбь, утраты и паденья, В грядущем — только мрак… Молчание небес!.. Вдруг аромат цветов, и нежный, и глубокий, Порывом ветерка откуда-то домчит, Вдруг затрепещет луч случайный, одинокий, — И вся твоя душа, воспрянув, зазвучит! Всё, что таилось в ней, проснулось с новой силой, Полна она святых, чудесных, светлых слез, И твой житейский гнет, томительный, унылый, Ты поднял бы опять — и снова перенес… Игра простых теней, мелькнувший свет случайный — И ты опять живешь, и веришь, и влюблен, Опять стоишь дрожа перед великой тайной, Могуществом ее взволнован, ослеплен! И движется, растет всё ярче, всё чудесней Созвучий новый мир в восторженной груди, И отвечаешь ты могучей, страстной песней Заре иного дня, горящей впереди. <1895> |
