543. ВАКХАНКА В забытом уголке покинутого сада, Под свежим пологом поникнувших ветвей, Вздыхает и поет лукавая наяда, Звенит и плещется несякнущий ручей. И, лик пленительный над влагою склоняя, Всегда недвижная над вечным бегом вод, В сияньи мрамора вакханка молодая, Роняя тяжкий тирс, усталая, встает. В час полдня знойного, когда оцепененье И яркий сон царит на тихих берегах, Люблю ловить следы борьбы и опьяненья У девы каменной в загадочных очах… Уж взору чудится — дыхание живое Приподымает грудь и расторгает сон, И жду — вот с уст ее, пронзительный, как стон, Сорвется бранный клик: «Эван, эван, эвое!» 1898 544. «Осень в сердце твоем, и в саду у тебя…» Осень в сердце твоем, и в саду у тебя Опадает листок за листком, И кровавая роза, дрожа и любя, На окне доцветает твоем. А любимый твой друг, убаюканный, спит Там в степи, где ни сел, ни дорог, И в смертельной красе на холме шелестит Иммортелей осенних венок. 1898 545. РОМАНС («О, как далёко и как враждебно…») О, как далёко и как враждебно Ты удалилась от меня! И нет уж в сердце зари волшебной, И в песнях нет моих огня. Едва мерцает из тяжкой дали, Из тяжкой дали, из темных туч, Твой лик, исполнен немой печали, Твоей улыбки бледный луч… Не воротиться тому, что было, Что догорело, что прожито. Молчи же, сердце! Как ты любило, Пускай не знает другой никто! 1898 546. «Я уходил, тревожный и печальный…» Я уходил, тревожный и печальный,— Ты всё в толпе, ты всё окружена, Напрасно ласки жаждала прощальной Моя душа, смятения полна. Пустым речам, моей не видя муки, Внимала ты, беспечная, смеясь. Вокруг тебя порхали вальса звуки И нежная мелодия вилась. Но где от лип темней ложились тени, Где ключ журчал невидимой струей, В тоске любви, в тревоге и смущеньи, Твой легкий шаг узнал я за собой. Любимые напевы покидая, Из шума зал блестящих ты сошла, Как эта ночь, отраду обещая, Как эта ночь, приветливо светла. Ты вскинула сверкающие руки На плечи мне, дрожа и торопясь, А вдалеке пылали вальса звуки И нежная мелодия лилась. <1900> 547. «Ты знаешь ли, как сладко одинокому…» Ты знаешь ли, как сладко одинокому, В загадочной, беззвучной тишине, Лететь душой туда-туда, к далекому, Что только раз пригрезилося мне. То — колокол, в просторе душном тающий. Вздыхающий и тающий, как сон, Но за собой надолго оставляющий И жалобный, и требующий стон. О, где же ты, для сердца примирение? О, где же ты, забвенья сладкий плод? Один лишь миг, одной струны волнение — И снова всё мгновенное живет. Ты знаешь ли, как больно одинокому, В загадочной, беззвучной тишине, Лететь душой туда-туда, к далекому. Что только раз пригрезилося мне. <1900> 548. «Непогодною ночью осеннею…» Непогодною ночью осеннею, У дверей, Чей-то робкий ей шорох почудится… Жутко ей. И вглядеться-то страшно в недвижную Эту мглу — Ну, как бледные руки подымутся Там, в углу? Не глядит, не дохнет, не шелохнется, А в груди Что-то шепчет до боли назойливо: «Погляди». <1900> 549. «В золоте осеннем грустная аллея…» В золоте осеннем грустная аллея Путь наш осыпала золотом листов… Как чета влюбленных, странно холодея, Шли мы вдоль любимых, тихих берегов. Что-то между нами тихо обрывалось, Словно паутины трепетная нить, И куда-то сердце с болью порывалось, И о чем-то сердце жаждало забыть. И в душе роилось дум так много-много, На уста просилось столько поздних слов, А кругом мерцала грустная дорога Золотом осенним вянущих листов. <1900> 550. «Голая береза шелестит о стекла…» Голая береза шелестит о стекла Робкими руками… Отчего же взор твой засветился снова Тихими слезами? Отчего безмолвна и с тоской невнятной Смотришь в даль ночную? Отчего с тобою я, как враг, ни слова И, как друг, тоскую? Или это осень тенью молчаливой Пронеслась над нами, И сердца, и мысли мрачно разлучая Гневными крылами? <1900> |
