551. «Нет, не могила страшна…» Нет, не могила страшна — Страшно забвенье, Страшно свалиться Без силы, без воли В пропасть холодную Вечного сна… Благо тому, чью могилу И крест молчаливый Дружеский мягко венок обовьет, Точно объятье Теплой руки, Живою поэзией красок. Вот василек полевой — Память далекого детства, И розы тревожный восторг, Там астр сиротливых мечтательность, Георгин одинокая гордость, И тихой фиалки, Свежей затворницы леса, Смиренный и всепримиряющий Шепот душистый. <1900> 552. ИЗМЕНА От сонных берегов, где в ласковом покое Волны безропотной затишье голубое, От узкой заводи, где на заре едва Плескалась под веслом глубокая трава И в раннем лепете приветливой наяды Душе мечталися бесценные награды,— Прости, любимая! — я порываюсь вдаль За черный гребень гор, где гневно блещет сталь, И в смертных прихотях, и в долгих воплях боя Хочу испить до дна призванье роковое. <1900> 553. ПЕТУХ Когда еще недвижны воды И даль морозная глуха, Мне веет радостью свободы Веселый голос петуха. Легко пронзая мглу ночную Призывом звонким и простым, Он шлет улыбку золотую Мечтам рассеянным моим. Он бодро требует ответа Своей трубе, и слышен в ней Мне праздник зелени и света В родном саду, в тени ветвей,— Где по дорожкам солнце бродит, Где речка сонная тиха И по заре свеже́й доходит Веселый голос петуха. <1900> 554. ФРЕЙБУРГ Картина Мюнье С уступа плющ сползал широкими извивами, Внизу белела древняя стена, И песня рыбака дрожала переливами, И голубела сонная волна. И сердце родину любило молчаливую, И блеск реки, и колокол вдали, И меж лесистых скал тропинку прихотливую Куда-то ввысь от долов, от земли. Над светлой тишиной, над мирными долинами Последний раз хотелося вздохнуть — И унестись навек за теми исполинами В сияющий и бесконечный путь. <1900> 555. СТАТУЯ МИНЕРВЫ Вот изваянье любимицы мудрого Зевса. Смотришь, как строгий резец в благородном усильи, Творческим духом провидя высокую тайну, Мрамору твердому предал божественный образ. Смотришь — и молишься чистому счастию знанья, Мысли кипящей и мудрости тихим вершинам. <1900> 556. СИОН Мшистые камни… Стена… То шепот, то стоны молитвы… Вы ли, гонимые, здесь бледной стеснились толпой? Мрачною верой горят, как факелы темные, взоры; Буря рыданий и слез к темному небу растет… «Боже! Мы — прах пред твоей венчающей верных десницей. Боже! Открой нам, открой недостижимый Сион!» <1900> 557. НАДПИСЬ НА «ДЕКАМЕРОНЕ» Тот был душою герой, кто в бледном преддверии гроба, В темных угрозах чумы жизни разгадку обрел: Смерти — молчанье могил и мрамор холодных надгробий, Жизни — веселье и блеск, жизни — любовь и цветы. Бодро испей до конца всю чашу манящих восторгов — Черная смерть у дверей в строгих одеждах стоит. <1900> 558. СОБАКИ Что за тревожную ночь послали сегодня мне боги! Строго-прекрасная к нам в светлом молчаньи сошла. Небо казалось очам фантастично глубокой поэмой, Полной мерцающих тайн, полной звездящихся слез. И к озаренной воде сбегались туманные тени, Точно сбирались отплыть и поджидали гребца. Нервы натянуты были, как струны, готовые к пенью… Вдруг исполнительный пес поднял отчаянный лай. Чу! полководца признала и славит лохматая стая; Резко дисканты визжат, глухо рокочут басы. Мудрый политик мирит, а молодость требует боя, И разглашает набат внутренней смуты пожар. <1900> 559–561. ВЛАДИВОСТОКСКИЕ ЯМБЫ 1. «Не говори: уж всё воспето…» Не говори: уж всё воспето. Смотри, как тих морской залив, Смотри, в какую бездну света Вон тот свергается обрыв. И так легко, неуловимо Созвучье неба и земли, Что разве б арфой серафима Мы повторить его могли. 14 августа 1925 2. «Порой взамен беспечной неги…» Порой взамен беспечной неги Свирепо заревет тайфун И в стройный хор живых элегий Ворвется хаос диких струн — В такой безумной схватке фурий, С таким стремленьем сокрушить, Как будто ты, страна лазури, Еще не бросила творить. 10 сентября 1928 |
