Три курсовых пушки «Мститель» взревели в унисон. Мгновением позже к ним присоединились ревущие счетверенные орудия на бортовых турелях.

И Купол Возрождения исчез в адском покрове рыжего пламени.

Игра называлась хнефатафль, а перед Локеном оказался титан, которого он не ожидал увидеть снова, не говоря уж о том, чтобы иметь в противниках. Ему доводилось раньше встречаться с примархами и даже говорить с некоторыми из них, не выглядя дураком, но Волчий Король был совершенно иным. Первобытная мощь, заключенная в бессмертном теле. Ярость стихии, окружающая несокрушимые кости и плоть.

И все же, из всех встречавшихся ему полубогов Русс производил впечатление наиболее человечного.

Еще десять часов назад Локен пребывал в уютном лунном биокуполе на краю Моря Спокойствия. Вернувшись с задания на Калибане, он проводил большую часть времени в уходе за садом внутри купола, стремясь к недостижимому покою.

Йактон Круз передал вызов Малкадора, а также голый серо-стальной доспех, однако собрат по Странствующим Рыцарям не присоединился к нему на борту летящей на Терру «Грозовой птицы», сославшись на важные дела в другом месте. С тех пор, когда они вместе находились на борту «Мстительного духа», Вполуха заметно изменился, став печальнее, но мудрее. Локен не был уверен, хорошо это, или плохо.

«Грозовая птица» приземлилась возле горной виллы за пределами дворца, и юная девушка с глянцевито-угольной кожей, представившаяся Экатой, предложила ему перекусить. Он отказался, ощущая беспокойство от ее внешности, словно она напоминала кого-то из прежних знакомых. Она отвела его к скиммеру с черной броней, украшенной змееподобным драконом. Машина влетела в сердце Дворцовых Пределов, в тень одной из огромных орбитальных платформ, пришвартованных к склону горы, и приземлилась в пределах видимости от громадного купола Гегемона. Он поднялся в долину в одиночестве, остановившись лишь у моста Сигиллита, когда увидел две фигуры на берегу озера.

Малкадор присел на табурет сбоку от доски, и Локен озадаченно взглянул на него.

— Вы вызвали меня на Терру, чтобы поиграть?

— Нет, — отозвался Русс, — и все же играй.

— Хорошая игра подобна зеркалу, которое позволяет заглянуть внутрь себя, — произнес Малкадор. — И наблюдая, как человек играет, можно многое о нем узнать.

Локен посмотрел на доску с подвижными сегментами, вращающимися стержнями и уступающей по численности армией.

— Я не знаю, как играть, — сказал он.

— Это просто, — ответил Русс, двигая фигуру вперед и поворачивая прорезь. — Это как война. Быстро учишь правила, а потом нужно играть лучше остальных.

Локен кивнул и передвинул фигуру из центра вперед. У него была более крупная армия, но он не сомневался, что это даст мало преимуществ против того, кто, по его подозрениям, изобрел игру. Первые ходы, как он надеялся, он потратил на штурм всеми силами, провоцируя Волчьего Короля на реакцию. Тот даже не соизволил поглядеть на доску или сделать вид, будто хоть как-то обдумывает стратегию.

Через шесть ходов уже было ясно, что Локен проиграл, однако он стал лучше понимать суть игры. Через десять ходов его армия была разбита, а главная фигура уничтожена.

— Еще раз, — сказал Русс, и Малкадор заново расставил фигуры.

Они сыграли еще дважды, и оба раза Локен проиграл, но, как и все воины Легионес Астартес, он быстро учился. С каждым ходом он все лучше разбирался в игре, пока к середине третьей партии не почувствовал, что ухватил правила и их применение.

Последняя партия завершилась так же, как и три предшествующих: армия Локена была рассеяна и потерпела поражение. Он откинулся назад и ухмыльнулся.

— Еще раз, мой господин? — спросил он. — Я почти одолел вас, пока вы не изменили доску.

— Леман любит заканчивать игру, дерзко меняя ландшафт, — сказал Малкадор. — Но мне кажется, что мы достаточно поиграли, не так ли?

Русс перегнулся через доску.

— Ты недостаточно быстро учишься. Он недостаточно быстро учится.

Вторая фраза была адресована Малкадору.

— Он уже играет лучше, чем я, — заметил Сигиллит.

— Лучше, чем ты, играют даже балты, — отозвался Русс. — А у них мозгов, как у битых vatnkyr. Он не слушал, что я ему говорю. Не усвоил правила быстро и не сыграл лучше остальных.

— Тогда еще раз, — огрызнулся Локен. — Я вам покажу, насколько быстро учусь. Или боитесь, что я вас побью в вашей собственной игре?

Русс уставился на него из-под изогнутых бровей, и Локен увидел в его глазах смерть — ясную и очевидную информацию о своей участи. Он взбесил примарха, известного непредсказуемостью, и увидел, что его первое впечатление о Руссе, как о самом человечном из примархов, оказалось чрезвычайно неверным.

Теперь ему предстояло заплатить за эту ошибку.

И ему было все равно.

Русс кивнул, и его смертоносное настроение исчезло с широкой ухмылкой, от которой показались зубы, казавшиеся слишком крупными для его рта.

— Он паршиво играет, но он мне нравится, — произнес Волчий Король. — Возможно, ты был прав насчет него, Сигиллит. Все-таки у него крепкие корни. Он подойдет.

Локен ничего не ответил, гадая, что за проверку только что прошел и что о нем говорили до его прибытия.

— Подойду для чего? — спросил он.

— Подойдешь, чтобы найти для меня способ убить Гора, — ответил Волчий Король.

Гор в совершенстве знал возможности «Огненного хищника». Радиус действия, орудийные установки, темп стрельбы. Улланор продемонстрировал, насколько это страшный десантно-штурмовой корабль. Он стал ключевым для победы.

Я должен быть мертв.

Он вдохнул горячий сернистый дым. Фицелин, жженый металл, горящая плоть. Гор перекатился набок. Слух нарушен. Голову заполняло гнетущее оцепенение и приглушенное эхо. Скрежет пилы. Гулкие удары взрывов.

Магистру Войны не требовался дисплей визора, чтобы понять, насколько сильно ему досталось. Доспех был помят, но не пробит, однако кожу прожгло до кости, а скальп начисто выгорел. Предупреждающие температурные сигналы, нехватка кислорода, повреждение органов. Он заглушил все это усилием мысли.

Ясность. Требовалась ясность.

Шадрак Медузон!

Рефлексы взяли верх. Время и движения стали вязкими, словно желе, и Гор поднялся на ноги. Он покачнулся, от ударных волн кружилась голова. Насколько плохо должно было быть примарху, чтобы чувствовать головокружение?

Его окружало пламя. Купола Возрождения больше не было, его скосили дуги разрывных массореактивных болтов. От криоцилиндров остались раздробленные обломки. Тела с влажной кожей пахли, как походный паёк.

Гор увидел, что Ноктуа и Аксиманда придавило упавшим элементом конструкции. Пластины их брони прогнулись и раскололись, шлемы раздробило на части. Никаких следов Вдоводела и Эзекиля.

— Мортарион! — выкрикнул он. — Фулгрим!

Братья? Где были его братья?

В центре купола поднялась болезненно яркая фигура. Она была слишком яркой, от ее сияния желудок сводило тошнотой. Змееподобная, крылатая, многорукая.

Прекрасный, столь прекрасный. Даже из его ран сочилось нездоровое свечение. Он поднялся, будто феникс с белоснежной гривой, возносящийся из пепла бесконечного перерождения. Гор увидел, что жилы на шее Фулгрима натянулись, словно канаты, а черные глаза убийцы заполнил свет, который не был светом.

«Огненный хищник» с воем развернулся, подвесные бортовые орудия крутились, нацеливаясь на Фениксийца.

Прежде, чем корабль смог выстрелить, его задние крылья оторвались от корпуса, словно крылья стрекозы, которые выдернул злой ребенок. Хвостовая секция смялась, прогибаясь вовнутрь под нажимом незримой силы.

Фулгрим взревел и свел руки.

Десантно-штурмовой корабль схлопнулся, превратившись в искореженный шар переплетенного с плотью металла. Сплющенный боекомплект сдетонировал, и горящие останки камнем рухнули вниз.

Невзирая на огонь, Гор почувствовал, как купол заполняется ледяным ветром варп-колдовства. Ему было известно, что трансформация придала брату огромные силы, однако подобное ошеломляло. Он заметил движение в обломках позади Фениксийца.