— Ублюдок… — выругался Нумеон. Позже с командующим придется серьезно поговорить.

— Жертвы будут огромны… — сказал Варрун.

Нумеон взглянул на неподвижный водизианский танк, только что включивший громкоговорители и прожекторы в качестве дополнительных сдерживающих мер. Люди, ослепленные и оглушенные, попятились, налетая друг на друга. Арвек использовал технику подавления бунта в условиях, когда бунтующим было некуда отступать.

— Надо отодвинуть этот танк.

Но сквозь все сгущающуюся толпу сделать это было не легче, чем если бы он находился в нескольких километрах.

А потом Нумеон увидел примарха, возвышающегося над хаосом.

Увидев, какую опасность представляли танки, Вулкан помчался к ним. Не замедляясь, он на полной скорости врезался плечом в «Штормовой меч» Арвека и начал толкать.

Скривившись от напряжения, оставляя ногами борозды в песке, он отодвигал сверхтяжелый танк назад. Машина, столь массивная, что примарх рядом с ней казался карликом, требовала приложения всей его чудовищной силы, и вены на шее вздувались, как веревки. Даже Арвек не посмел воспротивиться примарху и лишь смотрел, как тот толкал заглушенный «Штормовой меч» по песку. Вулкан взревел, задрожал всем телом и наконец отодвинул его достаточно далеко, чтобы запертые люди могли выбраться.

Не дав себе и перевести дыхание, Вулкан опять побежал. Размер и грозный вид заставляли отчаянный поток спасающихся хар-танцев расступаться, открывая путь к сбежавшим ксеносам. Он пока не доставал оружие, сосредоточившись на том, чтобы перерезать дорогу эльдар, пытавшимся сбежать в пустыню.

«Нет, — осознал Нумеон, в то время как Погребальная стража пробиралась через море тел, пытаясь восстановить хоть какой-то порядок. — Он бежит к Сериф».

Нескольких летописцев успело ранить, а возможно, и убить. Оставшись без защиты Утрихских фузилеров, они сбились вместе, надеясь таким образом переждать внезапную бурю, норовившую утянуть их в хаос.

Громко ругаясь по-нострамски, Повелители Ночи надвинулись на эльдар и принялись беспорядочно стрелять из болтеров в расчете, что хотя бы одного заденет.

Пятерых ведьм уже убили; из груди одной торчал еще жужжащий цепной меч. Две других подняли кинетический щит из малахитового света, который должен был поглотить направленные в них болтерные снаряды.

Раскаленный снаряд скользнул по щеке Вулкана, оказавшегося под перекрестным огнем, и опалил кожу. Добравшись до летописцев, он встал между ними и безрассудно бушующими Повелителями Ночи и поднял руку.

Отчасти благодаря кровавым усилиям Восьмого, но так же из-за бреши, появившейся на месте отодвинутого «Штормового меча», вокруг эльдар образовалось пустое пространство. Вид примарха ксеносов определенно не остановил, но призвать молнии они не успели, потому что Вулкан обрушил на них собственную стихию.

Встроенный огнемет в латной перчатке активировался жестом, и из вытянутой руки вырвалось пламя: сначала лишь струя, но она быстро выросла в огненную бурю из раскаленного прометия. Он набросился на эльдар и поглотил их, оставив от тел только коричневатые силуэты, дрожащие от жара. Кинетический щит не мог их спасти; и одежда, и броня сгорали, сплавлялись с плотью, пока не остались лишь обугленные кости и пепел.

Вулкан остановился. Огонь затих, а вместе с ним затихли и волнения, последние очаги которого в данный момент подавляли.

Осталась только одна эльдарская ведьма, с почерневшим от сажи лицом и опаленными серебряными волосами. Она подняла слезящиеся глаза на Владыку Змиев, и вся ее ярость стала видна в изгибе бровей и сжатых губ. Кинетический щит, спасший ей жизнь, задрожал, треснул и растворился в эфире.

Она была юной, еще почти ребенком. Стиснув зубы, пытаясь подавить горе из-за гибели шабаша, эльдар протянула запястья, сдаваясь.

Нумеон и прочие наконец пробрались сквозь толпу, медленно утекавшую в пустыню и старательно сгоняемую Неметором и остальным легионом. И теперь, после бегства гражданских, стало видно, во что обошлась попытка эльдар освободиться.

Мужчины, женщины, дети — хар-танцы и имперцы — лежали вокруг, мертвые. Раздавленные. Кровь красными ручьями лилась по песку, число погибших насчитывало сотни.

Среди них выделялась одна фигура, окруженная побитыми летописцами, которые не хотели никого подпускать в отчаянной попытке защитить неподвижное тело.

Вулкан заметил ее в последнюю очередь, и потрясение от увиденного обернулось в гнев. Его глаза вспыхнули, как тлеющие угли, занявшиеся адским огнем.

Девочка-эльдар подняла руки выше; непокорность, только что отражавшаяся на ксеносском лице, превратилась в страх.

Нумеон держал остальных на расстоянии, взглядом приказав им не вмешиваться.

Зло глядя на нее, Вулкан поднял кулак…

«Не надо…»

…и превратил воздух в пламя.

Крики эльдарского ребенка звучали недолго. Они слились с ревом пламени, образовав жуткую какофонию. Когда все закончилось и от последнего ксеноса остался лишь дымящийся почерневший остов, Вулкан поднял голову и встретился взглядом с Повелителями Ночи.

Легионеры замерли, когда началась огненная буря. Они некоторое время смотрели на примарха Саламандр, стоящего у края выжженной им самим земли. А потом, не произнеся ни слова, повернулись и направились за своими ранеными.

Ганн пробормотал что-то и собрался за ними.

Нумеон преградил ему путь, с клацаньем коснувшись его нагрудника рукой в латной перчатке.

— Нет, идите к примарху, — сказал он им всем. — Уведите его отсюда.

Ганн отошел, и Погребальная стража двинулась к своему повелителю.

Оставшись один, Нумеон открыл вокс-канал с Неметором.

— Подготовь транспорт примарха. Мы скоро будем, — сказал он и оборвал связь.

Вулкан стоял над безжизненным телом Сериф. Шальной болтерный снаряд задел ей бок. Этого оказалось достаточно, чтобы ее убить. Крови было много — вся ее одежда пропиталась красным, как и одежды прочих летописцев, пытавшихся ее спасти.

Несмотря на присутствие примарха и на угрозу, которая от него исходила, летописцы не отходили от Сериф.

Старик с морщинистым и мокрым от слез лицом поднял взгляд на Владыку Змиев.

— Мы проследим, чтобы ее вернули на корабль, — сказал он.

Вулкан открыл рот, собираясь ответить, но не нашел слов, которые могли бы выразить его чувства. Поэтому он просто кивнул и вновь надел шлем, но тот не мог скрыть стыд так, как скрывал лицо. Развернувшись, он обнаружил, что его воины собрались рядом с ним.

— Легион ожидает вас, мой повелитель, — почтительно сказал Варрун, слегка склонив голову.

Вулкан уже хотел ответить, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за ним издалека, и замер. Оглядевшись по сторонам, он заметил среди дюн темную тень. Секунду спустя вокс в шлеме с треском ожил.

— Видишь, брат, я знал, что ты на это способен. Ты такой же хладнокровный убийца, как я.

Вулкан ответил:

— Я совсем не такой, как ты, — и оборвал связь, но вонь горящей ксеносской плоти никуда не делась.

Сон закончился, и я с дрожью очнулся.

Последние слова, сказанные мне Керзом на окраинах Хартора, обеспокоили меня и заставили заглянуть внутрь себя в поисках монстра, которым он меня считал. Они отзывались в голове, словно обвинения призрака, не могущего найти покой.

Прошлое всегда возвращается. Оно никогда по-настоящему не умирает.

Открыв глаза, я сразу осознал, что нахожусь не в своей камере.